Черняховский - Шарипов Акрам Агзамович - Страница 4

— Иван уехал на практику. Жаль, что не встретились.

В доме все напоминало о детстве. Мирно тикали старые ходики на стене. По-прежнему за окном шелестела листвой вековая липа. Тень от нее падала на раскрытое окно, отчего в комнате было прохладно.

— Садись, сыночек, к столу, — позвала Ксения Ильинична. — Позавтракай да отдохни с дороги.

На следующий день, в воскресенье, Иван пошел в Вапнярку к сестре Елене. Долго сидели вдвоем, говорили обо всем. Вечером Иван отправился за околицу, где обычно собиралась молодежь. Старые друзья окружили его и наперебой расспрашивали о курсантской жизни. Вдруг Иван почувствовал чей-то пристальный взгляд. Он оглянулся. Незнакомая девушка смутилась и опустила глаза.

— Кто она? Я вижу ее впервые.

— Из Киева, к родным приехала.

Возвращались с танцев веселой гурьбой. Иван с кем-то разговаривал, шутил, но все время искал глазами девушку из Киева. Домой вернулся поздно и долго не мог уснуть. А утром неожиданно увидел ее в соседнем дворе. Светлые волосы на солнце отливали золотом. Она показалась ему еще красивее. Ноги сами понесли его к калитке. Но девушка скрылась в саду.

Вечером на танцах Иван пригласил ее на вальс. Они познакомились. Девушку звали Асей. Теперь почти все время они проводили вместе. Незаметно пролетел отпуск, наступил день отъезда. Ася возвращалась в Киев, где жила с матерью и работала, Иван — в Одессу.

На прощание Иван, волнуясь, заговорил:

— Мы расстаемся… Но, надеюсь, время и расстояние не разлучат нас… Как ты смотришь, если я переведусь в Киевскую артиллерийскую школу?

— Это было бы хорошо, Ваня, но вряд ли разрешат тебе из пехотной школы перейти в артиллерийскую.

Мысль о переводе в артиллерийскую школу занимала Черняховского давно. Еще подростком он мечтал стать артиллеристом. А теперь, учась в Киеве, он сможет часто видеть Асю.

В Одессе Иван подал рапорт с просьбой о переводе и получил отказ: командование не хотело лишаться способного курсанта. Но Черняховский не отступал. Написал рапорт народному комиссару по военным и морским делам.

В Красной Армии в те годы все большее внимание уделялось артиллерии, соответственно расширялась сеть артиллерийских школ, увеличивался прием курсантов. Просьбу Черняховского в конце концов удовлетворили.

И вот Киев! Прямо с вокзала хотел было поехать к Асе. Но потом раздумал: «А вдруг отчислят? Как тогда взгляну ей в глаза?..»

Основания для таких опасений были. Ведь он был переведен в артиллерийскую школу сразу на второй курс. Его будущие однокурсники уже год изучали специальные дисциплины. А ему предстоит многое начинать заново и догонять их. Удастся ли?

Свою первую прогулку по Киеву Черняховский совершил в одиночестве.

Задержался у памятника Богдану Хмельницкому. Мужественное лицо, вытянутая вперед правая рука с тяжелой булавой — все олицетворяло сильную волю и стойкость полководца. Потом он долго стоял на Владимирской горке, любуясь заднепровскими далями.

К вечеру вернулся в школу, разыскал Ивана Цешковского. Друзья-побратимы не виделись два с лишним года. Им было о чем поговорить. Цешковский обещал помочь другу наверстать упущенное за первый курс.

…Занятия в артиллерийской школе сразу увлекли Ивана. Особенно нравилось ему решать артиллерийские задачи. Теоретическая учеба чередовалась со стажировкой в войсках, полевыми занятиями и стрельбами на полигонах. Наступил день показных стрельб для второкурсников.

…Первый выстрел потряс воздух. С ветвей ближней сосны посыпался снег. Оглушительное эхо прокатилось по лесу. Снаряд разорвался левее цели, второй не долетел, третий перелетел. После пристрелки последовал дружный залп: огонь открыла вся батарея. Там, где разорвались снаряды, вместе с землей взлетели бревна наката «огневой точки». Цель заволокло клубами дыма и пыли. Когда все рассеялось, на месте условно обозначенного «вражеского дзота» виднелась лишь почерневшая воронка.

На стрельбах Черняховский уяснил для себя: чтобы поражать цель наверняка, командир-артиллерист должен упорно тренироваться в подготовке исходных данных, в решении задач, как тренируется спортсмен. И что без этого нельзя стать мастером своего дела.

Некоторые курсанты, уже считавшие себя настоящими артиллеристами, иногда посмеивались над недавними пехотинцами. Но Черняховский, подбадривая своих новых друзей-однокурсников, прибывших из Саратовской пехотной школы, — Василия Мернова, Александра Будко, — говорил: «Мы им еще покажем, что такое пехота!»

Друзья упорно постигали основы артиллерийской науки. К концу учебного года они уже во многом опередили однокурсников.

Черняховского избрали членом общешкольного комсомольского комитета. Новый состав бюро представили комиссару артиллерийской школы Ганже.

— По-моему, мы где-то встречались с вами? — Ганже вопросительно взглянул на Черняховского.

— Товарищ комиссар! Ваш артиллерийский полк дислоцировался в Вапнярке, а одна из батарей стояла в нашем селе, в Вербове…

— Товарищ Черняховский? — не дал договорить Ганже. — Не узнать, как возмужали!

Ганже, прощаясь, крепко пожал руку Черняховскому.

Большого труда стоило Ивану сдержать данное себе слово: до окончания учебного года не извещать Асю о том, что он в Киеве, хотя временами казалось, что уже нет сил переносить разлуку.

И вот наконец учебный год закончен. Перед самыми каникулами Иван помчался к Асе. Она удивилась, увидев его.

— Я же говорил, что переведусь в Киев!

Он показал на свои курсантские артиллерийские петлицы.

— Поздравляю! — Но тут же с упреком сказала: — Сколько времени в Киеве — и не мог сообщить о себе? А я посылала письма в Одессу… Не знала, что и думать, почему ты молчишь?..

— Прости, родная! — Иван обнял ее…

Иван перешел на последний курс. Его тревожило, что скоро придется уехать из Киева, а это значило — расстаться с любимой девушкой. А он уже не мыслил жизни без нее. Однажды прямо сказал Асе об этом, просил стать его женой.

Курсантам не рекомендовалось вступать в брак до окончания военной школы. Но у командования не было оснований беспокоиться за успеваемость Черняховского — учился он отлично. И вскоре получил официальное разрешение жить на квартире.

Апрельские ветры и дожди подмели и вымыли улицу на окраине Киева, в Святошине, где в доме матери Аси жили Черняховские. Незаметно наступило лето. В один из июньских солнечных дней Иван после занятий торопился домой.

Ему хотелось поскорее поделиться с женой большой радостью.

— С чем тебя поздравить? — спросила жена, увидев его сияющее лицо. — Отлично сдал экзамен?

— Не угадала, Асенька.

— Обещали оставить в Киеве?

— Меня в партию приняли!

Иван Черняховский и его товарищ Василий Мернов окончили артиллерийскую школу по первому разряду и получили право выбирать место назначения. Комиссар школы Ганже дал характеристику молодому командиру Черняховскому: «Общее и политическое развитие хорошее. Трудолюбив и добросовестен, дисциплинирован я выдержан вполне. Инициативой обладает. Воля сильная. С товарищами живет дружно. В общественно-политической работе участие принимает. Авторитетом пользуется. К воспитательной работе подготовлен». Старый коммунист, опытный комиссар не ошибся в своем воспитаннике, разглядев в нем задатки будущего военачальника.

Позади остались годы учебы. Василий Мернов отправился на бронепоезд, Александр Будко — в артиллерийский полк в Белую Церковь, а Иван Черняховский — командиром учебного взвода 17-го корпусного артиллерийского полка в Винницу. Друзья расстались, не предполагая, что встретятся на военных дорогах еще не раз.

Черняховский и еще несколько выпускников Киевской артиллерийской школы, получивших назначение вместе с ним, явились к дежурному по полку.

Дежурный, командир батарея, внимательно выслушал их рапорты и сказал:

— Отдыхайте, а вечером командование полка приглашает вас в клуб.