Джунгли страсти - Коротнян Екатерина Анатольевна - Страница 50

Деревья здесь были выше, толще и – если это только возможно – зеленее, и повсюду возвышались высокие холмы, покрытые огромными серыми камнями. Солнце еще не вошло в зенит, но было уже достаточно жарко, чтобы начала испаряться утренняя роса. С каждым днем воздух становился все более влажным и раскалялся сильнее, а сегодня над серыми остроконечными вершинами холмов продрейфовало несколько белых облачков с серыми краями, отяжелевшими от влаги.

Лолли шла вперед, держась извилистой узкой тропки, и разбрасывала орехи, призывая птицу. Она не заметила, как заросли поредели, а земля почему-то оказалась сплошь покрыта рытвинами. Лолли споткнулась, выпрямилась и посмотрела вокруг.

Помимо заметного отсутствия деревьев она обратила внимание на огромные дыры в земле по восемь футов в диаметре, которые попадались буквально на каждом шагу. Похоже, здесь расчистили большую площадку. Лолли посмотрела на джунгли, начинавшиеся за широкой просекой. Возможно, петух скрывался там. Она сунула руки в карманы, зачерпнула по пригоршне орехов и пошла вперед, прямо через просеку.

Где-то справа раздался громкий выстрел. Из огромной грязной канавы поднялся столб дыма. Лолли проследила за его движением и заметила в небе темную квадратную штуковину, которая медленно описывала дугу в воздухе. Она все стояла и смотрела, задрав голову в небо, когда до нее донесся топот бегущих ног. Она обернулась как раз в ту секунду, когда на нее набросился Сэм, сбил с ног, обхватил руками и покатился вместе с ней в густые заросли. Ее лицо оказалось прижатым к его груди, а тело закрыто мощным торсом великана. Лолли попыталась столкнуть его, но он лишь крепче подмял ее под себя.

Рядом с ними прогремел взрыв, взметнув в воздух камни и землю. Лолли и Сэм долго откашливались, пока пыль не улеглась. Сэм приподнялся и схватил за плечи Лолли.

– Ты в порядке? – спросил он.

Лолли вытирала грязь с лица.

– Думаю, да.

– Отлично, тогда я тебя сам убью. – Он рывком поднял ее с земли. – Идиотка! Какого черта ты бродишь по стрельбищу?

Лолли отвернулась от его бешеного взгляда и посмотрела на расчищенный участок:

– А, так вот это что!

Сэм выругался и, схватив ее за руку, повел в лагерь.

– Будешь сидеть под замком в своей лачуге, пока не придет записка от твоего отца. От тебя одни беды. Слишком серьезные беды, и будь я проклят, если позволю тебе сыграть в ящик после всего, что мне пришлось вытерпеть!

– Сэм! – Лолли попыталась отдернуть руку, но Сэм лишь крепче сжал пальцы.

– Заткнись!

– Прошу, не запирай меня. Умоляю. Я просто умру одна в той комнате. – Лолли принялась плакать.

Сэм остановился, повернулся и сверкнул на нее своим глазом.

– Даже не начинай, черт бы меня побрал!

– Но если ты меня запрешь, я не сумею исправить свою оплошность. Прошу тебя, Сэм, я не хотела заходить на это поле.

Он отпустил ее руку и пригладил пальцами свою шевелюру.

– Послушай, Лолли, я не могу одновременно присматривать за тобой и выполнять свои обязанности. Я должен обучать этих людей, а ты должна не мешаться под ногами.

– А ты не мог бы поручить мне что-нибудь?

– Нет. Мне недосуг играть роль няньки. – Он опять схватил ее за руку и потащил к бунгало.

Как раз когда они проходили мимо кухни, с крыльца спускался солдат:

– Командир!

Сэм остановился, дернув ее бедную руку, и крикнул:

– Что?

– Картилло ранен. Не может готовить.

Сэм тихо выругался, потом спросил:

– Что случилось?

– Нечаянно рубанул ножом по руке. Вердуго сейчас зашивает рану.

– Я пришлю кого-нибудь с полигона. – Сэм повернулся, чтобы тащить ее дальше, но Лолли уперлась каблуками в землю, отказываясь идти.

– Я сделаю это.

– Что ты сделаешь?

– Буду готовить.

– Нет, не будешь.

– Сэм, прошу тебя. Позволь мне это сделать. Мне нужно какое-то занятие, тогда у меня появится возможность сделать что-то хорошее для этих людей и как-то загладить свою вину. Прошу тебя.

– Нет.

– Но почему?

– Помнишь стирку?

– Но это была ошибка. Я совсем забыла о котлах. Кстати, ты тоже виноват.

– Я-то здесь при чем?

– Ты очень рассердился и сразу утащил меня в бунгало. У меня просто не было возможности вернуться к котлам.

– Я сказал – нет.

– Но...

– Нет. – И он опять потянул ее к бунгало.

Лолли спорила. Лолли умоляла. Наконец она прибегла к последнему аргументу:

– Ты боишься позволить мне готовить.

– Конечно, – сказал он.

– Да, боишься.

– Объясни, как ты пришла к такому блестящему выводу.

– Ты боишься, что если солдаты перестанут дуться на меня, то увидят, что я не так уж плоха...

– Железная логика, – перебил он. – Если они перестанут дуться, то начнут восхищаться тобой. Блестящее, абсолютно блестящее умозаключение.

– Мог бы обойтись и без сарказма. Я еще не договорила.

– Прошу. – Он взмахнул рукой. – Продолжай. – И тут же пробормотал: – Мне не терпится услышать остальное.

– Если я им понравлюсь, то и ты будешь вынужден признать, что я тебе нравлюсь. И вот с этим тебе никак не смириться.

Он молча уставился на нее.

– Ты не можешь признаться, что я тебе нравлюсь.

В ответ – молчание.

– Ты целовал меня и... хм... все остальное.

Было видно, что Сэму очень не по себе.

– Так и было.

Сэм закрыл единственный глаз, сделал глубокий вдох и, повернувшись, направился к лачуге, отведенной под кухню.

Несколько минут спустя Лолли тупо смотрела на цыпленка, которого Сэм сунул ей в руки, и хмурилась. Это была обезглавленная тушка. На большом кухонном столе лежало еще девятнадцать таких же тушек. Лолли держала мертвую птицу как можно дальше от себя и молча взирала на нее. Она не могла признаться Сэму, что за всю жизнь ей ни разу не пришлось готовить.

По правде говоря, после того раза, когда она решила вскипятить воду для чая и устроила небольшой пожар, кухарка запретила ей и близко подходить к кухне в Гикори-Хаус. Впрочем, она не очень сокрушалась по этому поводу, потому что насмерть перепугалась, когда из плиты на стену полыхнуло пламя. Все произошло очень быстро и громко, как извержение вулкана. Она лишь бросила спичку на колосники, отошла за чайником, и тут вдруг как бабахнет! Вся стена оказалась в огне.

Лолли смотрела на цыпленка с болтавшейся вялой шеей – жуткое зрелище. Она справится. Она знала, что справится. Лолли бросила тушку на гору мертвых птиц и прошлась по кухне, разглядывая незнакомые вещи.

В углу, рядом с мешками и бочонками, выставленными в ряд, лежали один в другом огромные черные котлы. На бочонках были надписи, но не английские. Лолли решила, что в мешках хранятся запасы муки, сахара и прочего. Еще там были банки, выставленные на кривой полке над бочонками. Лолли прошлась вдоль всего ряда, открывая и изучая их содержимое, в поисках чего-нибудь знакомого. Отбросив крышку последней банки, она заглянула внутрь.

Похоже на лярд. Сунула палец в банку. Жирное, как лярд. Должно быть, лярд. Зажав банку под мышкой, она повернулась и шагнула к огромным черным плитам. Их было четыре, все вдоль одной стены. Они стояли как огромные черные вулканы, готовые к извержению.

Нет, какая она все-таки глупая! Выпросила себе это дело и обязательно справится с ним. Ей подвернулся отличный шанс приготовить великолепный обед для мужчин. Мужчины любят, когда женщины им готовят. Они считают, что это и есть женское дело. Вся беда в том, что она ничего в нем не смыслит.

С тех пор как она устроила пожар в своем доме, она стала старше. Конечно, теперь она справится. Лолли подозрительно оглядела плиты. Жизнь научила ее кое-чему – будет благоразумнее попросить кого-нибудь разжечь огонь.

Лотли вышла на крыльцо и повертела головой. Сэм стоял возле бараков и разговаривал с солдатом, который сообщил ему о неприятности с поваром. Лолли спустилась по ступенькам и направилась к ним. Сэм замолчал на полуслове, обернулся и, раздраженно взглянув на нее, спросил: