Девятый герцог империи - Буревой Андрей - Страница 9

Спасло меня, и не дало предстать перед неожиданно объявившимися гостями в неподобающем виде — безмятежно дрыхнущим, развалившись на их диванчике, выработанное еще в бытность кельмским стражником крайне полезное умение спать вполглаза и моментально очухиваться. Едва дверь начала открываться, как я резко провел рукой по лицу, сгоняя сон, и подскочил на ноги. И как ни в чем ни бывало уставился на входящих в комнату людей.

Дверь распахнулась, и в мое пристанище заскочил какой-то усатый живчик лет сорока пяти — сорока семи, в безупречно пошитом — явно на заказ! и не у последнего портного! черном форменном мундире с отороченными серебром воротом и обшлагами рукавов. И сразу направился ко мне, протягивая руку, и с радушной улыбкой восклицая: — Сэр Кэрридан!.. Рад, весьма рад! — А когда добрался до меня, на мгновение приостановился, и не дожидаясь когда его представит открывший рот Оскар, зашедший в комнату следом за ним, прищелкнул каблуками начищенных до зеркального блеска высоких сапог и отрекомендовался: — Эйр Матиас Риатис! Лиарх Надзорного ведомства и здешний начальник! — После чего схватил меня за руку и энергично ее потряс. А когда кисть отпустил, то тут же, не давая вымолвить ни слова, за плечо меня ухватил и за собой потянул со словами: — Идемте, идемте же в мой кабинет.

— Одно мгновение, — осторожно освободившись из цепкой хватки начальника каторги, сказал я и поднял с пола у диванчика брошенную туда суму с документами. После чего удовлетворенно заметил: — Вот теперь можно и идти…

— Оскар, — озабоченно обратился тем временем эйр Риатис к своему подчиненному. — Что там у нас с оформлением?..

— Я еще полтора часа назад послал почтальона Фирса за судейскими и магистратскими, — немедля отчитался ставший немножко подобострастным старший триарх. — Практически сразу по приезду сэра Кэрридана… Так что они вот-вот должны быть здесь…

— Превосходно! — благосклонно кивнул ему начальник. И велел: — Давайте тогда сюда крошку ди Самери.

Оскар кивнул и немедля умчался выполнять распоряжение начальника. А я поспешил следом за эйром Матиасом Риатисом, двинувшимся прочь весьма быстрым шагом. И, нагнав здешнего набольшего чуть дальше по коридору, довольно невежливо, с отчетливым холодком, осведомился у него: — Почему все здесь, включая вас, называют леди Энжель крошкой? Как это вообще понимать?..

— А? Что? — обернулся ко мне начальник каторги, явно застигнутый врасплох столь неожиданным вопросом. А затем неожиданно смущенно рассмеялся. И повинился: — Простите великодушно, сэр Кэрридан. Это все местная специфика сказывается… В плане частого употребления служащими каторги прозвищ осужденных, вместо присвоенных им номеров. Хотя, конечно, это не положено… Но вот никак, никак не можем данное дело побороть.

— И кто же это тут такой умный решил прозвать леди Энжель так донельзя фамильярно? — сощурившись, поинтересовался я.

— Уж в коем случае не надзиратели! — поспешил заверить меня эйр Риатис. — Это делают сами осужденные! — И, после кратковременного погружения в раздумья выдал: — Конкретно в случае с ди Самери — одна из наших, так сказать, старожилов постаралась — Магда-разбойница. Когда, увидев приведенную на построение ди Самери, громко заметила… — И процитировал, проявив при этом недюжинный актерский талант, подражая голосу какой-то грубой бабищи: — Какая прелестная крошка к нам угодила… А я грешным делом думала что таких ангелочков освобождают из-под стражи прямо в зале суда… признав невиновными в любом злодеянии, даже будучи пойманных рядом с горой разделанных трупов, с окровавленным тесаком в руках…

— Что ж, тогда ясно, — с определенным облегчением вздохнул я, разобравшись с этим вызывающим тревогу моментом.

— Да вы не волнуйтесь, сэр Кэрридан, никакого урона чести ди Самери за время пребывания у нас не случилось, — добавил, пряча усмешку, эйр Риатис, каким-то образом догадавшийся о главной причине моих душевных терзаний, проявляющихся в таком вот ярко выраженном беспокойстве.

— Это радует, — смущенно буркнул я, чувствуя как заливаюсь краской и не зная как и отреагировать на такой пассаж.

— И не стоило в этом даже сомневаться, — воздев указательный палец, поручительным тоном заметил лиарх. — У нас все же приличная каторга, а не притон какой-нибудь!

— Я уже понял, эйр Риатис, — поспешно заверил я его, желая свернуть ненароком поднятую тему, заставляющую меня сгорать от стыда.

— К тому же, — словно и не заметив прозвучавшего в моих словах намека на капитуляцию, глубокомысленно продолжил развивать начальник каторги, явно задетый за живое тем, что у кого-то вообще могут возникать какие-то сомнения в исключительной благочинности и благообразности порядков царящих на вверенной ему территории, — в данном случае и в принципе не могло произойти ничего выходящего за рамки вон. Ибо все проходящие по Надзорному ведомству служащие нашей каторги были под роспись ознакомлены с приказом, завизированным Охранной управой, обеспечить личную неприкосновенность данной осужденной…

— Я понял, эйр Риатис, — повторился я и он, наконец, унялся. И, кашлянув, удовлетворенно произнес: — Вот и хорошо. — Но долго молча идти не смог и вскоре обернулся ко мне и, подмигнув, весело заметил: — Впрочем, во всех этих предосторожностях и не было особой нужды! Учитывая что крошка ди Самери и сама может за себя превосходно постоять!

— В смысле? — подобрался я, моментально настораживаясь.

— Да вот, не так давно, пара обормотов из внешней охраны, решила зажать ее после ужина в укромном уголке… — без тени смущения начал повествовать начальник каторги, взмахом руки предлагая мне, непроизвольно замедлившему шаг, поторопиться и не отставать. — Поиграть им с эдакой красоткой захотелось…

— И… где сейчас эти скоты? — перебил я его, чувствуя как у меня сами собой сжимаются кулаки и костенеет на них выступившая чешуя.

— Находятся на излечении! — хохотнул мой спутник, начиная подниматься по лестнице, до которой мы дошли. И пояснил тут же: — Одному ди Самери сломала руку и напрочь отбила хозяйство — с полгода он теперь по девкам не ходок, а другому и вовсе — перебила гортань, да так что его едва успели спасти.

— Ну это им еще повезло… — буркнул я, чуть охолонув и вспомнив о том, как однажды Энжель на моих глазах вмиг разделалась с настоящим демоном. — Могли бы и вовсе жизни лишиться…

— Это да, — легко согласился со мной начальник каторги. После чего поделился: — Не ожидали они просто такого от хрупкой девчонки, выглядящей так обманчиво беспомощно. Думали, раз ее магический дар ограничен, а связь с талиаром подавлена до такой степени, что на то чтобы полностью лишить человека жизненной энергии ей потребны многие минуты, а не считанные мгновения, то она уже ничего из себя не представляет как противник и окажется легкой добычей. — И пригрозил кому-то пальцем, улыбаясь: — Ан нет… Ошибочка вышла! — А затем громко хохотнул: — Олухи!

— Н-да уж… — пробормотал я, пораженный.

— И ничему ведь их жизнь не учит! — продолжил, посмеиваясь, лиарх. — Ведь казалось бы, получили заслуженно по ушам, так отстаньте от добычи что вам не по зубам. Но нет же… — И покачал укоризненно головой, словно удивляясь безмерно людской глупости. После чего доверительно сообщил мне. — Приятели-то этих обормотов не усвоили урок впрок и все грозятся ди Самери поквитаться за пострадавших дружков… Обещаясь пойти на нее в следующий раз уже вчетвером! И с сетью!

— То есть у вас тут на каторге все замечательно? Беспокоиться об участи леди нечего? А что такие безобразия творятся — это так, ерунда?! — вспылил я возмущенный этими откровениями до глубины души.

— Да какие же это безобразия? — с откровенным удивлением посмотрел на меня эйр Риатис. И, покачав головой, твердо сказал: — Нет, сэр Кэрридан, у нас все под полным контролем. — Добавив при этом назидательно: — Какие-то отношения у нас возможны только на добровольной основе! А за насилие в отношении осужденных, охранник ли, надзиратель ли, сам запросто может на каторгу угодить.