Темнее дня - Шеффилд Чарльз - Страница 12

Здесь имелся редчайший коммуникационный маяк инфракрасного диапазона, разработанный на Палладе. Таких маяков теперь осталось всего четыре экземпляра. Рядом с ним находился подлинник маленького и древнего фон Нейманна, использовавшегося для первоначальных рудничных работ на троянских астероидах еще до того, как закон Фишеля и знаменитая Эпитафия — «Хитроумный суть тупой: нет мудрости в том, чтобы встраивать слишком много разума в самовоспроизводящийся аппарат» — стали общепризнанными догмами. Этот фон Нейманн теперь хранился в магнитном поле внутри специальной камеры под тройной закупоркой. Лишенный доступа к сырью, он был безопасен.

Сова обожал их всех — и благоразумно лишенную мозга ракету типа «искатель», и помещенный в специальную сетчатую клетку инвертор Перселла, и палладианский счетчик генома.

Он бы и дальше здесь медлил, но тут из кухни прозвенел нетерпеливый голос Морда.

— Эй, вы, Мегачипс! Я тут сижу и ни черта не делаю. Вы там что, заснули? Суп готов.

Сова двинулся чуть быстрее. Пожалуй, Морд тоже был военной реликвией — возможно, самой странной из всех. Иначе как было объяснить тот факт, что компанию Морда Сова совершенно определенно предпочитал компании любого человека?

5.

ДЕНЬ НЕВОДА!

ДЕНЬ НЕВОДА! ДЕНЬ НЕВОДА! ДЕНЬ НЕВОДА!

Вывески слепили Алексу глаза на каждом уровне, пока он проделывал долгий путь наверх из недр государственных контор к подповерхностным уровням, где Лена Лигон обустроила себе дом, а «Лигон-Индустрия» расположила свой корпоративный корпус.

Алекса интересовало, кто оплачивал всю эту безумную рекламу Дня Невода? И с какой целью? Получалось так, будто у тебя был выбор, и ты мог по своему желанию допустить использование Невода или его отвергнуть. Через два часа будет забит традиционный «золотой костыль» в форме окончательного объединения баз данных Ганимеда, Каллисто, Земли, Марса и Пояса. Тысячи других баз подключатся сегодня же, немного позже, но эти пять первых были самыми крупными. Ровно через сутки каждый клочок информации во всей Солнечной системе станет доступен для общего пользования. Если только ты заблаговременно не принял надлежащие меры, конфиденциальность с того момента окажется штукой куда более сложной, чем когда-либо раньше.

И даже, быть может, нереальной — по крайней мере, в период первоначальной растряски. Но вместе с гораздо более широкой доступностью данных приходило и колоссальное увеличение компьютерных возможностей. И Кейт уже выругала Алекса за его отсутствие в то самое время, когда они наконец-то получали шанс прогнать его модели с использованием адекватных компьютерных ресурсов.

Алекс с ней не согласился.

— У тебя там будет миллион разных систем и баз данных, научных и финансовых, личных и общественных. Если ты ожидаешь, что тебе удастся сразу же их объединить и прогнать модель как полагается, ты куда большая оптимистка, чем я.

Он не очень удачно выразился. Кейт и так была куда большей оптимисткой, чем он.

— А что случится, когда они подключатся? — спросила она.

— Не знаю. Впрочем, могу тебе сказать, чего я ожидаю. Несколько первых часов или даже дольше Невод будет находиться в переходном состоянии. Все результаты в течение ближайших суток будут крайне подозрительны.

Кейт тогда лишь сморщила носик. Рисковая женщина. Дай ей волю, она немедленно бы прогнала все модели, даже в отсутствие Алекса. Но это были его модели. И Кейт согласилась подождать до Дня Невода плюс один. Но тогда, сказала она, они обязательно выполнят прогоны независимо от того, в каком переходном состоянии будет находиться расширенная сеть Невода.

Отсрочка на сутки Алекса удовлетворила. На самом деле он думал, что система устаканится в первые же несколько часов. С другой стороны, семейные советы порой занимали целую вечность. Кейт тогда может начать делать прогоны без него, а особенности ее характера Алекс уже начинал понимать. Если результаты выявят какую-либо проблему, он не хотел, чтобы Кейт шуровала внутри его моделей, меняя параметры, которых она не понимала. Поэтому Алекс хотел вернуться и приглядывать за Кейт, причем задолго до того, как День Невода закончится.

Он взглянул на часы. Подобно всем юпитерианским приборам хронометража, они показывали Стандартное Десятичное Время. Система СДВ сохранила длительность двадцатичетырехчасовых земных суток, но разделила их на десять часов, каждый по сто десятичных минут, каждая по сто десятичных секунд. Десятичная секунда оказалась чуть короче земной секунды, поскольку в юпитерианских сутках их было 100.000, а не обычные 86.000.

Сейчас часы показывали три девяносто шесть. Утренний совет был назначен на четыре. Алексу предстояло подняться еще на три уровня, и он немного опаздывал. А вокруг уже начинали появляться признаки роскоши. Можно было видеть элегантные биолюминесцентные мозаики, что заливали коридоры мягким бело-голубым светом, оригинального дизайна фрески и статуи, располагавшиеся вдоль стен, а также абсолютно бесшумные ковры. Годовой зарплаты Алекса не хватило бы и на месяц проживания на этих уровнях.

Деньги, впрочем, были для него не проблемой. Если бы Алекс только захотел, он смог бы построить здесь лабораторию, располагающую такими ресурсами, которые и не снились всему отделу Кейт Лонакер. Его матушка собиралась на него давить, пока он на этот вариант не согласится. И, разумеется, все семейство собиралось давить на Алекса в связи с еще одним делом, насчет которого он уже несколько дней собирался объясниться с Кейт, но все никак не мог собраться с духом.

Он сомневался, что она сможет его понять. Самому-то Алексу постоянно приходилось жить под грузом двух с половиной столетий семейных традиций и обязательств — под грузом, незримым для всех, но давящим на его плечи несравнимо тяжелей ганимедской гравитации.

«Лигон-Индустрия» началась с Алонсо Лигона, самодура девятнадцатого столетия, который построил одни из первых кораблей с железными корпусами, что плавали тогда по океанам Земли. Алекс был прямым потомком Алонсо в девятом колене.

И этот груз был, возможно, еще не самым худшим. С той самой минуты, как Алекс отправился на совет, его изводила еще одна мысль. Мысленным взором он изучал изображение своей матери, какой она появилась в дисплее, и пытался распознать определенные тревожные элементы.

Подойдя к бронзовым двустворчатым дверям со скромной латунной табличкой «ЛИГОН-ИНДУСТРИЯ. ВХОД ТОЛЬКО ПО ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЙ ЗАПИСИ», Алекс вгляделся в глазок для камеры как раз над табличкой. Образ его сетчатки тут же был распознан, и громадные двери бесшумно растворились. Дежурный Факс третьего уровня произнес:

— Добро пожаловать, мистер Алекс. Собрание уже началось. Оно проходит в зале справа от вас.

Алекс собрался с духом и прошел прямо в зал. За овальным столом с мраморной столешницей имелось шестнадцать мест, каждое со своим пультом. Девять мест уже были заняты. Алекс тихо прошел по ворсистому ковру яркой пурпурно-зеленой расцветки и сел рядом со своей матушкой. Лена Лигон кивнула в знак приветствия. Однако мужчина в конце стола не кивнул и даже на миг не изменил своего тона.

— Данная фаза работы закончена, — продолжал он. — «Звездное семя» уже в пути, и теперь должна быть произведена финансовая оценка. Подробности доступны всем, кто захочет их изучить, однако мое заключение предельно просто: заключая контракт на добычу гелия-три из атмосферы Юпитера, доставку его на орбиту и передачу кораблю «Звездное семя», «Лигон-Индустрия» пошла на обдуманный риск. Мы также пошли ко дну. Я рекомендовал не подписывать этот контракт, и он оказался финансовой катастрофой.

Алекс оглядел стол. Вообще-то Проспер Лигон классифицировал членов семьи по старшинству. Однако вне зависимости от того, кто был старшим, подобные заключения Проспера Лигона едва ли могли здесь кем-то оспариваться. Двоюродный дедушка Алекса являлся главным финансовым аналитиком и де факто главой компании помимо того, что был он пожизненным девственником и холостяком, человеком медленным, осторожным и точным как в мыслях, так и в действиях. Любую сексуальную активность эти мысли и действия начисто исключали. Теперь ему было всего лишь лет семьдесят пять, а в более позднем возрасте Проспера с его вытянутой физиономией и желтыми зубами легко было представить тощим, повидавшим виды ослом.