Капитан Мак. Игрок - дю Террайль Понсон - Страница 28

Ее темно-русые волосы, бросая вызов нынешней моде, покрывали лоб, на шее у нее было тяжелое ожерелье. Бледность лица была для нее обычной, но сейчас она еще усилилась, и глаза ее на этом фоне казались совсем чёрными. Вздымание ее груди выдавало учащенное дыхание, а слабое дрожание губ говорило о том, что она сейчас может как расплакаться, так и рассмеяться.

Испуганными глазами мистер Лоу наблюдал за ней. Потом он нахмурился.

— Мне сказали comtesse де Орн…

— Я — графиня Орн, — по-английски назвалась она.

— Вы!

— Конечно, невероятно. Но, тем не менее, это факт.

Он сделал шаг вперед, а она раскрыла руки, словно раздергивая занавес.

Дрожащей рукой он провел по своему лицу. В его голосе послышалась хрипота.

— Вы говорите, факт? Но ты же Маргарет, леди Маргарет Огилви.

— Это было… в другой жизни, когда и тебя звали Джессами Джон. — Голос ее стал чуть ироничным, когда она прибавила: — Я рада, что ты не совсем позабыл меня, хотя наверняка пытался.

Эта колкость вернула ему самообладание. Напряжение воли он вернулся к своему обычному состоянию. Если ей нравилась ирония, то он мог порадовать ее этим:

— Как же, как же! — сказал он. — Вспомнил! Король Вильгельм сделал вас… Графиней Оркни, так? Нет, нет, то было его другая любовница, Элизабет Вильерс. А тебя… Сделал ли он тебя графиней? Или герцогиней?

Дрожание ее губ усилилось. Они сейчас имели печальный вид. А он помнил, как легко и беззаботно эти губы смеялись по любому поводу. Она опустила руки и с глубокой тоской смотрела на него, взгляд ее застилали слезы.

— Важно ли это, кем я была? Давай условимся, что здесь я графиня Орн.

— Я только нс понимаю, что могло тебя заставить прийти сюда?

— Я надеюсь, что, поняв, ты станешь ко мне более приветливым. У меня нет другой цели, кроме спасения твоей жизни.

— Моей жизни? Кажется, припоминаю… Впрочем, неважно. Я не считаю, что ей что-либо угрожает.

— Вот потому я и пришла. Чтобы ты так считал, — она с горечью добавила: — Ничто менее значительное меня бы сюда никогда не привело.

Потом кратко и точно она пересказала ему то, что узнала. Парламент вот-вот должен был принять постановление об его аресте. Он должен быть осужден немедленно. Предполагалось тайно допросить его в Ла-Турнель, пытать, приговорить и тут же казнить, чтобы никто не успел ему помочь.

Его удивление сменил презрительный смех:

— Какая дикая, фантастическая чушь. И, если не секрет, кто тебе ее рассказал?

— Граф Орн участвует в этом заговоре. Иногда он болтлив. Ты и сам это должен знать, ты же с ним был приятелем. Иногда ты заводишь чертовски странных друзей. Кроме того, он слишком много пьет, а когда выпьет, начинает хвастаться, — от мистера Лоу не ускользнуло гневное презрение в ее голосе. — Вчера он похвастался мне, что вместе с герцогом Ноаем он натравил на тебя парламент. Председатель парламента де Мем, говорил он, это марионетка в его и герцога руках.

Мистер Лоу хотел было посмеяться над тем, какая у Орна верная жена, но вдруг понял всю опасность такого заговора. Злоба Орна, ненависть Ноая, влияние его на парламент, да и сам парламент, который был недоволен большим и все растущим влиянием мистера Лоу на регента, все это были факты. Конечно, по-прежнему казалось невероятным, что парламент мог бы пойти на такие крайности, но теперь, когда мистер Лоу задумался об этом, он пришел к выводу, что плохо представляет себе эту силу и ее возможности, и понял, что исключить такого поворота событий нельзя,

— Подожди, ради Бога, минутку, — сказал он наконец, все еще сомневаясь, — но ведь нельзя же арестовать меня, не предъявив мне обвинения. В чем они хотят обвинить меня?

— В умышленном введении регента в заблуждение в финансовых вопросах, а также в том, что сосредоточение в твоих руках, руках иностранного авантюриста, государственных финансов представляет собой опасность для государства. Кроме того, в обвинении прозвучит что-то, что я плохо поняла, о махинациях с государственными обязательствами.

Эти ее слова развеяли у него последние сомнения. Его быстрый ум начал искать выход из положения. Но следующие ее слова показали ему, что она успела подумать обо всем:

— Ты не должен терять ни минуты. В любой момент они могут прийти за тобой. Они не должны тебя найти.

— Спрятаться? Убежать?

— Лучше это, чем то, что тебя ждет.

Он был сейчас больше тронут ее тоном, ее вдохновленным лицом, которое он так часто вспоминал, чем смыслом сказанного.

— Ты еще не понял? — воскликнула она. — Они решили повесить тебя. А остальное — суд и приговор — это просто комедия.

— Для них, но не для меня. Но… Они не посмеют. Ведь это было бы просто убийством.

— Конечно. Но убийству был бы придан вид законности. Ты хочешь в этом убедиться? — она подошла к нему ближе. — Ты знаешь, чего они боятся и почему стремятся все сделать в тайне? Вмешательства регента. Твое спасение — попасть в Пале-Рояль. Регент сможет унять их. Скорее, Джон. У тебя не осталось времени.

Он еще мгновение стоял в нерешительности, потом потянулся к звонку.

— Я прикажу подать мой экипаж.

— Ты будешь в большей безопасности, если поедешь в моем, — сказала она ему. — Он у дверей. Ливреи твоих лакеев могут позволить им схватить тебя по пути во дворец.

Он сразу понял разумность этого и ее страх за него, но все-таки ему мучительно не хотелось становится ей обязанным. Запнувшись, он произнес:

— Ты очень добра ко мне.

Она с облегчением рассмеялась, смех обнажил ее сильные, белые зубы, осветил ее лицо, к которому вернулся его обычный цвет, и она стала такой же красивой и привлекательной, какой он ее знал раньше.

— Я пришла спасти тебя и на полпути не остановлюсь, — оиа говорила, а он удивлялся, как быстро ее лицо вновь стало серьезным. Она накрыла голову капюшоном и повелительным тоном добавила: — Быстрее, Джон. Лучшее, что мы можем сделать, это поспешить.

Он пошел к двери, чтобы открыть ее, когда снизу раздался шум подъезжавшей кареты. Он прислушался. Чей-то голос скомандовал остановиться, и цоканье копыт прекратилось.

Они переглянулись.

— Боже мой! — в отчаянии воскликнула она. — Неужели я опоздала?

Он быстро подошел к окну и посмотрел вниз.

— Лучники, — сказал он, поворачиваясь к ней. Что бы ни творилось в его душе, он сохранял полнейшее спокойствие, даже улыбнулся ей: — Это делает вашу информацию похожей на правду.

Она ломала руки.

— Джон! Джон! Тебя схватят.

— Нет, нет. Пока еще нет. Подожди.

Он стоял задумавшись, и в этот момент быстро вошел Лагийон, на лице его читалась тревога.

— Господин, внизу вас спрашивает офицер. С ним отряд лучников и карета.

— Я видел, — он был спокоен. — Попросите его подождать несколько минут. Скажите, что долго я его не задержу. Потом принесите мне шляпу, трость и ожидайте меня в галерее.

Когда Лагийон вышел, мистер Лоу повернулся к графине, которая была очень испугана.

— Ты уходишь? — спросила она, задыхаясь.

— Да. Но не так, как ты предполагала. К счастью, в этом доме есть черный ход на улицу Кольбер. Поскольку они не думают, что я все знаю, то вряд ли охраняют его. Дворецкий посадит тебя в карету. Я тебе буду благодарен, если ты на ней объедешь дом и подъедешь к черному ходу. Там я буду ждать тебя. Пошли.

Он подошел к двери в коридор.

— Джон, ты уверен, что все получится, уверен? — спросила она.

— Вполне. Пошли.

Впоследствии он вспомнил, что в тот момент, когда он открывал дверь, раздалось быстрое шуршание шелкового платья. Но сейчас он не обратил на это внимания.

Они прошли коридор и вошли в галерею, где возле мраморных ступеней стоял Лагийон со шляпой и тростью мистера Лоу.

— Офицер ожидает вас, господин.

— Очень хорошо. Попросите его еще минуту обождать. А сами проводите госпожу графиню к ее карете.

Он оставался неподвижен, пока не замер стук ее каблучков. Потом он быстрым шагом покинул галерею через узкую дверцу справа от него.