Техасский рейнджер. Клан Аризоны - Грэй Зейн - Страница 68

Нелль даже не попросил повторить даты.

— А предположим, Поггин или я задержимся? — спросил он.

Лонгстрет бросил хмурый взгляд на своего помощника.

— Никогда не знаешь, что может приключиться, — продолжал Нелль. — Я буду стараться, но…

— Скажи Поггину обо всем немедленно, как только увидишь его. Имея на руках конкретное задание, он сразу успокоится. И опять повторяю: смотрите, чтобы ничего не случилось. Либо ты, либо Поггин должны закончить дело. Но я хочу, чтобы это сделали вы оба. Уходите в сторону холмов, и когда достигнете скалистого грунта, где можно будет скрыть ваши следы, направляйтесь на гору Орд. Когда все утихнет, я присоединюсь к вам здесь. Это все. А теперь зови ребят!

Быстро, как тень, и так же бесшумно Дьюан проскользнул через поросшую травой долину к темной отвесной скалистой стене. Каждый нерв его напоминал туго натянутую струну. Некоторое время его сознание было подавлено бурным, хаотичным водоворотом мыслей, из которого, словно яркий сверкающий свиток, постепенно начинал развертываться длинный, четкий и сложный порядок действий. Игра находилась в его руках. Теперь ему предстояло преодолеть перевал через гору Орд ночью — задача немыслимая, но не невозможная. Завтра утром, не позднее восьми часов, он должен добраться до Бредфорда, расположенного в сорока милях от подножья горы. Он должен послать телеграмму Мак-Нелли с требованием прибыть в Валь Верде к двадцать пятому. Он должен вернуться назад в Орд, чтобы успеть опередить Нелля, дать ему разоблачить себя, вызвать его на поединок, застрелить его и, не мешкая, попытаться во что бы то ни стало полностью добиться уже наполовину завоеванного расположения Поггина, как это ему удалось с Флетчером. В случае неудачи он должен оставить бандитов дожидаться в Орде запланированных сроков, чтобы без помех отправиться на осуществление своей новой аферы в Валь Верде. А тем временем он должен найти способ арестовать Лонгстрета. Это была грандиозная схема, невероятная, заманчивая, безупречная в своей безликой непогрешимости. Дьюан ощущал себя олицетворением судьбы. Он сам себе казался грозной карой, нависшей над обреченными преступниками.

Под обрывом скопились черные тени, виднелись только верхушки деревьев и скал, но Дьюан вышел прямо на тропу. Она едва выделялась тусклой серой лентой на фоне абсолютной темноты. Он приступил к подъему, не останавливаясь ни на минуту. Скалистая стена больше не казалась ему отвесной. Ноги его словно приобрели способность видеть самостоятельно. Он вскарабкался на гребень стены и, взглянув вниз на погруженную во мрак долину с единственной яркой светящейся точкой на ней, погрозил ей крепко стиснутым кулаком. Затем он отправился дальше и не останавливался, пока не достиг гигантских скальных террас. Здесь он потерял тропу; ее просто не было; однако он припоминал очертания утесов, отдельные выступы, трещины в нависавших над ним камнях. Прежде чем он добрался до руин растрескавшихся каменных стен и беспорядочного нагромождения скалистых обломков, луна осветила восточные склоны горы, и предательская чернота, пугавшая его, сменилась волшебным призрачным сиянием. Стало светло, как днем, только свет был мягким, рассеянным, и в воздухе словно висела прозрачная серебристая пелена. Он взбирался на обнаженные гребни скал и сбегал по гладким склонам, словно горный козел перепрыгивая с камня на камень. При свете луны он хорошо различал путь и не тратил время на поиски тропы. Он пересек водораздел, и теперь перед ним открылась крутая дорога вниз. Он начал быстро спускаться, почти неизменно узнавая окружающие ориентиры. Дьюан не помнил, чтобы он запоминал их во время подъема, однако они казались ему знакомыми даже в этом неверном свете. То, что он хоть раз видел, прочно запечатлевалось в его памяти. И наконец, безошибочно, как олень, направляющийся домой, он достиг ущелья, где оставил свою лошадь.

Пулю найти было нетрудно. Дьюан быстро набросил на него седло и подсумки, туго затянул подпругу и продолжил свой спуск. Худшее теперь ожидало его впереди. Обнаженные каменные ступени, ведущие вниз, скользкие, выветренные склоны, узкие черные расселины, тысячи коварных трещин и выбоин в растрескавшихся камнях, — все это Дьюану нужно было преодолеть в быстром темпе, ведя за собой гигантскую лошадь. Пуля оступался на шатких камнях, скатывавшихся вниз из-под его копыт, скользил по осыпавшимся склонам, прыгал, по гигантским каменным ступеням-террасам, следуя за Дьюаном по пятам, как верный пес.

Часы пролетали, словно мгновения. Дьюан вполне соответствовал уровню своей высокой миссии. Но он не мог подавить в себе того прежнего мальчишку, к которому неизменно возвращался в душе через пропасть долгих изнурительных лет одиночества. Он, считавшим себя более, чем мертвым, ухватил теперь судьбу за подол, — что означало победу, честь, счастье. Дьюан отдавал себе отчет в том, что какая-то часть его рассудка не совсем в порядке. Да и немудрено было бы тут и окончательно свихнуться! — думал он. Он упорно стремился вниз, и его поразительное умение двигаться по пересеченной местности и придерживаться верного направления никогда еще не было столь тонким и четким, даже во время спасения от преследователей. И всю дорогу ему неизменно сопутствовал его добрый дух, его ангел-хранитель. После того, как он расстался с Рей Лонгстрет, мысли о ней лишали его сил. Но сейчас, когда исход игры становился очевидным, когда ловушка вот-вот готова была захлопнуться, когда удача столь странным образом сопутствовала ему, Дьюан не мог отрешиться от воспоминаний о ней. Он видел перед собой се бледное лицо, ее милые печальные губы, ее черные глаза, такие грустные и нежные. И время, расстояние, риск и мучительные трудности превращались в ничто!

Месяц склонялся к западу. Тени деревьев и скал пересекали теперь его путь с другой стороны. Звезды меркли на небосклоне. Незаметно позади остались скальные обломки и каменные осыпи, и перед ним смутно обозначилась узкая полоска знакомой тропы, едва различимая в предрассветных сумерках. Оседлав Пулю, Дьюан быстро пересек длинный пологий склон и холмистую местность, ведущую к Орду. Убогое пристанище людей вне закона с его темными рядами домов, хижин и лачуг, мирно покоилось под бледнеющей луной, погруженное в темноту и безмолвие. Дьюан обогнул его с юга, выехал на дорогу и пустил Пулю в галоп. Он следил за угасающим месяцем, за меркнущими звездами, за начинающим сереть востоком. По срокам он успевал, поэтому он решил поберечь лошадь. Нелль выедет из места тайных бандитских встреч примерно к тому времени, когда Дьюан повернет назад к Орду. Где-то между полуднем и закатом они встретятся.

Ночь сходила на убыль. Луна опустилась за пологие вершины гор на западе. Звезды, вспыхнув на короткое время, снова начали гаснуть. Тусклый полумрак окутал весь мир; он густел, серыми дымными полосами ложился на дорогу. Затем постепенно он начал светлеть, пока сквозь прозрачную дымку на востоке не пробились первые отблески надвигающейся зари.

Дьюан достиг Бредфорда перед рассветом. Он оставил лошадь в стороне от дороги, надежно укрыв и привязав ее там в кустах, а сам быстро отправился на железнодорожную станцию. Еще издали он услышал постукивание телеграфного аппарата, и этот звук воодушевил его. Телеграфист сидел внутри, читая газету. Когда Дьюан постучал в окно, тот вздрогнул, испуганно взглянул на него, затем быстро встал и открыл дверь.

— Хелло. Бумагу и карандаш. Быстро! — прошептал Дьюан.

Трясущимися руками телеграфист протянул ему требуемое. Дьюан написал сообщение, которое он тщательно продумал еще по дороге сюда.

— Отправьте это — повторите дважды для верности, — и держите язык за зубами. Скоро увидимся. До встречи!

Телеграфист остался стоять с широко раскрытыми глазами, так и не успев проронить ни слова.

Дьюан скрылся из города так же быстро и незаметно, как и появился. Он провел лошадь шагом несколько миль по дороге, затем дал ей отдохнуть, пока рассвет полностью не вступил в свои права. Когда розовая заря заалела на востоке, Дьюан вывел коня на дорогу и решительно направился в сторону Орда.