Дверь к смерти (сборник) - Стаут Рекс - Страница 9

Пес перестал скулить. Внезапно он ощерился и еле слышно зарычал.

– Все в порядке, Нобби, – сказал Лидс и приложил ладонь к телу собаки, в области сердца. – Боюсь, что ему уже не помочь, – промолвил он.

– Может, вытащить лезвие? – предложил я. – Тогда…

– Нет, это его добьет. Хотя он и так уже при последнем издыхании.

Лидс был прав. Пес издох, пока Лидс сидел рядом на корточках, а я стоял, стараясь не дрожать на пронизывающем ветру. Вдруг стройные мускулистые лапы напряглись, дернулись и тут же расслабились, а несколько мгновений спустя Лидс убрал руку и встал на ноги.

– Вы не могли бы попридержать дверь? – попросил он. – Она немного перекосилась и сама не держится.

Я распахнул дверь и придержал ее, пропуская его. Лидс с бездыханным Нобби на руках вошел в прихожую и опустил тело на деревянную лавку у стены. Потом повернулся ко мне.

– Я хочу одеться и выйти осмотреть округу. Можете пойти со мной или оставайтесь дома, как вам удобнее.

– Я пойду с вами. Это одна из ваших собак или?..

Он уже шагнул к лестнице, но остановился.

– Нет. Это пес Сары… моей кузины. Вы его видели сегодня вечером. – Его лицо исказилось. – Боже всемогущий, только посмотрите на него! Приполз сюда с ножом в боку! Я подарил его Саре два года назад. Два года он служил ей верой и правдой, но приполз умирать ко мне. Ну и дела!

Он зашагал наверх по ступенькам, а я последовал за ним.

За годы работы у Ниро Вульфа мне нередко доводилось быстро одеваться, и я считал себя настоящим докой в этом деле, но когда Лидс вышел из своей комнаты, я еще сидел и завязывал последний шнурок. Лидс сказал:

– Подождите внизу. Я вернусь через минуту.

Я ответил, что уже иду, но он не стал ждать. К тому времени, как я спустился, его и след простыл, входная дверь была закрыта. Я отворил ее, вышел на крыльцо и крикнул:

– Эй, Лидс!

– Я же сказал – подождите! – донесся из темноты его голос.

Даже если он решил не брать меня с собой, в таком кромешном мраке мне было за ним не угнаться, так что я посчитал самым разумным обогнуть дом и попытаться разыскать площадку, где стояла моя машина. Найдя ее и отомкнув дверцу, я забрался внутрь и извлек из бардачка фонарик. Я надеялся, что он хоть чуть-чуть уравняет меня с Лидсом в ночных странствиях по окрестностям. Я запер дверцу, посветил вокруг, потом выключил фонарик и вернулся к входной двери.

Послышались шаги, сперва вдалеке, потом ближе, и вскоре Лидс возник в квадрате света, падающего из проема окна прихожей. Он был не один. Впереди, натягивая поводок, бежала собака. Когда они поравнялись со мной, я учтиво отступил в сторону, но пес не обратил на меня ровным счетом никакого внимания. Лидс открыл дверь, впустил собаку и вошел следом; я замыкал шествие.

– Встаньте перед ней, – приказал Лидс, – примерно в ярде, и не шевелитесь.

Я повиновался.

– Знакомься, Геба!

Тут только зверюга признала, что заметила мое присутствие. Она задрала морду, приблизилась и не спеша обнюхала мои ноги. Когда она покончила со мной, Лидс шагнул к лавке, на которой лежал труп Нобби, и жестом подозвал собаку.

– Нюхай, Геба! – велел он, легонько погладив шерсть на животе мертвого пса.

Она вытянула жилистую шею, принюхалась, отступила и посмотрела на хозяина.

– Не будь такой самоуверенной, – сказал Лидс и ткнул пальцем в направлении тела. – Нюхай еще.

Собака послушалась, обнюхала труп Нобби еще раз и снова посмотрела на Лидса.

– Я и не знал, что они ищейки, – заметил я.

– Они обучены всему, чему можно.

Видимо, Лидс подал какой-то сигнал, хотя я ничего не заметил, так как собака вдруг устремилась к двери, увлекая за собой хозяина.

– У них у всех превосходное чутье, а у Гебы оно просто потрясающее. Кстати, она мать Нобби.

Снаружи, на каменной плите, на которой мы обнаружили Нобби, Лидс сказал:

– Бери след, Геба. – И после того как она, издав низкий горловой звук, натянула поводок, добавил: – Тихо. Говорить буду я.

Собака увлекла нас за угол дома, через стоянку для машин, вдоль стены хозяйственной постройки к самому концу псарни. И вдруг остановилась и задрала голову.

Лидс выждал полминуты, потом заговорил:

– В чем дело? Запуталась? Бери след!

Я включил фонарик, но после сердитого замечания Лидса выключил его. Геба опять издала горлом тот же странный звук, пригнула нос к земле и устремилась вперед. Мы пересекли луг по тропинке, добрались до опушки и углубились в лес. Хотя шли мы достаточно быстро, для меня это казалось легкой прогулкой по сравнению с гонкой, которую задал мне Лидс давеча. Несмотря на то что деревья еще стояли голые, в лесу было темно, хоть глаз выколи, но если я еще не полностью утратил способность ориентироваться, то мы продвигались вдоль той самой дорожки, по которой я проходил уже дважды, если можно назвать ходьбой мои неуклюжие попытки поспевать за Лидсом.

– Мы ведь направляемся к усадьбе вашей кузины? – решил удостовериться я.

В ответ Лидс что-то невнятно буркнул.

Углубившись в лес, мы прошли ярдов двести вверх по косогору, потом примерно столько же тропинка тянулась ровно, а затем, как я припоминал, начинался долгий пологий спуск прямо до ухоженных угодий Берчвейла. И вот примерно посередине ровного участка Геба вдруг сошла с ума. Она внезапно резко рванулась в сторону, так дернув Лидса, что он заплясал, пытаясь удержаться на ногах, потом круто развернулась, прижалась к его ногам и стала тоненько и протяжно подвывать – совсем не так, как прежде.

Лидс резко сказал ей что-то, но я не разобрал его слов. К тому времени мои глаза уже достаточно свыклись с окружающим мраком. Но я вовсе не утверждаю, что уже тогда, в темноте, среди деревьев, с расстояния двадцати футов распознал то пятно на земле. Тем не менее я настаиваю, что, едва включив фонарик, сразу понял – передо мной лежит тело миссис Барри Рэкхем, хотя еще не направил на него луч.

На сей раз меня не стали отчитывать. Мы с Лидсом сошли с тропинки и преодолели эти двадцать футов. Она лежала на боку, точь-в-точь как Нобби, шея неестественно вывернута, так что лицо смотрит в небо, и я даже на мгновение подумал было, что ей свернули голову, но потом разглядел, что белый свитер спереди обагрен кровью. Я наклонился и наложил пальцы на ее запястье. Лидс, подобрав сухой лист, опустил его на рот и ноздри женщины и попросил меня стать рядом с ним на колени, чтобы заслонить листок от ветра.

Посмотрев на неподвижный лист секунд двадцать, Лидс сказал:

– Она мертва.

– Да. – Я встал на ноги. – Даже если и нет, она все равно недотянула бы до дома. Я пойду…

– Ее убили, да?

– Безусловно. Я пойду и…

– Господи. – Он резко вскочил и выпрямился. – Сначала Нобби, потом она… Оставайтесь здесь…

Он быстро шагнул вперед, но я успел схватить его за руку. Он вырвался.

– Успокойтесь, – быстро заговорил я.

Я снова держал его за руку и чувствовал, как он дрожит.

– Если вы сейчас ворветесь туда, одному Богу известно, что? вы можете натворить. Побудьте здесь, а я пойду…

Он опять вырвался и быстро зашагал прочь.

– Подождите! – скомандовал я, и он замер как вкопанный. – Сперва вызовите врача и позвоните в полицию. Сразу же. Я вернусь в ваш дом. Мы оставили нож в теле собаки, а кое-кому этот нож может понадобиться. Вы можете приказать Гебе охранять миссис Рэкхем?

Он заговорил, обращаясь не ко мне, а к собаке. Та в два прыжка оказалась рядом. Лидс наклонился, прикоснулся к трупу кузины и сказал:

– Сторожи ее, Геба.

Собака послушно уселась, а Лидс, ни слова не говоря, повернулся и сгинул. Не прыгнул, не побежал, а просто растворился в темноте. Я крикнул вдогонку:

– Позвоните в полицию до того, как убьете кого-нибудь!

Потом разыскал тропинку и направился назад, к Хиллсайдской псарне.

Благодаря фонарику добрался я без приключений. На сей раз при моем приближении собаки подняли истошный лай, и я, искренне надеясь, что все двери на запоре, все же достал пистолет и держал его наготове, пока не миновал псарню. Слава богу, никто на меня на набросился, а оглушительный лай словно по волшебству прекратился в тот миг, как я переступил порог дома и закрыл за собой дверь. Видимо, когда враг проникал в дом, доберманы отдавали его на растерзание хозяину.