Дверь к смерти (сборник) - Стаут Рекс - Страница 27

– А полицейские уже закончили проверять ваш банк? – вкрадчиво осведомилась Лина Дэрроу.

– Ничего они не закончили, – прорычал Кэлвин Лидс. Я даже не понял, что он так напустился именно на нее, пока кузен не продолжил: – И кстати, они всё еще ломают голову над тем, что это вы вдруг нашли в Барри Рэкхеме… Если, конечно, слово «вдруг» здесь уместно.

Рэкхема как подбросило.

– Либо ты возьмешь свои слова назад, Кэл, – завопил он, надвигаясь на Лидса, – либо я вобью их…

– А ну, прекратите! – Аннабел одернула Рэкхема. Потом, развернувшись, набросилась на всех: – Господи, неужто вам и без того не тошно? – Она воззвала ко мне: – Я даже не подозревала, что может так получиться! – Потом к Рэкхему: – Сядь, Барри!

Рэкхем попятился и вернулся на свое место. Лина Дэрроу, вскочившая было на ноги, отошла, растянулась на кушетке и отрешилась от происходящего. Остальные продолжали сидеть, а Аннабел и я стояли.

Даже не припомню, сколько раз мне приходилось иметь дело с тесными компаниями, в которых случилось убийство. Но пожалуй, впервые я столкнулся с тем, чтобы у давно знакомых между собой людей настолько сдавали нервы, что любой готов был вцепиться в горло кому угодно.

Аннабел сказала:

– Мне не хотелось, чтобы мистер Гудвин обсуждал это дело со мной одной. Я не желала, чтобы кто-то из вас подумал… Я хочу сказать, что надеялся найти истину, помочь нам всем. Думала, для всех нас будет легче, если мы соберемся здесь.

– Для всех ли? – многозначительно спросил Пирс. – Или для всех, кроме одного?

– Это была ошибка, Аннабел, – подал голос Хэммонд. – Сама видишь.

– А зачем ты позвала Гудвина? – осведомился Рэкхем.

– Я хочу, чтобы он поработал на нас. Мы не можем допустить, чтобы так продолжалось, сами понимаете. Я заплачу ему, чтобы он потрудился ради нашего же блага.

– Всех, кроме одного, – не унимался Пирс.

– Хорошо, ради блага всех, кроме одного! Пока же дело обстоит так, что подозревают не одного, а нас всех!

– А мистер Гудвин гарантирует, что справится? – пропела Лина Дэрроу с кушетки.

Я уселся в кресло. Аннабел заняла место напротив меня и спросила:

– Что вы на это скажете? Вы уверены, что справитесь?

– Гарантировать я ничего не могу, – заявил я.

– Естественно. Но хоть что-то сделать вы можете?

– Не знаю. Я не уверен, что мне все известно. Хотите послушать, что? я думаю об этом деле?

– Да.

– Остановите, если я ошибаюсь. Да, случилось так, что я был здесь, когда убили миссис Рэкхем. Однако толку от этого мало, хоть я, разумеется, кое-что слышал и наблюдал. Все знают, почему я здесь оказался?

– Да.

– Значит, вы понимаете, почему я особенно не интересовался никем, кроме Рэкхема. Разве что еще, конечно, вами и мисс Дэрроу, но то был не профессиональный интерес. Мне кажется, перед нами преступление, которое не раскрыть с помощью поиска улик или допроса очевидцев. Полиция бросила на расследование массу людей, неплохо знающих свое дело. Если бы им удалось извлечь что-то ценное из исследования отпечатков пальцев на столовом ноже, алиби, ваших передвижений и сличения следов с обувью, которую вы надевали для прогулок по лесу, кого-то уже давно арестовали бы. Они корпят над этим вот уже целый месяц, так что подобный подход нам ничего не даст, а львиная доля работы детектива основана как раз на кропотливом исследовании подобных мелочей. Попытки выявить мотив тоже ничего не прояснят. Четверо из вас унаследовали от двухсот тысяч и более, а двое оставшихся, вполне возможно, рассчитывают связать себя брачными узами кое с кем из наследниц. Хотя воздам вам должное: судя по тому, что здесь творится, вряд ли ухаживания включены в повестку дня.

– Нет, конечно, – промолвила Аннабел.

– В таком случае, – продолжал я, – мои выводы верны. Если, разумеется, полицейские не замыслили какую-то совсем уж хитроумную ловушку. Впрочем, кто знает? Заплатив мне или любому другому детективу за повторение пути, уже пройденного полицией, вы бы только попусту выбросили деньги. Ниро Вульф, конечно, исключение, но его нет. Пожалуй, есть лишь один способ, как с толком использовать меня. Во всяком случае, лишь он даст мне шанс отработать полученный от вас гонорар. А состоит он вот в чем: я должен провести часов эдак восемь – десять с каждым из вас шестерых, в отдельности. Много лет я присматривался и прислушивался к тому, как работает Ниро Вульф, и, смею вас уверить, способен воссоздать копию, которую не всякий отличит от оригинала. Возможно, окажется, что овчинка не стоила выделки для вас всех… кроме одного, как выразился бы мистер Пирс. – Я взмахнул рукой. – Вот лучшее, что я могу вам предложить. Без всяких гарантий.

– Не надейтесь, что каждый расскажет вам все без утайки, – предупредила Аннабел. – Даже мне пришлось кое-что скрыть от полиции.

– Естественно. Я это прекрасно понимаю. Вполне объяснимо.

– Вы будете работать на меня… на нас. Строго конфиденциально.

– Все новое, что мне удастся выяснить, останется конфиденциальным. А скрытничать в отношении уже имеющихся улик смысла нет.

Аннабел, сидя в кресле, внимательно смотрела на меня. Пальцы ее рук то сжимались, то разжимались.

– Я хочу задать вам один вопрос, мистер Гудвин. Вы считаете, что миссис Рэкхем убил один из нас?

– Сейчас – да. Впрочем, не знаю, что? буду думать после того, как переговорю с каждым из вас.

– Вы уже подозреваете кого-то конкретно?

– Нет. Я беспристрастен.

– Хорошо. Можете начать с меня. – Она повернула голову. – Если никто из вас не желает быть первым.

Все сидели молча. Потом Кэлвин Лидс заговорил:

– Я не стану в этом участвовать, Аннабел. Я не верю в Гудвина. Пусть он сперва скажет нам, куда подевался Ниро Вульф и почему.

– Но, Кэл… Ты не согласен?

– С Гудвином не согласен.

– А ты, Дэна?

Хэммонд сидел как в воду опущенный. Поднявшись на ноги, он подошел к ней.

– Это была ошибка, Аннабел. Не стоило этого затевать. В чем может Гудвин превзойти полицию? Вряд ли ты сама ясно представляешь, как работает частный детектив.

– Он может попытаться. Ты поможешь, Дэна?

– Нет. Мне тяжело отказываться, но иначе я не могу.

– Оливер, а вы?

– Что ж. – Политик нахмурился, но недовольная мина адресовалась мне, а не ей. – Насколько я понимаю, в такой игре должны участвовать либо все, либо никто. Но я не вижу смысла в том, чтобы…

– Значит, вы тоже отказываетесь?

– В данных обстоятельствах иного выхода у меня нет.

– Ясно. Могли бы просто ответить «нет». Барри?

– Нет, конечно. Гудвин наврал полиции с три короба про визит моей жены к Вульфу. Я и восьми секунд с ним не провел бы, не говоря уж о восьми часах.

Аннабел встала и подошла к кушетке.

– Лина, похоже, остались одни только женщины. Ты и я. Она была так добра к нам, Лина… к нам обеим. Что ты скажешь?

– Милая моя, – вздохнула Лина Дэрроу, садясь. – Милая Аннабел. Ты же сама знаешь, что терпеть меня не можешь.

– Это неправда, – запротестовала Аннабел. – Только потому, что я…

– Нет, это правда. Ты подозревала, что я пытаюсь тебя обставить. Ты думала, что я увиваюсь за Барри на том лишь основании, что я не скрывала, что вижу в нем человеческие качества, а теперь вот посмотрим. И еще ты думала, что я хочу отбить у тебя Оливера, тогда как на самом деле…

– Лина, бога ради! – взмолился Пирс.

Ее изумительные темные глаза засверкали.

– Именно так, Олли! Тогда как на самом деле ты ей просто наскучил, а тут я подвернулась, как нельзя более кстати. – Она обвела взглядом всю компанию, справа налево. – Ей-богу, стоит на вас посмотреть, а еще лучше – послушать! Все вы думаете, что Барри убил ее… Все, кроме одного, как сказал бы ты, Олли. Но у вас не хватает смелости признаться. А сказала ли ты, милая Аннабел, своему мистеру Гудвину, что тебе только того и нужно, чтобы он раскопал какое-нибудь доказательство вины Барри? Нет, ты наверняка приберегала это напоследок. – Лина медленно поднялась, встав лицом к лицу с Аннабел, на расстоянии прыжка. – Я знала, что так и кончится, – обронила она и, обогнув кресло, в котором сидел Лидс, направилась к двери в вестибюль.