Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Руководящие идеи русской жизни - Тихомиров Лев Александрович - Страница 47
Само собой разумеется, что чем меньше режут людей, чем больше замечается хотя бы и посредственного рассуждения в области законодательной, чем крепче стоит власть на страже порядка, тем лучше. При революционной анархии совсем нельзя жить, при порядке же, каков бы он ни был, жить можно. Итак, нынешнее положение лучше прошлого. Но удовлетворяться им никоим образом невозможно.
Если наша реакция, как и полагается всякой реакции, начнет превращаться в «реставрацию» того, что начало разрушаться само собой даже до революции и что могло капитулировать даже перед такой жалкой (а потому и бессильной) революцией, если у нас начнется воссоздание именно этого прежнего строя, то наша «реакция» будет только мимолетным отдыхом между двумя революциями. Реакция — это момент усталости, не больше. Отдохнут, позабудут все, чем себя компрометировала революция, и опять начнется ее поступательное движение. Такова судьба всех реакций. В смысле чего-нибудь прочного, положительного, она не имеет и не может иметь решительно никакого значения, если бы даже водворяемые ею принципы были относительно лучше революционных, потому что все-таки позволяют кое-как жить, влачить существование.
Реакция держится только тем фактом, что революция себя скомпрометировала. Но не забудем, что революция тоже могла явиться только потому, что принципы, реакцией восстановляемые, еще раньше себя скомпрометировали. Тут для нации выбор являлся бы не между великим и ничтожным, не между святым и грешным, а между положениями, равно подверженными критике и отрицанию. В этих же случаях все шансы на конечное предпочтение имеет революция, ибо она способна возбуждать хоть страсти и сохраняет возможность говорить народу, что ей не дали докончить своего дела, может оправдывать все безобразия и ужасы своего кратковременного существования тем, что все это было явление временное, которое при более продолжительной власти было бы заменено чем-то очень хорошим.
Чему же можно было бы радоваться в такой «реакции»? Совершенно ничему. Она была бы бессильна что-либо создать, а если бы и создала (что невозможно) восстановление принципов, составляющих лишь искажение национальных идеалов, то в этом не было бы ничего доброго.
Итак, России нужна совсем не реакция, а возрождение жизненности национальных исторических основ; нужно, чтобы они стали в практическом действии такими же, какими являются в принципиальном своем содержании. Конечно, это задача, требующая великого напряжения творческих сил. Но только «сим победиши» и ничем больше не победишь врагов наших исторических основ. А этими врагами духовного содержания русской нации одинаково являются и революционеры, и реакционеры. Искажение национальных начал убивает духовные силы народа так же, как убивает их и революция. Для того, кто предан Русскому народу в его потенциальном, идеальном содержании, нечему учиться ни у революции, ни у реакции. Это для него два лагеря одинаково чуждые, и он может лишь стараться делать свое, особое дело помимо революции и помимо реакции.
Как реакционеры, так и революционеры одинаково склонны думать, что это задача невозможная. Но для того, кто верит в разум, в правду, в способность личности к творчеству, задача оживотворения наших национальных основ не только не представляется невозможной, но является даже единственным исходом среди противоречий революции и реакции. И если только русское общество увидело бы на практике совершающееся возрождение этих начал с их высотой, с их «прогрессивностью», то даже из лагеря революционеров и реакционеров начался бы прилив лучших сил к делу национального возрождения.
Те, которые теперь примыкают к революции или к реакции не по простой стадности или личным интересам, все потянутся к лучшему, как только их неверие будет подорвано фактическими доказательствами возможности возрождения великого русского идеала Православного царства, венчающего православную жизнь народа и содержащего наибольшие залоги для развития личности и братского социального строя.
Клерикализм и союз с Церковью
Один из читателей наших, говоря об отношениях наших к вероисповедным законам и вообще к союзу государства с Церковью, выражает мнение, будто бы мы при этом становимся на почву «клерикализма». Ввиду огромной важности этого недоразумения и вредных его последствий считаем небесполезным объясниться.
Московские Ведомости никогда не были клерикальным органом, и менее всего можно предполагать какой-либо клерикализм в нынешнем их редакторе, которого государственные воззрения изложены не только во множестве статей, но и в целых серьезных сочинениях. Как последовательный «государственник», видящий в государственной организации необходимое, неотменимое навеки и при всяких условиях культуры завершение социального строя, редактор Московских Ведомостей безусловно отрицает как вредные и недопустимые всякие status in statu[82], в том числе и церковные. Церковное «государство в государстве» было бы вреднейшим из всех для государства и вместе с тем искажало бы то церковное устройство, которое свойственно христианству в его чистейшем православном выражении.
Государство не может и не должно выпускать из своих рук того элемента власти, который составляет существеннейший его признак. Допуская, так сказать, сепаратизм власти, государство перестает быть нужным и полезным органом социального объединения народа. Этим элементом государство не может и не должно поступаться и в пользу Церкви.
Клерикализм же состоит именно в передаче Церкви той или иной доли государственной власти. Клерикализм, в идее чистейше выражаемый в римском католицизме, исходит из той идеи, что государственная Верховная власть есть вассальная в отношении церковной власти (папской). Посему, по этой идее, Церковь имеет право на всякую степень власти в государстве и если уступает ее монарху или иному учреждению, то по своему соображению о пользе или удобстве этого. Эта клерикальная идея фактически осуществляется в разнообразных степенях, иногда очень скромных, даже как будто безобидных для государственной власти, но всегда несет с собой сопричисление Церкви к государственной власти.
Вот что такое клерикализм.
Отрицая его, мы разнимся от других противников клерикализма тем, что считаем в высшей степени выгодным для самого же государства сохранить христианский характер и, следовательно, союз с Церковью.
Не отрицаем, что при этом мы остаемся верны и обязанностям пред Церковью, но забота о Церкви, при нашей точке зрения, не находится ни в каком противоречии с заботой о государстве. Независимо от чьей-либо личной религиозности, в силу таких государственных взглядов разум требует союза государства с Церковью.
Каким же образом сохранить союз государства с Церковью, не допуская «клерикализма»? Да союз с Церковью только и мыслим при условии, чтобы Церковь не присваивала себе государственной власти. Иначе появится неизбежная вражда и то или иное господство: либо государства над Церковью, либо Церкви над государством (клерикализм).
Христианский характер государства состоит в том, чтобы оно само, по своей доброй воле, проникалось христианскими нравственными идеями и проницало ими свое право, свои государственные обязанности, столь же добровольно становясь покровителем Церкви. Не господином (что есть идея Антихриста) оно должно быть, а покровителем, то есть без малейшего посягательства на духовно-нравственную сущность Церкви и ее самостоятельно определяемый церковный строй давать ей поддержку как первичному роднику своего собственного нравственного содержания, как источнику сохранения в народе того же нравственного содержания, а для всего этого давать Церкви права, необходимые для удобнейшего ее действия. Мировая миссия Церкви при этом точно так же входит, очевидно, в круг покровительства государства.
- Предыдущая
- 47/138
- Следующая