Меньше, чем смерть - Шегало Наталья - Страница 35

Темно-фиолетовый тяжелый бархат облегающего платья со шлейфом великолепно подчеркивал ее фигуру с оголенными плечами, неожиданно тонкой талией и трогательно мягким изгибом бедра. Сова с детства любила театр. В Ордене, круглогодично не вылезая из формы, она с увлечением играла в солдатика с внешностью курсанта-новобранца Сейчас же ей вздумалось сыграть светскую львицу. Изменилось все. Движения стали плавны и величественны. Куда только делась знакомая Командору резкость? Короткие, всегда растрепанные волосы теперь были тщательно уложены в объемную прическу. На лице вместе привычной упрямой сосредоточенности – маска нежной доброжелательности. Глаза сияют, рот улыбается… В церемониальной скованности инфанты было слишком мало свободы, и Сова как-то отследила, почувствовала и обратила себе на пользу эту вынужденную сдержанность соперницы. Сова не стояла на постаменте, подобно прекрасной, но все-таки каменной статуе – она двигалась, она была живой.

Командор, не удержавшись, прыснул – слишком велика была разница между Совой вчерашней и сегодняшней. Нет, даже самый запущенный романтик в Ордене сейчас не кинулся бы защищать ее своей грудью. Вместо героического порыва любой мужчина рядом с такой женщиной должен был испытывать нервное напряжение, сходное с возбуждением. И чувствовать опасность, провоцирующую и влекущую к недоступному. Потому что Сова, примерившая маску роковой женщины, была опасна как раз тем, что за эффектным фасадом из шарма и легкомыслия стоял строгий расчет, а также была профессионально расставлена замаскированная ловушка.

Накануне вечером Лорис протянул Сове маленькую капсулу.

– Что это? – Сова повертела ее в пальцах и даже понюхала.

– Положи в перчатку, – приказал Лорис. – Раздавишь ее, когда Ритор будет рядом с тобой.

– Так что это?

– Ну какая тебе разница? – Казалось, его раздражали вопросы Совы. – Просто я по мере сил пытаюсь обеспечить успех твоего плана.

– Я хочу знать, как ты это делаешь. Почему тебя это злит?

– Потому что мне все это не нравится. – Лорис хотел отобрать капсулу, передумал, посмотрел на любопытное лицо Командора, и наконец пояснил: – Это специальная пептицидная сыворотка крови.

– Какая сыворотка? – переспросил Командор.

– Пептицидная! – рявкнул в ответ Лорис. – Аэрозоль. Есть такие пахучие вещества, которые возбуждают противоположный пол. Впрочем, можно и в пищу.

– Насколько пахучие? – подозрительно уточнила Сова.

– Не волнуйся, ты этот запах вообще не почувствуешь. Он вообще не вызывает никаких запаховых ощущений, он действует на подсознательном уровне. Только не вздумай тут экспериментировать! Не хотел бы я оказаться на месте этого Ритора.

– А что будет?

– То и будет, чего ты добиваешься.

– Ты для этого запрашивал его медицинскую карту? – спросил Командор.

Лорис кивнул.

– Нужно же было хоть что-то рассчитать. Так что не вздумай раздавить ампулу в толпе раньше срока, – еще раз предупредил он Сову, – иначе я не отвечаю за последствия.

Командор подмигнул Лорису, по-прежнему стоявшему у противоположной стены зала. Длинная, утомительная церемония подношения подарков подходила к концу. Послы, несмотря на предупреждение не затягивать речи, неоднократно повторяясь, превозносили красоту и многочисленные таланты инфанты, уповали на развитие сотрудничества и взаимопонимания в Федерации, льстивыми намеками пророча Киферону главенствующую в ней роль. Чтобы окончательно не заскучать, Сова считала каждое слово «взаимопонимание». После пятидесяти семи она сбилась, начала сначала, перевалила за второй десяток и сбилась опять.

Редко кому выпадала возможность увидеть под одной крышей гостей почти из всех миров Федерации. Однако, нетрудно было заметить, что среди собравшихся большинство составляли не главы государств, прибывшие с официальными визитами, а чрезвычайные и полномочные послы постоянно аккредитованных дипломатических представительств. Если и встречались в толпе первые лица государств, то государства эти едва ли могли похвастаться большим весом на арене политических схваток. Тяжеловесы же проявляли осторожность: Киферон еще не стал столицей, и, возможно, никогда не станет. Никто не спешил открыто признаваться в своих симпатиях. Обильными намеками послов нельзя было заменить официальные встречи на высшем уровне. Киферону кидали наживку, но владельцы удочек не торопились дергать леску.

За тонкостями дипломатического протокола легко угадывались истинные отношения в раздираемой противоречиями Федерации. Поздравления от имени правительства Земли, например, при демонстративном отсутствии посла огласил временный поверенный: родина Совы лишний раз подчеркивала свое негодование по поводу притязаний Киферона на роль столицы. В этой игре любая мелочь употреблялась с умыслом, и ни один жест не оставался без толкования. Сознавал ли Ястри Ритор, какое значение придается сейчас неофициальному присутствию сына Магистра рядом с послом Ордена? Наверняка мастера политического скандала – приглашенная пресса, засевшая на верхнем ярусе тронной залы с видеокамерами, уже точили зубы и перья для ночных репортажей.

Сова знала, что выступление Ордена по степени важности запланировано в самом финале церемонии. Об этом ей с неудовольствием сообщил сам посол. С ним за последние три дня Сове пришлось познакомиться дважды: первый раз дипломату ее представил Магистр, второй раз – его сын. Она узнала высокую тощую фигуру в сером кителе, направившуюся к трону. Два сотрудника посольства несли следом длинный черный ящик. «Подарят меч!» – догадалась Сова.

Меч – официальный символ Ордена. В ней шевельнулась зависть – ей меч так и не подарили. После трех лет работы на Орден ее до сих пор не считали там своей. Нет, она сама всегда предпочитала держать дистанцию, она упорно игнорировала их образ жизни, она смеялась над их святынями и сторонилась их общинного самосознания, подгонявшего и ее под единый стандарт службы. Она не хотела даже принять подданства Ордена, продолжая пользоваться паспортом Земли. Но она провела несколько успешных операций и вполне могла рассчитывать хотя бы на благодарность. Меч был бы признанием ее заслуг. Всего лишь справедливостью по отношению к ней. Но – нет… А этой изнеженной кукле меч был нужен так же, как Сове – ее корона, но именно кукле он доставался даром.

Посол уже вскрывал ящик. Сова затаила дыхание. Да, в Ордене знали толк в оружии. И в церемониале. Грозная сталь покорно легла у ног инфанты как символ служения и защиты. Посол склонил седую голову. Сова мысленно зааплодировала – это было самое лаконичное выступление за весь вечер.

Наконец объявили о благодарственной речи именинницы. И Сова впервые услышала ее голос. Красивым, высоким, чистым голосом с подобающими искренними интонациями дочь императора принялась декламировать заранее написанную для" нее речь о взаимопонимании и единении. Сова затеяла было вновь свои подсчеты, но бросила это занятие в надежде на скорый конец.

Надлежало позаботиться о деле. Она мысленно позвала Командора.

«Где он?»

«Стоит справа от этого насеста с троном. Кстати, не спускает с нее глаз».

«Черт!»

Сова сделала несколько шагов вперед, выбирая новую позицию, откуда ей можно было во всех подробностях рассмотреть свою цель. Увы, Ястри Ритор действительно стоял на нижних ступенях возвышения рядом с послом Ордена и ни на мгновение не отводил взгляда от принцессы, произносившей речь. Инфанте, конечно, неудобно было смотреть на возлюбленного, поскольку он находился не прямо перед ней, а где-то сбоку. Тем не менее, она пошла на такой риск, обводя аудиторию взглядом и задерживая его на серых мундирах Ордена чуть дольше, чем того требовал строгий этикет и дипломатический протокол. В эти моменты ее речь как-то странно замедлялась, а как только взгляд ее с трудом отрывался от обожаемого предмета, снова набирала нужный темп и скорость. Такой ритм мог заворожить и гремучую змею.

Сова не допустила выражение досады на свое лицо. Вместо этого она светским оком принялась изучать подступы к помосту, и тут ее взгляд неожиданно встретился с другим, нахальным и бесцеремонным. Она вздрогнула, и ей очень хотелось верить, что не побледнела.