Холоднее льда - Шеффилд Чарльз - Страница 23

Платформа представляла собой миниатюрную Солнечную систему, смонтированную на карусели. Десять двухметровых открытых корзин вращались на длинных металлических стержнях, и внутри каждой корзины имелась живая эмблема планеты. Меркурий первым прошел мимо публики: мужчина — или то была женщина? — наряженный древним вестником. Лицо вестника почти скрывал сверкающий шлем, и не было видно ничего, кроме серебристого фартука, пары голых коричневых ног и беспрестанно размахивающих рук, обтянутых серебристой сеткой. Венера определенно была женщиной — совершенно голая, раскрашенная золотой краской, но прикрытая длинными, снежно-белыми распущенными волосами. Земля явно была ее сестрой, облаченной в наряд из тончайших бело-голубых тканей.

Марс был мускулистым, выкрашенным в красное мужчиной, таким же голым, как Венера, но не имеющим волос, чтобы хоть как-то прикрыть свой срам. Судя по реакции толпы, она предпочитала его женщинам. Народ проникался все большей теплотой к графе 65 с ее трясущимся, кустарным обличьем. Корзина с Поясом астероидов удостоилась самого большого восторга. Там сидел не один человек, а дюжина буйных карликов, ссорящихся, машущих руками, оскорбляющих толпу, то и дело громко пускающих ветры и сражающихся за право постоять на голове у собрата для лучшего обзора.

Корзина с Юпитером как раз вплывала в поле зрения, когда вся платформа сделала внезапный поворот с приличным креном. Толпа возбужденно загудела, когда Марс снова появился в поле зрения, дико размахивая руками, чтобы удержать равновесие, а за ним последовала Земля, которая равновесия не удержала и теперь валялась на спине в своей корзине. Водитель, действуя по ситуации, принял мгновенное решение оставить главный проспект и провести платформу по одной из более узких улочек. Стратегия была достаточно ясна: платформа догнала бы процессию по идущему на юг ответвлению, что выводило ее ближе к проливу и к финальной точке торжества, и попыталась бы восстановить свое первоначальное положение в параде.

Но Джону было ясно, что это решение вело к катастрофе. Он уже прошел по узкой, скудно освещенной улочке и знал, насколько она крута. Тогда как зеваки все еще скалились и махали отбывающему шестьдесят пятому, Джон вихрем бросился по проспекту в погоне за платформой. А та быстро набирала скорость, несмотря на отчаянный скрип ее колес, который начал заглушать все марширующие оркестры.

Водитель уже понял свою ошибку, и нажал на тормоза. Но их оказалась недостаточно не только для того, чтобы остановить платформу, но даже чтобы ее замедлить. Длинные стержни, которым предполагалось работать горизонтально, начали безумно раскачиваться над головой у Джона, пока он приближался к задней части платформы. Корзины пролетали всего в полуметре от зданий по обе стороны улочки. Водитель знал, что он в отчаянной беде, но был совершенно беспомощен. Все, что он еще мог делать, это удерживать платформу на четкой прямой по центру улочки, пока скорость все нарастала.

Все быстрей и быстрей. Управление можно было удержать еще от силы секунд двадцать. Джон уже сломя голову бежал сбоку от платформы. Улица была довольно грубо вымощена, но он едва это замечал, без труда подлаживаясь к неровной дороге. Взгляд его был устремлен вперед — к выходу на главный проспект. Там ему была видна толпа зрителей и платформа в виде гигантского зеленого кузнечика, которая двигалась как раз позади них. Если бы номер 65 сохранил прежний курс, машина убийства, в которую бы он превратился, раскатала бы сотни людей из ничего не подозревающей толпы, а затем пронырнула бы сквозь середину самого парада. Гладкий край платформы колыхался как раз на уровне головы Джона — слишком высоко, чтобы он на бегу туда вскарабкался. Тогда Джон подождал, пока над ним пронесется очередной разбалансированный стержень, а затем подпрыгнул и одной рукой за него ухватился. Он успел заметить золоченую Венеру с раскачивающимися голыми грудями, уже не прикрытыми сорванным с ее головы белоснежным париком. Она беспомощно скрючилась в своей корзине. А затем Джон, перебирая руками, стал продвигаться по металлическому стержню ближе к центру карусели.

Воздух был густым от черного дыма, и в ноздри Джону ударил неприятный запах горящего пластика. Перегруженные колодки сгорали и выходили из строя. Когда Джон добрался до открытой кабины управления, платформа задрожала и стала резко набирать скорость.

Уже не было времени для полумер или любезностей.

Не говоря ни слова, Джон оттолкнул тощего водителя в сторону. Мужчина упал на гладкий пол карусели. Джон не удостоил его вниманием. Он вывернул рулевое колесо, направляя платформу вбок, чтобы она ободрала стену здания слева. Один из металлических стержней первым врезался в стену вместе с корзиной и ее содержимым — Ураном? Бородатая фигура в сверкающей мантии чародея выпала на улицу. Затем левое переднее колесо заскрипело, врезаясь в стену, перекосилось и полетело в сторону.

Платформа резко накренилась. Рулевое колесо в руках у Джона само собой дернулось и повернулось. Он сдержал его по меньшей мере полутонным усилием, выворачивая вправо. Наконец тяжелый механизм откликнулся. Искалеченная платформа устремилась к стене по правую руку. Еще один поворотный стержень врезался в здание. Корзина и ее содержимое — на сей раз Пояс астероидов с его дюжиной проклинающих все на свете карликов — покатилась прочь и пропала из вида. Правое колесо ударилось о стену — еще сильнее. Удар отшвырнул платформу назад к центру узкой улочки.

С двумя оторванными колесами платформа по-прежнему неслась вперед, пока не достигла трещины в мостовой. Передний край зарылся туда с визгом гнущегося металла, и платформа наклонилась вперед на сорок пять градусов. Настал момент, когда Джону показалось, что она вот-вот перевернется, но затем платформа отскочила назад и плюхнулась на дорогу, рассыпая по всем сторонам сломанные детали.

Наконец она осела без движения. И загорелась.

Горящая изоляция добавила вони к дыму обугленных тормозов. Джон огляделся. Водитель скатился к краю платформы. Люди в оставшихся корзинах дружно выскакивали из них на пол карусели и спрыгивали оттуда на улицу.

Только одна корзина по-прежнему оставалась занята. Та, что с Меркурием. Радиальный металлический стержень согнулся вниз, и корзина была окутана самым плотным дымом. Джон подбежал к ней. Пол карусели у него под ногами уже раскалился.

Запрыгнув в открытую корзину, он склонился над лишившимся сознания Меркурием. Стащив шлем с головы фигуры, Джон понял, что смотрит в лицо молодой женщине. Никаких явных ранений у нее не имелось. Джон спустил ее вперед ногами на карусель и услышал, как она стонет от боли. Несмотря на серебристую сетку и фартук, у нее наверняка появились ожоги от соприкосновения с горячим металлом. Но Джон ничего не мог с этим поделать. Задыхаясь от гнусного черного дыма, он выскочил из корзины, доволок женщину до края платформы, спустил ее вниз и спрыгнул следом. Снова подняв женщину, он отнес ее метров на двадцать вниз по холму к проспекту.

Там Джон помедлил. Мир уравновесился, обрел другой фокус и набрал нормальную скорость.

Крушение платформы о стены и мостовую наконец-то отвлекли внимание публики от главного парада. Десятки людей спешили вверх по холму. У ног Джона женщина в облачении Меркурия с трудом села и приложила ладонь к обожженной голой ноге. Похоже, серьезных ранений она все-таки не получила.

А как насчет других людей в корзинах? Из-за дыма горящей карусели Джон не видел, что там выше по холму, но те, кто оказался ниже по холму, были на ногах и передвигались сами.

Джон прошел к затененной стене и встал к ней спиной. Он тяжело дышал и протирал слезящиеся от дыма глаза. Через считанные минуты для него должна была начаться самая худшая часть. Джон больше не мог быть здесь полезен, потому что люди с лучшей медицинской подготовкой, чем у него, уже прибывали; но ему придется объяснять, что он сделал, — снова и снова. Организаторам парада, операторам платформ и полиции Пунта-Аренаса. А затем прессе... и прохожим... и кто знает, кому еще.