Сказка о ветре в безветренный день - Прокофьева Софья Леонидовна - Страница 17

— Точно! — прошептал Керосин. — Нас ещё наградят, если мы её поймаем…

Он немного приоткрыл дверь.

И сейчас же вместе с вечерней прохладой, звёздами и шумом деревьев в душный дворец ворвался запах ландышей.

Он был таким сильным, что Скипидар чихнул, а Керосин закашлялся.

Дверь распахнулась.

Матя вошла во дворец.

— Всё равно я пожалуюсь папочке и мамочке! — сказала она. — Вас высекут крапивой.

Невидимые стражники упали на колени. Матя почувствовала на голых ногах их частое, испуганное дыхание.

— Пропали мы с тобой… — заскулил Керосин, когда Матины шаги затихли. — Что мы наделали? Надо было ей сразу открыть! Что теперь с нами будет?..

— Постой, постой, Керосин! — В голосе Скипидара была озабоченность и тревога. — Тут что-то не то. Ты слышал, она сказала «крапивой»? А разве принцессы знают, что такое крапива? Да они таких слов сроду не слышали!

— Конечно, нет!

— А она сказала: «Кра-пи-вой!»

— Слушай, тогда это не принцесса! Что мы наделали!

— Но ведь она пахла ландышами!

— Тогда это принцесса.

— Но почему она оказалась в парке? С чего её туда понесло? Никогда её туда не пускают!

— Тогда всё. Это не принцесса.

— Но она сказала: вас высекут…

— Принцесса! Принцесса! Ясно она. Больше так никто не скажет!

— Кра-пи-вой!

— Нет, это не принцесса!

— Слушай, Керосин. Я всё-таки схожу к Цеблиону и доложу. На всякий случай. А вдруг…

Матя тем временем шла по дворцу.

Она опять надела свой единственный башмак, и он громко стучал по паркету.

Невидимки замирали перед ней, тихо шепча: «Принцесса! Принцесса!»

Двери распахивались сами собой, как будто их открывал запах ландышей.

Матя спокойно спустилась в правое подземелье. Это подземелье вело в Белую башню. Здесь не было ни пауков, ни жаб, а с потолка не капала зелёная вода. Пол был аккуратно подметён.

Только летучие мыши, похожие на отвратительных бабочек, летали по воздуху.

Матя подошла к высокой запертой двери.

Стражники дружно стукнули лбами об пол, но дверь и не подумали открыть.

— Принцесса! — в замешательстве прошептал один из них. — Мы бы рады. Но Цеблион запретил нам. Он сказал: никто не должен…

Матя ничего им не сказала.

Она только набрала в себя побольше воздуха, надула щёки и завизжала изо всех сил.

От её крика летучие мыши, как чёрные тряпки, посыпались на пол.

Стражники ахнули и распахнули дверь.

Матя вошла в Белую башню.

Перед ней была круглая мраморная лестница.

Матя быстро побежала вверх по ступенькам.

«Топ-топ-топ!» — застучал по ступенькам её деревянный башмак.

Невидимые стражники замерли, задрав головы.

— Гм! — сказал первый стражник.

— Н-да!.. — сказал второй.

— Вот так история!

— Ну и дела!..

— Это не принцесса! Принцессы так быстро не бегают по лестнице! — снова сказал первый стражник.

— Нет, это принцесса! Слышал, как она визжит? — снова сказал второй.

— Да, визжит она здорово. Как принцесса. Это точно. Но ведь она прыгает сразу через две ступеньки! Ты знаешь хоть одну принцессу, которая прыгала бы сразу через две ступеньки? А? Ведь этого уж никак не может быть!

— Да. Но она пахнет принцессой!

— Пахнет-то она пахнет. Да только мне пока ещё моя невидимая голова не надоела…

— Да и мне тоже…

— Тогда вот что. Ты оставайся здесь, а я слетаю к Цеблиону. Мало ли что…

Тем временем Матя поднялась на самый верх Белой башни и вошла в лабораторию Главного Хранителя.

В этой комнате Цеблион готовил духи для всех невидимок.

Матя широко открыла глаза от изумления. Она никогда не была в такой странной комнате и никогда не видела таких странных вещей.

Да и ты, мой читатель, не меньше её удивился бы, если попал бы в эту комнату.

В железную чашку было налито какое-то масло. В нём прыгал синий огонёк и слабо освещал комнату.

По всем углам висели пучки сухих трав. А под потолком как огромные бусы болтались связки сухих мышей и лягушек. На полу, свернувшись, лежала огромная змея. Матя отскочила в сторону, прижав руки к груди. Но змея не шевелилась. Она была покрыта таким толстым слоем пыли, что Матя сразу догадалась, что она дохлая. Наверно, она тут валялась уже много лет.

А на всех полках стояли разные банки и склянки. Одни были пустые, в другие было что-то налито, в третьих плавали не то головастики, не то какие-то жуки.

На столе стояла позеленевшая медная ступка, с пестиком, похожим на человечью кость.

«Ой, сколько здесь банок и бутылок! — в отчаянии подумала Матя, оглядывая полки. — Как же я узнаю, в какой из них невидимая жидкость? Может, банка на вид пустая, а в ней-то как раз она и налита…»

Но не такой у Мати был характер, чтобы вот так стоять без дела и терять время попусту.

Она стала хватать подряд все банки и бутылки, заглядывать в них и швырять их на пол.

— Дзынь! Дзынь! — звенели осколки, а на мраморном полу каждый раз появлялась лужа нового цвета.

Вдруг позади неё кто-то громко зашипел. Матя остолбенела от страха и втянула голову в плечи. Она даже подумала, что это ожила змея, покрытая пылью.

Но нет, это была не змея.

Это был знаменитый кот Хранителя Запахов, по имени Ногти-Когти.

Он сторожил лабораторию Хранителя Запахов. Вернее, он следил за тем, чтобы живые мыши не съели сушёных мышей.

Цеблион кормил его мясом, посыпанным перцем или намазанным горчицей, чтобы он был как можно злее. А по выходным дням от нечего делать точил ему когти.

Ногти-Когти изогнул свою чёрную спину, подрожал задними лапами и бросился на Матю.

Блеснули его жёлтые глаза, похожие на дырки..

Ногти-Когти прыгнул наобум: ведь Матя была невидима. Он хотел вцепиться ей в горло, но промахнулся и всей тяжестью повис на рукаве.

Рукав затрещал.

Ногти-Когти перехватил повыше. Его ужасные когти впились Мате в плечо.

— Ай! — закричала Матя.

Ран не было видно, но боль от этого не становилась легче.

Ногти-Когти вцепился в Матю мёртвой хваткой. Можно было подумать, что Ногти-Когти — помесь кота с бульдогом.

Матя схватила его одной рукой, с трудом оторвала от себя и швырнула в сторону.

И тут случилось что-то невероятное.

Раздался громкий всплеск.

— Мяу! — крикнул Ногти-Когти и исчез.

Исчез, как будто на свете никогда и не было такого противного кота.

Вместо кота Матя увидела перевёрнутый золотой чан. Потом Матя увидела, что пол вокруг золотого чана становится прозрачным.

Совсем прозрачным, как будто он сделан из самого тонкого стекла. Можно было даже подумать, что в мраморном полу появилась дыра и эта дыра становилась всё больше и больше.

«Я всё-таки пролила Невидимую Жидкость! — ликуя подумала Матя и захлопала в ладоши. С дохлой змеи посыпалась пыль. — Теперь не будет войны! Не будет войны! Теперь никто не казнит моих Братьев! Их теперь отпустят домой!»

Невидимая Жидкость растекалась струйками в разные стороны. Матя попятилась. Почти весь пол в лаборатории стал прозрачным.

Где-то в углу по-собачьи скулил невидимый Ногти-Когти.

Матя боялась шагнуть вперёд, хотя она знала, что перед ней прочный мраморный пол.

Голова у Мати закружилась. Она прижалась спиной к стене. Сквозь прозрачный пол она увидела лестницу, винтом уходящую вниз.

И вдруг Матя укусила себя за палец, чтобы не закричать от страха.

По ступенькам торопливо поднимался Цеблион. За ним топали невидимые стражники.

Сверху Цеблион был похож на дятла: так сильно торчал вперёд его страшный нос.

— Как же вы её пропустили? — Голос Цеблиона дрожал от волнения. — Вы должны были сначала…

Матя выскочила на лестницу и прижалась к стене.

«Может быть, он пройдёт мимо и не заметит меня… — подумала Матя. — Ой, нет, лестница слишком узкая. Ой, что сейчас будет!»

— А-а-а!… — вдруг завыл Хранитель Запахов страшным голосом. Нос его позеленел, как будто его окунули в зелёную краску… — Посмотрите! Моя Невидимая Жидкость! О, моя Невидимая Жидкость!..