Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Шатилов Валентин - Филумана Филумана

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Филумана - Шатилов Валентин - Страница 8


8
Изменить размер шрифта:

Я улыбнулась. Корнея было не узнать: куда только поде-валась тяжелая кожаная накидка, некрашеная холщовая рубаха с такими же штанами?! Теперь на нем было нечто вроде камзола малинового сукна. Из специальных разрезов на рукавах – от локтей до манжет – стянутых щегольской шнуровкой, выглядывала сорочка с кружевами. Малиновые же, узкие, почти в обтяжку, штаны были заправлены в черные, явно только что начишенные, кожаные сапоги. На голове нечто вроде лихо заломленного берета черного бархата. Ансамбль довершал матово отблескивающий желтый шейный платок. Если б я знала наверняка, что в этом мире водится тутовый шелкопряд, то сказала бы, что платок был шелковый.

На Лизавету роскошь наряда Корнея тоже произвела впечатление.

– Корней – ты? – ахнула она. И, чтобы убедиться в реальности всей этой неземной красоты, даже украдкой пощупала край камзола – не удержалась.

Но на посланца самого господина лыцара ее восхищение не произвело никакого впечатления. Он промаршировал ко мне, склонил голову в приветственном кивке и протянул плотный коричневый конверт с золотыми вензелями: – От господина лыцара Георга княжне Наталье торжественное приглашение на обряд обручения! – громогласно провозгласил он.

– Спасибо, Корней! – вздохнула я.

Он смущенно моргнул, на мгновение выйдя из такой важной роли лыцарового порученца. Я сообразила, что допустила оплошность, – слуг не принято благодарить.

– Что передать господину лыцару Георгу от княжны Натальи? – вновь грянул Корней.

– Приду, куда ж мне деваться, – развела я руками.

Корней опять недоуменно сморгнул. Теперь причиной его недоумения было столь прохладное отношение к обряду. Можно не сомневаться, что верный своему господину Корней даже мысли не допускал о существовании в мире девицы (хоть и княжеского происхождения), которая бы не мечтала стать невестой лыцара Георга.

Но формально положительный ответ на приглашение был получен, и Корнею ничего не оставалось, как вторично склонить передо мной голову и отмаршировать вон из покоев.

– Ух ты! – перевела дух Лизавета только после того, как за посланцем господина лыцара захлопнулась дверь. – Какой он нарядный… Никогда таким его не видела. И приглашение какое красивое – Она кивнула на конверт в моей руке.

– Хочешь – прочитай, – протянула я ей конверт.

– Да я читать не обучена, – промямлила она. – Это господское дело – читать. Я открыла конверт.

– В шесть часов начало. А когда у вас шесть часов?

– Ой, скоро уже! – всполошилась Лизавета. – Вам одеваться надо!

Потом примолкла – ей пришла новая мысль:

– А вы, как выйдете за господина лыцара, сделаете меня первой служанкой? – тихонько спросила она, застенчиво теребя грубую ткань своего платья-балахона.

– Сделаю, сделаю! – пообещала я. – Да что с этими часами.

Неказистый, но до сих пор вполне надежный будильник на моем запястье явно отказывался работать. Секундная стрелка замерла, а часовая все еще показывала около половины первого – время, приблизительно соответствующее моему дерзкому прорыву в этот мир. Посредством ножниц по металлу.

Я тряхнула рукой, постучала ногтем по стеклу циферблата. Стрелки не шелохнулись. Видно, часы остановились всерьез и надолго – даже рычажок механизма завода не проворачивался. Обидно. И очень похоже на потерю верного друга – одного из совсем немногих в этом чужом мире.

– Ой, княжна! Не переживайте, здесь столько красивых браслетов – мы оденем вас так, что глаз будет не отвести.

– Но самого красивого там нет, – раздался голос от двери.

На пороге стояла Алевтина. Все в том же небесно-голубом платье, однако босиком, по-простонародному, и в глазах уже не молнии, а грозовая туча безнадежного отчаяния.

– Лизавета, выйди! – приказала она. Та только презрительно выпятила нижнюю губу и подбоченилась:

– Я княжне подчиняюсь! Она меня первой служанкой сделает!

– Лизавета, – негромко попросила я со своего места ( а место было удобное – мягкое кресло у окна ), – подожди пока за дверью.

– Да ведь она!… – взвилась кандидатка в первые служанки, но я только отрицательно покачала головой, и моя просьба была тотчас исполнена. Хоть и с явным неудовольствием.

– Может, я и не права, что согласилась на этот брак, но ведь у меня не было выбора. Как и у вас. Правда, Алевтина?

Глаза девушки, считавшей меня соперницей, прояснились:

– Вы не хотите замуж за Георга? – торопливо спросила она, присаживаясь в кресло напротив.

– Ничуть.

– Так уезжайте отсюда! Скорее! Я выведу вам из конюшни самого резвого коня, и вы сможете умчаться прямо сейчас!

– Куда? – с тяжелым вздохом полюбопытствовала я. – К кому? Вы знаете в округе кого-нибудь, кто мог бы приютить меня и защитить от славного лыцара Георга?

Миловидное личико моей собеседницы напряглось в раздумье. Она и вправду пыталась мне помочь.

– Может быть, лыцар Александр? Его терема в сорока верстах отсюда. Он не женат, он обязательно согласится взять вас в жены. И он не любит Георга. И он богатый – богаче всех в княжестве, кроме Георга, конечно. И он уже стар, скоро умрет, а вам достанется все его богатство!

Алевтина со все возрастающей надеждой смотрела на меня.

– Как, опять замуж? – с горькой иронией спросила я. – А других путей защититься в вашем мире нет?

– А как же еще девица может защититься от мужчины? – удивилась Алевтина. – Ну не хотите Александра, есть еще неженатые лыцары! До Иннокентия скакать дальше – верст шестьдесят, и дорога лесная, опасная, но он тоже долго не проживет – много пьет. Все говорят – совсем чуть осталось…

– Дорогая моя Алевтина, я не умею скакать на лошади. Вряд ли я удержусь в седле даже две версты – не то что сорок верст или шестьдесят. И замуж я не хочу. Давайте подумаем вместе, может, есть все-таки другой выход, кроме скоропалительного замужества?

Васильковый взгляд моей собеседницы вновь заблестел слезами.

– А-а, значит, уже так – «моя». Не рано ли, княжна, вы смотрите на меня как на рабу свою?

– Господи, да о чем вы? – оторопела я. – Никакая вы мне не раба! Я только хочу получить у вас совет. Вы же опытная женщина, знаете мир вокруг, а я в нем всего несколько часов, как я могу в чем-то разобраться?

– Вы уже во всем прекрасно разобрались… – медленно и глухо произнесла Алевтина. – Вы выбрали Георга в мужья, а все остальное – отговорки. И Георг – он вас выбрал в жены! Я пыталась пройти в его покои, я хотела поговорить с ним – меня не пустили. Меня! – Она чуть не задохнулась, не находя слов. – Ну конечно, вы – из другого мира, вы – княжна, а я… А я – никто. И мне остается только уйти с дороги. Да, так я и сделаю. Но прежде я вам отдам самую большую ценность этого княжества! Филуману!

Я всерьез перепугалась за нее. Бедная девушка покрылась неровными красными пятнами – они расползлись и по липу, выступая из-под пудры, и по шее, и по роскошной груди. На висках у Алевтины проступили бисеринки пота, взгляд метался по комнате, тщательно избегая моего липа.

– Милая Алевтина, – как можно мягче и ласковей сказала я<; я согласна принять от вас любой подарок, любые богатства мира, но только при одном условии: что вы не сделаете себе ничего плохого!

– Я? – Она хрипло рассмеялась. – Плохо же вы меня знаете, пришелица из другого мира! Держите!

И протянула мне на дрожащих ладонях темный, почти черный поясок, блеснувший тонким шитьем проволочных нитей.

Я взглянула на него с недоумением.

– Ну берите же! – визгливо закричала Алевтина.

И куда подавалась ее красота? Лицо искажено судорогой лютой ненависти, пот пополам со слезами стекает по щекам вместе с пудрой, орошает грязными каплями дорогое платье и прелестную грудь, крупная дрожь, сотрясающая Алевтину, уже похожа на конвульсии. Если это начало какого-то истерического или эпилептического припадка, то пора звать подмогу.

– Успокойтесь, уже взяла, – торопливо сообщила я Алевтине, беря поясок с ее ладоней.

Наступила тишина. Женщина с недоумением смотрела на свои протянутые вперед руки. Дрожь ее прекратилась, краснота перешла в пепельную бледность.