Отважная охотница (сборник) - Рид Томас Майн - Страница 20

Почти в центре луга стояло небольшое ранчо, окруженное высоким частоколом. Это и был тот самый кораль, о котором говорил нам дон Косме.

Неподалеку от частокола по пышной траве паслось многотысячное стадо скота. По пегой масти и высоким прямым рогам нетрудно было узнать знаменитую породу испанских быков. Некоторые животные, отделившись от стада, бродили по холмам или валялись на траве в тени одиноких пальм. Бубенчики оглашали воздух веселым, но однообразным звоном. Тут же, вперемежку с быками и коровами, паслись сотни лошадей и мулов; оглядев равнину, мы увидели двух вакеро, носившихся галопом на быстрых мустангах.

В тот момент, когда мы взошли на холм, они гонялись за диким быком, убежавшим из кораля.

Все пятеро – бык, два пастуха и два мустанга – неслись по лугу с быстротою ветра. Бык ревел от ярости и страха, а вакеро громко гикали, раскручивая над головой длинные лассо. Развевающиеся по ветру черные прямые волосы, смуглые лица арабского типа, высокие испанские шляпы, красные кожаные штаны, застегнутые по внешним швам бубенчиками, огромные звенящие шпоры, пышно украшенные глубокие седла – все это, вместе с великолепными конями, безукоризненным искусством езды и диким возбуждением погони, придавало зрелищу необычайный интерес. Мы задержались на момент, чтобы посмотреть, чем кончится дело.

Яростно фыркая от злобы и высоко вскидывая рога, бык подбежал к нам не дальше, как на пятьдесят шагов; пастухи преследовали его по пятам. В этот момент один из них раскрутил и бросил лассо, которое, описав в воздухе кривую, упало быку на один рог. Видя это, вакеро не стал поворачивать коня, но дал веревке замотаться. Вскоре она натянулась, однако соскользнула с гладкого рога и, почти не задержав быка, высоко взвилась в воздух. Пастух потерпел неудачу...

Его товарищу повезло больше. Ловко брошенная тяжелая веревка просвистела, как стрела, и охватила тугой петлей оба рога. С быстротой мысли всадник повернул коня назад, всадил ему в бока шпоры и, отчаянно сжимая седло ногами, во весь опор помчался от быка. Тот, ничего не замечая, бежал вперед. Через секунду веревка размоталась до конца и, натянувшись, рванула быка за голову, зазвенев, как тетива. Бык свалился на траву. Мустанг тоже чуть не упал.

Некоторое время бык неподвижно лежал на месте, а затем с усилием вскочил и дико оглянулся вокруг себя. Он еще не смирился. Глаза его, горевшие яростью, бессмысленно блуждали из стороны в сторону, пока он не разглядел веревку, тянувшуюся от его рогов к седлу. Тут он вдруг опустил голову и с отчаянным ревом кинулся на пастуха.

Всадник, заранее ждавший этого нападения, пришпорил мустанга и во весь опор пустился по лугу наутек. Бык наседал изо всех сил; время от времени расстояние сокращалось, а потом лассо снова натягивалось.

Проскакав около ста метров, пастух вдруг повернул коня под прямым углом. Бык не успел еще повернуться, как веревка опять со страшной силой рванула его за рога, так что он упал на бок. Но на этот раз он лежал всего одно мгновение и, сразу вскочив на ноги, опять бросился в погоню.

Но тут подлетел второй пастух и, когда бык пробежал мимо него, пустил ему вслед свое лассо, которое и обмоталось вокруг ноги животного.

Теперь бык упал уже не на бок, а на спину. Сотрясение было так сильно, что он долго лежал, как труп. Тогда один из пастухов осторожно подъехал к нему, нагнулся с седла, размотал обе веревки и отпустил его на свободу.

Бык встал на ноги с самым жалким и сконфуженным видом и беспрепятственно позволил загнать себя в кораль...

Тут мы спустились с холма. Увидев наши мундиры, пастухи сейчас же пришпорили мустангов. Нетрудно было заметить, что приближение отряда сильно напугало их. Это и не удивительно, так как фигура майора на долговязом жеребце вырисовывалась на фоне синего неба невероятным колоссом. Мексиканцы никогда в своей жизни не видывали таких высоких коней, а длинная вереница солдат в мундирах лишь увеличивала их страх.

– Как бы эти ребята совсем не сбежали, капитан, – сказал Линкольн, беря под козырек.

– Вы правы, сержант, – отвечал я, – а без них нам не поймать ни одного мула. Скорее поймаешь ветер.

– Позвольте мне ссадить одного молодца: я подстрелю только мустанга, а его не трону.

– Нет, сержант, жалко коня, – ответил я и продолжал, обращаясь не столько к Линкольну, сколько к самому себе:

– Конечно, я бы мог выслать вперед проводника, чтобы он предупредил... Но нет, это не годится. Я ведь должен действовать силой. Ничего не поделаешь, я обещал... Майор, не будете ли вы добры нагнать этих пастухов и сказать им, чтобы они не удирали?

– Что вы, капитан! – с ужасом возразил майор. – Неужели вы думаете, что я могу угнаться за арабскими жеребцами? В сравнении с ними мой Геркулес – улитка!

Но я отлично знал, что это ложь. Долговязый майорский жеребец Геркулес летал, когда приходилось удирать, быстрее ветра.

– В таком случае, вы, может, позволите попробовать вашего коня мистеру Клейли? Ведь мистер Клейли очень легок. Уверяю вас, что, если эти мексиканцы не помогут нам, мы не поймаем ни одного мула.

Видя, что все смотрят на него, майор вдруг выпрямился в стременах и, весь надувшись храбростью и чувством собственного достоинства, заявил, что в таком случае он поедет сам. Затем, приказав –доку_ следовать за собою, дал Геркулесу шпоры и пустился галопом.

Хуже этого ничего нельзя было придумать. Никто в отряде не внушал пастухам такого ужаса, как майор, и, видя, что это пугало приближается, они снова пустились наутек. Я изо всех сил закричал:

– Alto! Somos arnigos! (Стой! Свои!)

Но не успели отзвучать эти слова, как мексиканцы отчаянно пришпорили своих мустангов и помчались к коралю с такой быстротой, словно я угрожал их жизни. Майор гнался за ними во весь опор, а –док_ кое-как поспевал сзади; из корзинки, которую он вез на руке, посыпались бутылки и закуски... К счастью, гостеприимство дона Косме заранее вознаградило майора за эту потерю.

Проскакав около полумили, Геркулес стал заметно настигать мустанга, между тем как –док_ столь же заметно отставал от него. Но в тот момент, когда мексиканцы находились в каких-нибудь двухстах ярдах от ранчо, а майор – в ста ярдах от мексиканцев, он вдруг резко натянул поводья и, повернув Геркулеса, во весь опор помчался назад, ежесекундно оглядываясь через плечо на частокол.

А пастухи, вместо того чтобы въехать в кораль и остановиться там, пересекли весь луг и скрылись в лесу.

– Что это случилось с Блоссомом? – сказал Клейли. – Ведь он совсем уже нагонял их! Должно быть, старый трус опять чего-нибудь испугался...

Глава XVIII

СТЫЧКА С ГВЕРИЛЬЯСАМИ

– Что такое, майор? В чем дело? – спросил я, когда майор подскакал к нам, фыркая словно дельфин.

– В чем дело? – повторил он, энергично выругавшись. – Хорошее дело, нечего сказать! Вы что же, хотели, чтобы я прямо так и поскакал в крепость?

– Крепость? – в изумлении откликнулся я. – Что вы хотите сказать, майор?

– Хочу сказать – крепость, и больше ничего. Там у них эстакада в три метра вышиной, и имейте в виду, что она набита битком.

– Да чем набита?

– Тем и набита – неприятелями, этими самыми ранчеро. Я видел, как они глядели на меня из-за частокола, не меньше двенадцати медных рож! Подскачи я еще на десять шагов, они бы продырявили меня, как решето.

– Помилуйте, майор, ведь это просто мирные ранчеро! Обыкновенные пастухи, и больше ничего!

– Пастухи! Говорю вам, капитан, эти двое, что удирали, – оба с саблями. Пари держу, они нарочно заманивали нас к эстакаде!

– Ну, что ж, майор, – отвечал я, – теперь они отъехали от эстакады достаточно далеко, а раз их нет, то самое лучшее, что мы можем сделать, – это осмотреть вашу крепость. Надо выяснить, не удастся ли нам загнать в нее мулов, потому что иначе придется возвращаться в лагерь с пустыми руками.

С этими словами я повел отряд вперед. Майор, конечно, замыкал колонну.