Обожженные языки (сборник) - Иган Мэтт - Страница 2

Я надеюсь, эти рассказы вам понравятся. Некоторые я уже полюбил; с другими все впереди. Вкусы меняются. Кому не терпится себя порадовать, пусть посмотрит в зеркало. До конца жизни я – уже другой я – снова и снова буду возвращаться к этой книге, зная, что еще не дочитал ее до конца, потому что и сам никогда не буду закончен. В итоге вы и я – мы оба полюбим ее от первого до последнего слова. Эти рассказы, словно дюжина очков, откроют перед нами новые миры. От будущего поначалу всегда болит голова.

Деннис Уидмайер, Ричард Томас

От редакторов:

Откуда взялись «Обожженные языки»[2]

Что означает фраза «обожженные языки»? Она берет начало от Тома Спэнбауэра и его прославленного ученика – да, вы угадали, Чака Паланика. К прозе Паланика и его студентов применяли самые разные определения – «трансгрессия», «минимализм» или, скажем, «гротеск». Все они более чем уместны. В статье, опубликованной в «Лос-Анджелес уикли», Паланик определяет «обожженный язык» как «способ сказать что-то, но сказать неправильно, спутанно; зацепить читателя, заставить сосредоточиться, не позволить скользить по поверхности абстрактных образов, рубленых наречий и штампов». Мы все стремились именно к этому – писать рассказы, которые заставляют задуматься, вернуться к прочитанному, испытать те чувства, которые автор создал с помощью слов.

В 2004 году на «Культе»[3] возникла идея творческой мастерской для талантливых авторов, с уроками и статьями от Чака Паланика. Годы спустя, когда Чак согласился читать и рецензировать чужие работы, мы поняли, что стоим на пороге большого события. Начинающим авторам выпал редкий шанс, и новость произвела среди них фурор. Наш сайт собрал столько талантливых новичков, уникальных историй и точек зрения, что мы сразу оценили огромный потенциал идеи.

В течение следующих двенадцати месяцев, в 2010–2011 годах, команда преданных делу читателей изучала тексты, в огромных количествах поступавшие в мастерскую. Раз в месяц из сотни с лишним рассказов каждый отборщик составлял шестерку лучших – всего получалось от пятнадцати до двадцати (иногда один рассказ выдвигали сразу несколько человек). Этот «Большой список» мы затем сокращали до «Финальной шестерки» и отправляли Чаку. Он читал их и рецензировал, а его замечания публиковались на сайте, чтобы все могли, изучив и обдумав их, отшлифовать и довести до готовности собственные работы.

В 2011 году мы представили Чаку семьдесят два лучших рассказа, и из этого списка он выбрал двадцатку сильнейших, достойных войти в антологию, – этот сборник, «Обожженные языки», вы сейчас и читаете.

По пути не раз случались фальстарты и наступали периоды длительного молчания, но мы знали, что проект должен жить, и продолжали его продвигать, меняли планы, искали способы удержать его на плаву. Мы прилагали все силы к тому, чтобы рассказы увидели свет, а их авторы добились заслуженного внимания. Пока проект развивался, некоторые из них успели обзавестись литературными агентами, подписали контракты и вышли к читателю с другими своими текстами, так что интуиция нас, похоже, не подвела.

Мы надеемся, вам понравятся эти рассказы – они не для слабых духом, но мы увидели в них глубину, характер и правду. Это сильная проза, и она должна остаться с вами надолго.

Нил Кролики

Пережить[4]

Смешиваете одну часть соли для ванн с двумя частями пестицида, а сколько у вас времени – зависит от того, какому вебсайту вы доверяете. Корин включает музыку на айподе; скорее всего, дольше шестой песни не протянем. Подборка «Жестокий мир». Дана с телефона обновляет статус на фейсбуке: «Дана готова». Пишет свой прощальный твит: «XOXO, всех прощаю… Шутка». Последний пост в блоге Корин начинается словами: «Люди, все плохо. Вы сами виноваты». Мы все проголосовали за эту строчку: из двух окончательных вариантов этот, типа, самый грустный.

Там, на сайтах, ничего не разобрать, пока не выберешь «С японского» – «На русский» – «Перевести». И даже в переводе чушь какая-то, но главное мы поняли. В интернете пишут, что рецепт проверен и надежен. Самоубийство, продуманное, как хороший японский автомобиль, – логично, ведь японцы и придумали. В Японии с самоубийствами все круто. Потерял работу, потратил все деньги, нечем кормить детей? Закрываешься в машине с заведенным двигателем в запертом гараже, а никому и дела нет. Или стреляешь себе в рот, или, там, прыгаешь с высоченного здания. Или смешиваешь химикаты, которые в общем-то смешивать не положено, и запираешься с этой смесью в комнате. Все в порядке. Дело чести и все такое.

Пули в рот и прыжки с верхотуры нас не привлекали, ведь тогда на похоронах гостям достанется только рыдать над гламурной урной, в которую аккуратно упакован сожженный прах. Маме и отчиму придется любоваться фотографией в красивой рамочке, сделанной на танцевальном конкурсе. Нет уж, так легко вы не отделаетесь.

Пару недель назад, когда по телевизору шел репортаж о прокатившейся по Японии волне самоубийств с использованием моющих средств, ведущая, конечно, не продиктовала подробную инструкцию о том, как это повторить, но наговорила достаточно, чтобы остальное можно было нагуглить. «Сотни японцев лишили себя жизни, смешав вот эту марку соли для ванн (картинка в правом верхнем углу) с вот той маркой пестицида на основе извести серы (картинка в правом нижнем углу)».

Японские копы закрывали один сайт с инструкцией, и тут же возникали пять других. Из страны, в которой создают все эти новенькие гаджеты для облегчения жизни, появился способ облегчить и смерть.

Все просто, как япона мать.

В общем, задолго до того, как приступить собственно к смешиванию, нужно стащить данные маминой кредитки и забронировать самый лучший номер на верхнем этаже Ритц-как-его-там в центре города. Сказать чуваку за стойкой, что родители приедут чуть позже, а пока пусть даст ключ от номера. Мол, мы с подругами тут потусуемся. Платный канал по телику поглядим.

В комнате прыгаете на кровать с балдахином. Распахиваете окна, чтобы взглянуть сверху вниз на город в последний раз, а затем достаете из сумки метры прозрачной пленки.

P. S. Следующая часть почему-то затягивается.

Одна из нас встает на крышку роскошного фарфорового унитаза и придерживает душевую шторку под самым потолком. Вторая зубами отрывает метровые полосы серебристой изоленты и приклеивает листы прозрачного пластика на стены и на пол. Внахлест, разглаживая пальцами по всем поверхностям: по встроенной кварцевой раковине, по стеклянным плафонам, по мраморному полу. Везде, кроме ванны-джакузи на восемнадцать массажных форсунок.

Вся эта подготовка, превращение ванной комнаты в гигантский презерватив с застрявшими внутри него тремя девицами – такая морока! Но если вы не собираетесь прикончить целую гостиницу, полную собак и кошек, если не планируете устроить массовую эвакуацию, да еще чтобы по дороге в больницу всех тошнило, тогда надежная герметизация из пленки просто необходима.

На двери ванной снаружи приклеена подписанная Корин табличка с изображением черепа: «Ядовитый газ – не входить!!!» Чтобы завтра утром, когда горничные придут убрать в номере, никто не открывал ванную комнату без специальных защитных костюмов из брезента, со встроенными противогазами. Дана говорит, надо было и на испанском предостережение написать.

Мы с Даной вдвоем вынимаем тяжелые канистры из чемодана на колесиках и выливаем содержимое в ванну; у Корин пальцы слишком толстые – сложно взяться за ручку. На этикетках нарисованы муравьи и тараканы, в ярких красных кружочках, перечеркнутых по диагонали. Корин начинает сыпать в ванну соль. Сначала одну коробку – до последней крупинки, потом вторую и третью. Последний раз вдыхаем чистый воздух, и вот Корин включает воду. И тем же пальцем жмет на кнопку на айподе, по обеим сторонам динамики.