Аналогичный мир - 3 (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна - Страница 116

— Как-как? — переспросил Крис. — Я не понял.

— Глазами. Ну, — Люся вздохнула, как всхлипнула, — мужчине нужно, чтобы женщина красивой была.

Крис задумчиво пожал плечами.

— Не слышал о таком.

Так нагло он Люсе ещё не врал. Но она поверила. Потёрлась щекой о его грудь и выпрямилась.

— Ой, Кирочка, а я перепугалась, глупо, да? У тебя как, хорошо всё?

— Да, — улыбнулся Крис. — Вчера пять получил. По русскому.

— Ой, какой ты молодец! — восхитилась Люся. — Ну, давай работать, да?

Всё шло, как и в прошлый раз. Люся разложила на столе и кушетке стопки карточек, которые надо разобрать. Крис наполнил ведро водой и поставил его у двери. И на этом их работа закончилась. Крис переставил стулья в простенок между шкафами, чтобы их не увидели случайно о двора. Они сели рядом, взялись за руки… говорили, болтали, смеялись. Люся старалась сидеть боком, чтобы он видел только здоровую сторону, но за разговором забывала и поворачивалась лицом, а сияющие глаза Криса и его улыбка заставляли её забыть обо всём, и об этом тоже.

— Кира, а ты этот фильм, ну, «Дождись меня» смотрел?

Крис мотнул головой.

— Ну, его же на прошлые святки показывали.

— Я тогда в горячке лежал, — улыбнулся Крис. — А что, хороший фильм?

— Ой, что ты! — ахнула Люся. — Там артистка такая красивая. Алина Тугина. Ну, такая красотка, девчонки все стены её фотками увешали.

И Люся стала пересказывать ему фильм. Правда, сама она тогда плохо видела, глаз быстро уставал и слезился, но девочки столько раз обсуждали несчастную судьбу Алины Туговой — как звали саму героиню фильма никто не помнил — что она знала теперь весь фильм назубок.

Крис слушал, переспрашивал непонятные слова, ахал, восклицал, и Люся совсем забыла о своём лице.

— И песня там такая хорошая. Я только петь не умею, — вздохнула Люся.

Её голова уже лежала на плече Криса, и он левой рукой обнимал её за плечи, а её руки и его правая лежали на её коленях.

— А ты хорошо поёшь, я слышала.

— На День Свободы, да? — радостно спросил Крис. — Тебе понравилось?

— Ага, — Люся снова вздохнула. — Вы так пели все хорошо. И на Новый год ты пел, помнишь?

— Ага! И мы танцевали. Люся, давай потанцуем.

— Ой, что ты!

Но он уже вскочил на ноги и поднял её.

— Давай, Люся. Вальс, танго? Что ты хочешь?

— Ой, да я и не умею ничего, — смутилась Люся.

И, как и на Новый год, они немного потоптались и покружились под его пение. И остановились. Потому что у Криса вдруг перехватило дыхание и сел голос.

— Люся… — хрипло выдохнул он.

— Что? — она удивлённо подняла на него глаза.

— Ты… ты не обидишься на меня?

— За что? Что ты, Кира?

— Можно, Люся, можно я поцелую тебя?

Люся замерла и, когда Крис уже решил, что всё кончено, что он обидел Люсю, она вдруг сказала:

— Можно.

И зажмурилась, подставляя ему лицо. Крис наклонился и осторожно поцеловал её в здоровую щёку. Люся по-прежнему стояла, не шевелясь, и он решился коснуться своими губами её губ. Вдруг руки Люси обвились вокруг его шеи, и он ощутил, что она прижимается к нему. И он уже смелее обнял её, рискнув провести ладонями по её спине, погладить её. И только почувствовав, что задыхается, оторвался от её губ.

— Люся…

— Кира, — откликнулась она и удивлённо улыбнулась. — Хорошо как, Кира.

— Да? — обрадовался он. — Да, Люся?

И уже уверенно наклонился к её губам.

Они целовались долго, пока у обоих не заболели губы.

— Ох, — блаженно вздохнула Люся. — Я и не знала, что это так.

— Ага, — обрадовался Крис. — Ещё потанцуем, да?

— Ой, нет, у меня даже голова закружилась, — смеялась Люся.

— Тогда посидим.

Они сели, и Крис уже смелее обнял её, мягко прижимая к себе.

— Кира, а тебе? Тебе-то хорошо… со мной? — вдруг спросила Люся.

— А как же, — удивился её вопросу Крис. — Конечно, хорошо. Я даже не мечтал о таком.

— Да? — лукаво спросила Люся.

— Да, — твёрдо ответил Крис. — Ты… ты лучше всех, Люся.

Люсе очень захотелось спросить, сколько этих всех было, но она постестеснялась. А Крис, совсем расхрабрившись, наклонился и осторожно коснулся губами её шеи, чуть пониже уха.

— А так? Люся?

— Ага, — выдохнула Люся, снова обнимая его.

Очень мягко, очень осторожно Крис приподнял Люсю, подвинулся под неё и усадил к себе на колени. Он целовал её шею, здоровую щёку, углы рта, осторожно положил руку ей на грудь… Люся вздрогнула и сжалась. Крис отдёрнул руку, но… но Люся не оттолкнула его, даже не встала…

— Ты… ты не обижайся на меня, Кира, — тихо сказала Люся. — Я… я знаю, тебе нужно… ну, это. Но… я боюсь, Кира. Я… этого боюсь.

— Люся, — Крис облизнул мгновенно пересохшие губы. — Люся, всё для тебя сделаю. Как ты хочешь, так и будет. Я сказал, Люся, это… это другое, а того, я не могу того, ну… — он запнулся, не зная, как назвать то, о чём они говорили, по-русски и не желая переходить на английский. — Люся, тебе было хорошо? Ну, раньше, когда я…

Вместо ответа Люся вдруг сама поцеловала его. Крис счастливо вздохнул, и, поняв, а вернее, почувствовав его непроизнесённую просьбу, Люся ещё раз поцеловала его, и ещё…

— Господи, Кира, — очнулась Люся, — поздно-то как!

И Крис с изумлением понял, что уже в самом деле далеко за полночь.

Люся торопливо распихивала по ящикам карточки, пока он так же торопливо мыл пол. Сталкивались, пытаясь помочь, но только мешали друг другу.

Они медленно спустились, держась за руки, по лестнице. Крис спрятал ведро и тряпку, снял и свернул халат.

— Ты что, в одной рубашке? — ужаснулась Люся.

— А мне жарко! — счастливо засмеялся Крис. — Побежали?

Люся, придерживая у горла накинутое на плечи пальто, доверчиво протянула ему руку, даже не заметив, что оказалась к нему обожжённой стороной. Крис осторожно, придерживая язычок замка, приоткрыл наружную дверь и, когда они вышли, прихлопнул её. И они побежали к жилому корпусу, хрустя затянувшим лужи ледком.

За ночь опять похолодало, и дороги затянуло тонкой ледяной коркой. Но Чаку после вчерашних переживаний было уже ни до чего. Он, как автомат, встал со всеми, позавтракал и пошёл в гараж. «Ферри» стоял на месте. Чак включил свет и изумлённо присвистнул: машина отмыта до блеска, всё начищено, всё на месте. Но… но ведь он сам видел…

…Вчера он закончил с утра с машиной и даже успел отмыть её до ленча. И сразу после ленча выехал в пробную. Поносился по просёлкам, что не хуже автодрома, проверил на разных режимах, вернулся за час до обеда, снова вымыл, залил бензин и, видя, что время расчёта не оттянуть, пошёл к хозяйскому дому. Велели зайти до обеда, вот он и идёт — храбрился, преодолевая противный вяжущий холод под ложечкой.

Пустая необжитая веранда, две двери. Левая — ему говорили — в комнату Фредди, правая — к Джонатану. Ну… ну, деваться уже некуда. Он глубоким вздохом перевёл дыхание и постучал.

— Да, — откликнулся Джонатан.

Чак осторожно открыл дверь и вошёл. Джонатан сидел за большим письменным столом, разбирая какие-то бумаги. Машинально быстро боковым зрением Чак оглядел комнату, увидев слишком большой и нарядный камин с рдеющими углями, большой глухой шкаф и рядом с ним книжный, высокие напольные часы в углу, бар, каким обычно маскируют сейф, рядом с камином… но это всё неважно сейчас.

— Проходи, Чак, — улыбнулся Джонатан.

— Вы велели зайти, сэр, — пробормотал он.

— Да, я помню, проходи и садись.

Чак послушно сел на указанный стул перед письменным столом. Джонатан подвинул счёты и защёлкал кругляшами. Зарплата… переработка в дороге, в имении… к изумлению Чака, Джонатан знал о его вечерних бдениях под машиной… сумма выходила немалая, но надо ждать вычетов. И дождался.

— За одежду сразу?

— Да, сэр, — кивнул Чак.

Еда, жильё, одежда, постельное бельё… нет, всё честно, даже на руки кое-что осталось.

— Спасибо, сэр, — Чак встал, спрятал деньги, улыбнулся, поворачиваясь к двери, и только тут увидел, что на стуле у двери сидит Фредди.