Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Стена между нами или 7 ночей 1 часть (СИ) - Сэнэрин Арэку - Страница 13


13
Изменить размер шрифта:

— Да куда ни нахер, до сих пор вопли твои помню в первую ночь.

— Это был нервный срыв. К нашему разговору отношения не имеет.

— Все равно объяснись, — попросил я, чувствуя себя полным неадекватом. Прямо девка ревнивая. Вот реально.

— Говорю же, много геев перевидал, — вот же извращуга хренов. Что за жизнь у него такая. — Видел, как целуются, обнимаются, даже… однажды… случайно… Вот, правда, случайно, видел, как сексом занимаются.

— Меня вырвет сейчас.

— Да не об этом я. Точнее, об этом. Омерзительно, противно, на ошметки порубить их готов. И то же самое, когда себя с Кирой представляю.

— На хера представляешь вообще?!

— Проверить… себя.

Пиздец полный. О чем мы только говорим по ночам. Неудивительно, что мне потом херня какая-то снится.

— Значит, трахнуть ты его не хочешь?

— Нет.

— И поцеловать?

— Нет.

— Обнять?

— Тут не знаю точно, не вижу чего-то зазорного.

— Это смотря как обняться.

— Согласен.

Фух, успокоил, за это спасибо.

— Тогда это чисто платоническая любовь. Ну, чистая, светлая дружба.

— У меня друзей-то настоящих не было раньше, и не знаю, что нормально к ним чувствовать. Мужик все-таки, а мне с ним хорошо, весело и страшно за него, беспокоюсь. За брата так не волнуюсь.

О, чего так? Снова вернулись к какой-то нездоровой хрени.

— А что с ним?

— С братом?

— Нет, с Кирой твоим.

— Да хз, — снова какие-то сокращения, в падлу ему, что ли, целиком слова говорить? — Травма головы, походу, серьезная. Он такое видел… — замолчал вовремя, поняв, что мне об этом рассказывать не следует. — Я вот заикаюсь.

— Да, я заметил.

— У него другое.

— Понятно.

— Мне твой голос не нравится.

Пипец, что снова ему не так? Спал бы уже.

— С чего вдруг?

— Он сейчас плохой. Ты как себя чувствуешь?

— У меня сотрясение, походу.

— Че?! И так спокойно об этом говоришь?!

— Если орать буду, башка сильнее разболится.

— Согласен, но… — вот же беспокойное хозяйство. И что он за всех переживает так? Или только за меня?

— С отцом в больницу завтра. Снова томография.

— Вот как… Почему снова?

— Не в первый раз проблемы с головой, — тихо уже ответил, голос пропадает. Засыпаю, что ли?

— Отчего?

Блин, аж дернулся от его голоса.

— Извини, не могу сказать.

— Чувак, ты меня пугаешь. У тебя голос… Ты помираешь там?

— Ага…

Резкий сильный удар в стену. Да что ему надо?

— Охренел бля? Я серьезно! Скорую вызвать?

— Я засыпаю, дебил, — перевернулся на другой бок. — Меня вырубает просто.

Замолчал. Неужели? Вот и славно. Спокойной ночи я так и не сказал, пусть и хотел.

— Ты похож на него, — как водой холодной облили. Я возненавижу его сейчас.

— На кого? — сонно так, вяло спросил.

— На Киру, — у меня аж глаза открылись. — Фразами, реакцией, словами. Может, поэтому мне так легко с тобой общаться?.. Да еще и не вижу тебя. Будто сам с собой.

— Ты шизофреник.

— И тебе спокойной ночи, — усмехнулся Андрей и, наконец, замолчал.

Вот только усну ли я теперь?

Мне просто необходимо все ему рассказать. Да. Иначе… я действительно его потеряю.

  15 глава. Обрыв связи

Как я и говорил Андрею, надо мной, как угроза, нависла томография моей безумной головушки. Я знал отца и тетю, как облупленных, так что ожидал похода в больницу. Не ошибся.

Еще в семь утра меня разбудила тетя, сообщила, что скоро вернется отец, и мы с ним отправимся на очередное бесполезное обследование.

За вторую половину ночи мне, к счастью, ничего не приснилось, и Андрея я не слышал. В общем-то, состояние сносное, настроение – так себе.

Из головы не выходил ночной разговор с Андреем. Я рад был узнать, что он считает меня своим другом, хоть и сказал об этом как-то не очень удачно. Тоже мне, сиамский близнец мой. И все-таки, как ему признаться? В лоб вообще не смогу, он же ударить пообещал. Хотя так он выплеснет всю злость, значит, мы потом сможем нормально поговорить, если я зубами плеваться после удара не буду.

Черт, такое ощущение, что я в любви девушке признаться собираюсь. Аж поджилки трясутся. Но теперь я уверен, что надо рассказать, и чем скорее, тем лучше. После больницы назначу ему встречу. Да. Решено.

Тетя, естественно, не обманула: отец заявился к восьми, тут же нашарил в комнате у себя необходимые документы. Потащил меня к выходу, стараясь даже не смотреть в мою сторону. Будто бы я виноват в ухудшении своего самочувствия.

Вышли на лестничную площадку вдвоем, я нагнулся, чтобы шнурки покрепче завязать, а то, как полагается законченному везунчику на дебильные травмы, точно убьюсь.

— Давай быстрее, — нетерпеливо потребовал отец. — Здравствуйте, — поздоровался с кем-то, и я повторил за ним, не глядя на тех, кому пожелал здоровья-то.

— Ага, — в ответ, хриплое, грубое.

Пальцы к шнуркам примерзли, замер, боясь пошевелиться, медленно перевел взгляд на две пары ног. Оба человека в черном, один в джинсах потертых, другой – в брюках прямых.

Господи, только не это, только не это…

Выпрямился, сжимая кулаки, сердце уже надрывно в груди тарабанит, хлюпает. Никаких сомнений, эти двое… Аж голова закружилась. С трудом, именно с усилием заставил себя взгляд оторвать от его начищенных туфлей и в глаза сразу посмотреть.

Андрей и Леха пялились на меня, словно призрака увидели. Особенно первый.

Твою ж мать, и почему именно так? Ведь я же собирался сегодня! Рассказать! Всё!

А у него взгляд такой… глаза большие, зрачки, как бусинки черные маленькие, со страхом смотрит, ошарашено, с нотками безумия. Мне дурно стало делаться от всей этой ситуации.

Стою, смотрю на Андрея, внутри дрожь, дышу рывками, понемногу воздух из легких выбивая. Больше вдохнуть не могу, колет в груди. Меня вырубит сейчас, и уже реально сознание потеряю.

Не смей, Кира, не теперь. Нельзя.

А вокруг темнеет быстро, только глаза Андрея вижу, все еще расширенные, безумные. Звон в ушах, тело тяжелеет, конечности немеют.

Ну пожалуйста, пожалуйста, не сейчас. Даже сказать ничего не могу. А должен. Давай же. Ну!

— Прости, — прохрипел еле слышно, последнюю энергию растрачивая.

Отец подхватить успел, он уже и сам на меня ошалело смотрит, испугался за меня. Андрей – и вовсе непонятно: то ли злится, то ли боится. Чувствую себя мудаком последним, еще и тюфяком вдобавок.

— Вы простите, такое бывает с моим сыном, — нацепив улыбку искусственную, извинился отец. — Пойдем. Ну же, — обнял меня крепче, потянул вниз по лестнице.

Пришлось отвернуться, взгляд отвести от Андрея, ощущая, как он смотрит мне в спину. Вот и стало все тайное явным. Нехорошо, что именно так. Но секрета больше нет. И облегчения не почувствовал. Скорее, наоборот. Еще тревожнее. Гадко, тошно до рвоты.

И что дальше? Как теперь разгребать все это дерьмо?

— Ничего, ничего, — приговаривал отец, усаживая меня на заднее сидение машины, — сейчас приедем в больницу, там помогут.

Да похрен на мою голову, вот реально, вообще не колышет.

И когда я так сильно на Андрее стал повернут? Это ненормально. Совсем. И все-таки.

Выудил кое-как мобильник из кармана, непослушными пальцами номер его в контактах нашел. Вызов.

Кто-то посчитает неправильным, унизительным, а я не могу по-другому. Действительно виноват, должен попросить прощения по-нормальному. Сказать все, что на душе.

Однако в ответ мне было только два длинных гудка и резкий обрыв связи.

  16 глава. Должен

Все верно, он не захочет со мной разговаривать. Я бы тоже был в обиде, злости, в бешенстве. Хотелось бы привязать к этому всему мое болезненное состояние, но я не настолько жалок. Рад, что Андрей не стал жалеть, относиться снисходительно, давать мне поблажки.