Избранное - Григорьев Николай Федорович - Страница 55

для броневиков не применялись: попадет пуля в этакую обувку и - пшик!

- шина спустила воздух. Дальше с места не двинешься - а каково это в

бою!.. Ободья колес каждого броневика были обтянуты массивной, то есть

сплошной, полосой толстой резины, которой ни пули, ни осколки снарядов

не страшны. Это значило: броневик ходит "на гусматиках".

Между тем старик в упоении рассказывал, как его, уже пенсионера,

по ходатайству товарища Семибратова допустили к вулканизационному

котлу. Разумеется, помогала ветерану молодежь, точнее сказать,

руководил делом Егор Лещев, и он вправе был заявить Сергею:

- Сам сварил этот комплект шин!

Домокуров, не зная, правильно ли он поступает, но воздержался

упоминать о гусматиках.

На гранитном подножии броневика сверкала золотом надпись.

Из задних рядов потребовали: "Не разобрать отсюда. Прочтите

вслух!"

И Домокуров - он был рядом с броневиком - прочитал раздельно,

полным голосом.

3/16 апреля 1917 года

у Финляндского вокзала с этого броневика

прозвучал великий призыв

В И Ленина:

"ДА ЗДРАВСТВУЕТ СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ!"

Присутствующие запели "Интернационал".

БРОНЕПОЕЗД "ГАНДЗЯ"

ПОВЕСТЬ

Глава первая

Случилось это в 1919 году, помню точно - в конце июля 1919

года... Есть в жизни даты и события, которые не забываются. Для меня

таким событием на всю жизнь осталась боевая служба на бронепоезде в

грозовые дни лета 1919 года.

Вступил я на бронепоезд в ночь на 25 июля...

Но лучше рассказать все по порядку.

x x x

Мы стояли гарнизоном в городе Проскурове на Украине. В ту пору

небольшой этот городок был пограничным. Всего каких-нибудь два

перехода от него - километров шестьдесят - и уже кордон, а за ним -

панская Польша.

Нелегкий прошли мы путь, пока вступили на пыльные улицы этого

городка, громя германских захватчиков, предателей украинского народа,

националистов всяких, петлюровцев, виниченковцев, гайдамаков.

Националисты пытались поссорить украинский народ с русским

народом. Ведь когда брат с братом в ссоре, врагу легче одолеть каждого

поодиночке.

Но сколько ни усердствовали клеветники - оболгать Советскую

Россию им не удалось: народы не изменяют своей дружбе. В любом селе,

местечке, заводском поселке народ встречал нас со слезами радости, с

хлебом-солью. Девушки выносили угощенье, старые люди обнимали нас, как

родных сынов, своих освободителей.

Молодой питерский пролетарий, я был горд тем, что нахожусь в

рядах славной Красной Армии.

Наша бригада бок о бок с другими красноармейскими частями

преследовала и громила в боях отступающего врага.

Еще по снегу двинулись боевым походом из Киева, а Проскурова

достигли только к весне.

Разве забудешь такую весну?

Тяжелый и славный боевой поход проделали мы, воздвигая в городах,

местечках и селах Украины Красное знамя Советов.

Знамя труда.

Знамя мира.

x x x

И вот мы в Проскурове.

Как-то даже странно было услышать команду: "Отомкнуть штыки,

размещаться по казармам!" Иной боец не отмыкал штыка от винтовки с

самого 1917 года... Но команда есть команда. Составили бойцы винтовки

в козлы, сбросили с себя походное снаряжение, сдали запасы патронов в

каптерку - и на улицу.

Все было необычно. Вот проехал в местную гимназию - там

разместился штаб - наш командир бригады. Сидит, вытянувшись свечкой,

как он всегда сидел в седле. Но под ним не верховой жеребец, отбитый в

бою, а скрипучая пролетка в рыжих заплатах с сонным

извозчиком-балагулой на облучке.

Вот навстречу комбригу прокатил наш Иван Лаврентьич, начальник

политотдела. Ивану Лаврентьичу откопали в каком-то из особняков,

брошенных хозяевами, беговые дрожки, и теперь он возвращался из

кузницы, где сам приваривал отломленный шкворень. Иван Лаврентьич

двадцать лет кузнечил на Брянском заводе и не упускает случая

поворошить в горне. А уж чего лучше случай - отдых после многомесячных

боев!

А бойцы, как водится, первым делом устремились в баню да и

развели мытье со стиркой. Кто помылся раз, кто два раза, а нашлись и

такие охотники, что просиживали в бане целыми днями. Сделает перерыв

на обед, а потом опять - за веник и на горячий полок.

Начальство бойцам не препятствовало: отдых так отдых, пускай

побанятся вволю!

К тому же в казармах еще не все было устроено для жилья. А

размещаться бригада собиралась основательно. И вот проскуровские

рабочие решили сделать нам подарок - что ни день, то у них субботник:

скоблят полы, белят стены, ладят для бойцов топчаны. Тут же, на

казарменном дворе, женщины-работницы шьют из мешковины матрацы.

Медники лудят позеленевшие в походах ротные котлы. Сапожники

перебирают и чинят разбитую обувь.

Наконец разместились бойцы - в чистоте и с удобствами.

Ляжет боец в свежую постель, потянется на мягком, душистом

сеннике и даже зажмурится от удовольствия... Хорошо отдохнуть после

боевых трудов!

x x x

Когда вступали в Проскуров, я был красноармейцем саперного

взвода. Полгода уже служил в саперах, и почти вся моя красноармейская

служба проходила на Украине. Попал я сюда из Питера с отрядом

рабочих-добровольцев. Сам я техник по ремонту водопроводов, ну а раз

техник, - значит, в армии стал сапером.

Сапер, понятно, из меня получился не сразу. Но, послужив в

Красной Армии, я уже знал, как проложить военную дорогу и через лес, и

по пескам, и по мокрому болоту. Научился починять мосты и ставить из

бревен новые. Научился работать с порохом и динамитом. А самое главное

- я быстро понял, что требуется от сапера. "Стрелок метким глазом

берет, а сапер смекалкой", - говорили у нас. Ну, а смекалки у меня

хватало. Как-то раз, помню, наводили мы мост из бочек - надо было

артиллерию переправить. У реки стоял пивной завод, и, кроме бочек,

никакого материала поблизости не было. Спустили мы бочки на воду,

начали их связывать канатом, глядим - короток канат. И бревен не

подыскать для настила. Не получается мост! Командир велел мне взять

лошадь и скакать в тыл, чтобы доставить необходимый материал. Выехал я

на шоссе, гляжу, а материал - вот он тут: телеграфные столбы! Я сразу

к командиру. Тут мы без всякой задержки и закончили мост: повалили

десятка три телеграфных столбов, подтащили их к реке и уложили поверх

бочек с берега на берег, а бочки вместо каната связали телеграфной

проволокой. Потом накидали на этот мост хворосту, и наши батареи

перешли через реку как по хорошей дороге.

Подумать - так ведь совсем недавно все это было! А вот как вошел

в Проскуров, да сбросил с плеч саперный инструмент, да сходил в баню,

да постригся у парикмахера - и вся жизнь походная вдруг показалась

давным-давно прошедшей...

Первые дни по вступлении в Проскуров занятий во взводе было

немного: с утра политбеседа да немножко строевых - всего и дела-то

часа на полтора. А то окопчик выроем или настругаем палочек и соберем

на столе подкосно-ригельный или стропильный мост длиной в пол-аршина.

- Нет, так-то скучно, ребята, - стали поговаривать саперы. - У