Джунгли страсти - Коротнян Екатерина Анатольевна - Страница 57

– Может, ты и проголодалась тоже?

Она кивнула.

– Мы могли бы здесь заночевать. Я разведу огонь. – Сэм набрал веток и достал из кармана картонный коробок со спичками – мокрыми спичками. Он выругался и направился к тюкам, лежавшим возле повозки, чтобы достать сухие спички. На поиски ушло минут пять, и все из-за того, что тюки были засыпаны ореховой скорлупой. – Откуда, черт возьми, столько скорлупы?

– Медуза проголодалась.

Сэм швырнул пригоршню скорлупы поверх веток и зажег спичку. Через несколько минут костер уже горел, а Сэм вынул из повозки две банки бобов и котелок. Вытянув нож из чехла, он открыл банки, повернулся, чтобы повесить котелок над огнем, и наткнулся на буйвола. Животное покинуло поле и стояло за его спиной. Буйвол встряхнулся как мокрая собака, подняв целый фонтан брызг.

Сэм выругался.

Второй буйвол тоже ушел с поля и стоял теперь рядом с повозкой, словно был готов опять тронуться в путь.

Сэм закатил глаза к небу и спросил:

– Почему я?

Небо с треском разорвала молния, а вслед за ней прогремел гром.

Начался ливень, на землю обрушились потоки воды.

– Сэм!

– Ну, что еще?

– Я не могу дышать.

– Бог все-таки есть.

– Я серьезно.

– И что ты теперь делаешь?

– Поднимаю эту тяжелую штуковину, от которой задыхаюсь.

– Проклятие! Опусти тент! Ты напустишь сюда воды!

– Мне нужен воздух!

– А мне нужно поспать.

– Хр-р. Орк, орк, орк.

Сэм застонал:

– Никогда не знал, что птицы храпят.

Лолли засопела.

– Ты плачешь?

– Да. – Она шмыгнула носом.

– Почему?

– Мне нечем здесь дышать.

Сэм тихо выругался. Лолли снова засопела, затем поняла, что он шарит под холщовой тканью. О борт повозки ударилось что-то тяжелое.

– Ох! Черт бы все побрал!

– Что случилось?

– Ничего! – огрызнулся он.

– Каким же брюзгой ты становишься к вечеру.

– Хр-р! Орк, орк, орк.

– Неужели эта птица не может замолчать хотя бы ночью?

– Ш-ш-ш. Она спит. Не буди ее.

– А почему бы и нет? Я не думал, что такое возможно, но она не такая противная, когда бодрствует.

– Она знает, что ты не любишь ее, – сказала Лолли, и в эту же секунду тяжелый тент внезапно взмыл вверх. – О! Так лучше. Что ты сделал?

– Использовал твои костыли для подпорок. – Сэм снова улегся. – А теперь спи, пожалуйста.

– Ладно, – прошептала Лолли, укладываясь.

Закрыв глаза, она приказала себе заснуть, но ей никак не удавалось согреться. Повернувшись к Сэму, она понаблюдала, как от его дыхания чуть колышется широкая спина. Лолли вытащила руку из-под одеяла и протянула к его спине. От огромного тела шли теплые волны.

Очень осторожно она придвинулась поближе, надеясь уловить хоть какое-то тепло. Чем ближе она придвигалась, тем ей становилось теплее. Наконец ей удалось подобраться так близко, что она коснулась его плечом. Лолли замерла, перестав дышать, в ожидании, что он сейчас обернется и поднимет крик. Сэм не шевельнулся. Лолли улыбнулась, ей стало очень уютно и тепло. Подоткнув поплотнее одеяло, она закрыла глаза и наконец забылась сном.

У Сэма защекотало в носу. Он дернулся и попытался снова заснуть, но почувствовал, что рука его держит что-то теплое и мягкое, совсем как женский задик, прижатый к его телу. Сон как рукой сняло. Сэм открыл свой глаз и уставился на светлую макушку. Он сдул светлую прядку с носа, и Лолли зашевелилась, теснее прижавшись к нему спиной. Поерзав немного, она пробормотала что-то вроде «так тепло».

Сэм приподнялся, опустил голову на согнутую в локте руку и принялся наблюдать, как она вздыхает и натягивает одеяло на маленький подбородок.

– С добрым утром, – сказал он, пытаясь представить, как она отреагирует, когда поймет, что они проспали всю ночь, прижавшись, как сельди в бочке.

– С добрым, – прошептала она, не открывая глаз, в полусне.

Скоро блаженный покой на ее лице сменился хмурым выражением. Лолли опять заерзала, пытаясь устроиться поудобнее.

– У тебя жутко костлявое колено, – пожаловалась она, по-прежнему не открывая глаз.

– Это не колено.

Глаза моментально открылись. Лолли окаменела, а затем отпрянула с удивительной проворностью. Усевшись в углу повозки, она уставилась на него, как загнанная мышь на кошку. На лице Сэма появилась широкая, во весь рот, ухмылка. Лолли отвернулась, а через несколько секунд бросила взгляд на холщовый потолок:

– Дождь не прекратился.

– Да.

– Что мы будем делать?

Хрясь! Хрум, хрум, хрум!

Сэм застонал. Чудовище проснулось.

– Ок! Далеко на юге, на хлопковых полях...

– Я сейчас встану и прибью эту птицу.

Сэм откинул тент. Дождь лил такой сильный, что дорога просматривалась не больше чем на пять шагов. Он снова опустил холщовую ткань и повернулся к Лолли. Она только что дала птице еще один орех.

Хрясь! Хрум, хрум, хрум!

Сэм поморщился. Он уже не мог слышать, как эта птица ест, и не знал, надолго ли хватит его терпения.

Не прошло и часа, как они позавтракали хлебом и консервированными персиками. Сэм отвязал буйволов от скалы, возле которой спрятал их. Животные были готовы в путь. Одно стояло запряженным в повозку, второе привязанным к задку. Кроме того, майна была до сих пор жива, что свидетельствовало о большом самообладании Сэма. Но самое главное – дождь прекратился.

Утопая по щиколотку в грязи, Сэм подошел к повозке.

– Ну что, готова?

– Разумеется. – Лолли сидела на тюках с вездесущей птицей на плече; впервые Медуза вела себя тихо, хотя сверлила Сэма взглядом, который ему не понравился.

Сквозь облака пробилось красноватое солнце, а вскоре небо совершенно очистилось. Сэм шел впереди повозки, погоняя буйвола. Продвигались они медленно, из-за грязи их путь стал гораздо сложнее. Дорога свернула в густой лес, где высокие темные кроны деревьев полностью скрывали солнце.

Меж деревьев бежали потоки грязной воды, унося с собой небольшие обломки ветвей. Стояла необычная тишина: ни ветерка, ни голосов лтиц, и, что самое странное, даже насекомые не жужжали. Была слышна только капель и временами журчание ручьев, рев буйволов, поскрипывание повозки, тащившейся по грязной дороге, да песня, которую Лолли выводила вместе с птицей.

Они достигли края леса, и дорога стала круче уходить вверх, пока наконец они не добрались до плато. На горизонте выстроились темно-синие горы, а на востоке поднимался действующий вулкан, гора Майон, у подножия которой разлилось глубокое озеро, чистое и синее, как тропическая лагуна, а там, куда вела их дорога, были горы, обрамленные темно-серыми дождевыми облаками.

Значит, опять будет дождь. Сэм завернул за поворот. Они проезжали по дну глубокой лощины между двумя горами. Узкая долина могла бы послужить им хорошим местом для отдыха, а у Лолли появилась бы возможность вылезти из повозки и похромать здесь немножко. Сэм остановил буйволов, которые после своей экскурсии на рисовое поле стали гораздо сговорчивее и ложились на дорогу всего два раза.

Сэм подошел к повозке и помог выбраться Лолли.

– Мы остановимся здесь. – Он покрутил головой, не заметив птицы. – Где эта черная летучая мышь?

– Что?

– Птица.

– О, она здесь. – Лолли показала на привязанного буйвола. Майна сидела на роге животного. – Она думает, что это ее насест.

Сэм посмотрел на глупую птицу.

– А почему ты не называешь ее по имени? – спросила Лолли.

– То есть Медузой? – Сэм пожал плечами. – Не знаю. Наверное, мог бы. Как только она открывает рот, я все жду, что у нее над головой начнут извиваться змеи.

– Иногда ты бываешь таким злым.

– Я не люблю птиц.

– Это видно.

Он поставил ее на землю, но руку не отпустил.

– Как лодыжка?

Лолли потопталась на месте.

– Лучше. Почти не болит. – Она потянулась, подняв руки над головой. – Как ты думаешь, я смогу завтра пройтись пешком немного?