Сверхскорость - Шеффилд Чарльз - Страница 6

Это также отличалось от обычного порядка. Как правило, все гости обедали вместе с матерью, и это сопровождалось долгими разговорами, смехом и шутливым заигрыванием.

- Ты хочешь сказать, он ест в моей комнате? - произнес я тихо, но отчетливо. Мать не ответила, я взял у нее поднос и поспешил наверх. Если уж мне не удастся поесть раньше чем через десять минут, я по крайней мере отчитаюсь перед Эндертоном.

Дверь оказалась заперта. Руки у меня были заняты, пришлось стучать локтем.

- Кто там? - Голос Эндертона звучал грубо и неприязненно.

- Я, Джей. Я вернулся.

- А-а.

Дверь открылась, волосатая рука ухватила меня за локоть, и дверь вновь закрылась за моей спиной.

На нем была странная кожаная куртка на голое тело, расстегнутая спереди. Это одеяние лишь сильнее подчеркивало мощь его рук, плеч и шеи. И еще: на груди у него красовался огромный рваный шрам, идущий наискосок вниз от левого соска. Ребра в местах, где шрам пересекал их, были сломаны и срослись криво, что было видно даже под толстым слоем мускулатуры. Рана, где бы он ее ни получил, заживала явно без медицинского вмешательства. Чудо, что он вообще остался жив.

Но он был жив, и в этих огромных ручищах таилась немалая сила. Он забрал поднос и толкнул меня в кресло.

- Что ты видел? - навис он надо мной. - Рассказывай, быстро!

Я послушался, хотя рассказывать, собственно говоря, было нечего. Я обошел все улицы, заглянул в каждую из трех гостиниц, но нигде не нашел ничего подозрительного, если не считать одной разбитой коленки и какого-то торговца с рукой на перевязи. Все это никак не напоминало безрукого и безногого мужчин.

Пока я рассказывал, Эндертон ел, бормоча что-то себе под нос. Вилку и нож он игнорировал начисто, управляясь руками и зубами. Крепкие розовые ракушки он без усилия ломал, зажав между большим и указательным пальцами, а затем с шумом высасывал их нежное белое мясо.

- Недурно, - буркнул он, когда я закончил свой доклад. - Ты уверен, что обошел все?

- Весь город.

- Ладно, тогда... - Он неуклюже полез в карман и, похоже, крайне удивился, не обнаружив в нем ничего. - Заплачу позже. Завтра. Я хочу, чтобы ты отправился на тот берег и поискал то же самое в порту Малдун.

- Если погода позволит, - сказал я. - И если разрешит мама.

- Гм-м.

Это не слишком походило на одобрение, но я твердо стоял на своем. Мне отчаянно хотелось вернуться в гостиную. И не только потому, что я был голоден. Моя бывшая комната вдруг стала совсем чужой, пропахшей несвежим телом и перегаром.

- Разрешит, разрешит. - Он все еще стоял между мной и дверью, не выказывая ни малейшего намерения пропустить меня. - Кстати, ты можешь увидеть их и порознь. Иногда они действуют поодиночке, если дело не слишком сложное. Ты должен следить за каждым из них. Понял? Каждым!

Я, наконец, понял, о ком он говорит.

- Как они выглядят?

- Ну, они похожи друг на друга, понял? Они - братья, и очень похожи. По внешности, конечно, не по характеру. Случилась авария, ясно? Один лишился рук, другой - ног. Понял? Их ни с кем не спутаешь. Тому уже два года, где-то у Коннаута. Там же, где я заработал вот это. - Эндертон провел рукой по искалеченной грудной клетке, затем взял с полки полупустой стакан с какой-то темной жидкостью и сделал большой глоток. - Нас троих зацепило, и нам еще повезло. Мы живы. Ясно?

Я промолчал, и он добавил:

- Если ты увидишь человека без ног, это Стэн. По сравнению с братом он не так уж страшен. Но ты все равно вернешься и расскажешь мне о нем. Понял?

Я понял по крайней мере одно: Пэдди Эндертон был пьян, пьян как сапожник, пьянее всех пьяных, которых доводилось мне видеть до сих пор.

- Но если ты увидишь человека без рук, - продолжал он, хлюпая носом и теребя свою бороду, - человека без рук, это будет Дэн. И тогда да поможет мне Бог.

Он закрыл лицо, и я воспользовался моментом, чтобы проскользнуть к двери. Я отворял ее так тихо, как только мог, но он все же услышал, схватил меня за руку и притянув к себе, заглянул мне в глаза:

- Это Дэн, понял, и да поможет мне тогда Господь! И да поможет Бог тебе, Джей Хара. И всем остальным тоже. Потому что больше помощи ждать не от кого.

Он отпустил мою руку. Я попятился к двери и чуть не свалился с лестницы.

Его последние слова все еще отдавались эхом в моих ушах. Не было лучших слов, чтобы лишить меня аппетита.

Нет, неверно. Тогда они не лишили меня аппетита. Ибо тогда я не знал еще, кто такие Дэн и Стон. Для меня это были просто имена, ничего больше.

И в конце концов, на обед были озерные ракушки с перцем. Ничто на свете не могло отвратить меня от них.

Только не теперь. Не знаю, смогу ли я вообще есть их, зная то, что знаю сегодня.

Глава 4

Если и есть место, где я могу на время прервать свой рассказ, - сдается мне, самое время это сделать. Дело в том, что я хочу рассказать о докторе Эйлин Ксавье. Той самой докторе Эйлин, которая уговорила меня сесть за эту работу.

Но прежде чем начать это отступление, позвольте мне сразу сказать, что к моменту, когда я узнал все это, Пэдди Эндертон жил у нас уже больше пяти недель.

Его присутствие в доме было мне ненавистно, да и матери, по-моему, тоже, хотя в качестве постояльца он не доставлял особых хлопот. Он не столовался с нами, не выходил из дома, он даже не утруждал себя уборкой комнаты или умыванием. Казалось, он не делает ничего - только сидит у себя наверху, кашляет и чертит странные рисунки, которые были раскиданы по всей комнате, когда я приносил ему поесть. Ну и еще он смотрел в окно.

Но он платил, и неплохо. Поэтому каждые несколько дней я плавал, держась у берега, в Толтуну (если погода позволяла), а вернувшись, докладывал Эндертону, что не видел ничего необычного. Он никогда не благодарил меня, лишь довольно кивал. У меня было ощущение, что я получаю деньги ни за что. Впрочем, именно это "ничего" он и хотел слышать.

Примерно раз в неделю, когда ветер был подходящим, я отправлялся под парусом в космопорт Малдун и причаливал там. За дополнительную плату от Пэдди Эндертона мать сшила мне голубые брюки и белую куртку, точь-в-точь как у младшего обслуживающего персонала. Одетый подобным образом, я боязливо заглядывал в рестораны, а вскоре понял, что, загляни я даже на кухню, никто не обратит на меня ни малейшего внимания.

После второго посещения космопорта я осмелел. Я расширил зону поисков, включив в нее ремонтные доки, склады и (набравшись смелости) даже стартовую площадку - ту, на которой проводили, казалось, все свое время отставные космические волки. Там, пристроившись возле них в укромном уголке, я услышал о космосе и Сорока Мирах столько, сколько не снилось никому в Толтуне.

Для матери или дяди Дункана то, что когда-то мы были вовлечены в необъятную сеть межзвездных торговых связей, было не более чем легендой. Даже если это и правда, сказал мне как-то дядя Дункан, какая теперь нам разница? Этого же нет больше, чего же еще?

Разумеется, он был прав. Нашим родным миром был Эрин. Ну, в крайнем случае, еще и Сорок Миров.

Но космолетчики не так-то легко расставались с прошлым. Они говорили - а я слушал, разинув рот - об огромных покинутых сооружениях, что плавают в открытом космосе где-то там, за Брешью, за газовыми гигантами Антримом и Тайроном, за Лабиринтом. Некоторые из рассказчиков и сами бывали в этих пустых оболочках. Все сходились на том, что никакая технология, нынешняя или существовавшая когда-либо на Эрине, не способна создать эти исполинские космические обители. Эти огромные конструкции были выполнены из материалов и сплавов, неизвестных в системе Мэйвина. Ради этих материалов и охотились за ними нынешние космолетчики.

Нет сомнения в том, говорили старые космические волки, что эти конструкции сооружались с помощью Сверхскорости. И как знать, может среди них обнаружится одна, не покинутая, не разрушенная. Настоящий Эльдорадо, горшок с золотом на том конце радуги - перевалочная база тех, кто ходил на Сверхскорости до того, как по какой-то неизвестной причине дорога к Сорока Мирам стерлась с их карт.