100 великих евреев - Шапиро Майкл - Страница 41

На злобный антисемитизм периода между двумя мировыми войнами Шёнберг отреагировал возвращением к своим еврейским корням в оратории «Лестница Иакова» и большой оперой «Моисей и Аарон», а на Холокост – вокально-симфонической композицией «Уцелевший из Варшавы». В своих последних произведениях Шёнберг использовал более тональные манеры, которые делают их своеобразным музыкальным примирением с экспрессионистской стороной его метода.

Экспрессионизм Шёнберга оказал большое влияние на его учеников, самыми известными из которых были Альбан Берг, автор оригинальной оперы «Воццек», и Антон фон Веберн, писавший афористические пьесы, имевшие огромное значение после войны.

Шёнберг никогда не принадлежал к венской музыкальной верхушке, но основал Общество частного исполнения музыки, которое устраивало премьеры многих крупных произведений того времени, и предложил особый метод внедрения новой музыки независимо от коммерческих концертов. Общество стало провозвестником многочисленных современных камерных групп, которые господствовали в университетах по всему свету более сорока лет. После прихода нацистов Шёнберг бежал в США, обосновался на Западном побережье, где давал частные уроки, чтобы содержать семью. Он пробовал писать музыку для фильмов но потерпел неудачу, затем преподавал в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе.

Влияние Шёнберга распространилось и на американских композиторов, увидевших в его стиле идеальный образец для подражания. В 1950-х и 1960-х гг. композиторы пытались охватить революцией Шёнберга все аспекты музыки. Многие полагали, что умение организовать каждый звук, оттенок, тембр и ритм в идеальном единстве может быть достигнуто только через логику и научный анализ. Другие, старавшиеся писать более лиричную музыку, подвергались нападкам со стороны академических последователей Шёнберга как охотники за малограмотной аудиторией, аплодирующей дешевым эстрадным мелодиям. Установился своеобразный культурный тоталитаризм, изолировавший аудитории от новой музыки и превративший концертные залы скорее в музеи, нежели в театры.

Сегодня Шёнберга можно считать почти Карлом Марксом от музыки, а не Моисеем из его видений. Его первые истинные ученики Берг и Веберн жили в ту же эпоху и сочиняли музыку, которая действительно отражала их время. Крайние состояния чувств, психотические эпизоды и насилие составляли самые мрачные кошмары их жизни. После Второй мировой войны сочинения неоэкспрессионистской музыки большинству слушателей казались совершенно неправильными и неуместными. Между высокой культурой Шёнберга и любителями симфонической музыки был вбит клин. Истинное наследие Шёнберга все еще заключается в освобождении звуков от обычных представлений и содержит призыв ко всем любителям музыки не довольствоваться верой в то, что красивое и есть ожидаемое.

ЭМИЛЬ ДЮРКГЕЙМ

Сын эльзасского раввина Эмиль Дюркгейм был не только основателем современной социологии, но и – наряду с Фрейдом, Марксом и Максом Вебером – одним из самых глубоких мыслителей девятнадцатого и начала двадцатого веков. Пытаясь поначалу привести в систему социологию, Дюркгейм стремился объяснить, как развиваются общества и как люди взаимодействуют, разделяют свой труд, осознают ценности, учатся сдержанности, улаживают конфликты и сами меняются. Его теории были отражены и развиты в трудах французского еврея, социолога и философа Клода Леви-Строса.

Предложенные Дюркгеймом теории «коллективного сознания» оказались весьма влиятельными. Он обратил внимание на то, что идеи часто создаются многими и благодаря их общему творчеству становятся убедительными и обязательными.

Многие исследования Дюркгейма отражают его страстное увлечение моралью. Испытывая на себе сильное влияние разработанных Иммануилом Кантом теорий морального долга (и реагируя, быть может, на горькие события своего времени), Дюркгейм пытался понять, как могут измениться общества на службе справедливости. Он утверждал, что народы, живущие среди народов, должны иметь представление и понимание о человечности не только в отношении к себе, но и к другим обществам. Такой либеральный гуманизм входит в противоречие с часто неправильно понятым имиджем Дюркгейма как агента консерватизма.

Труд всей его жизни был сосредоточен на том, каким образом общество и личности контролируют свои действия (или оказываются контролируемыми). При изучении самоубийства, австралийских аборигенов, методов воспитания, морали, права или религии Дюркгейм в каждом случае искал примирения и синтеза. Как может человек быть свободным перед лицом власти? Препятствует ли традиция выбору? Таковы были важные вопросы, впервые поставленные Дюркгеймом в социологическом контексте.

Дюркгейм считал социологию продуктом истории. Естественные науки обеспечили философов рациональными средствами миропонимания. Упадок монархии и подъем демократических режимов обусловили кризис и радикальное изменение современного общества. Это изменение можно изучать с помощью научного анализа. Дюркгейм исследовал причины крушения старого порядка и расцвета нового.

Его философию общественных перемен некоторое считали проблематичной. Идеи Дюркгейма нелегко определить и непросто перевести. Он игнорировал труды Карла Маркса, испытывая, по-видимому, ужас от коммунистических представлений о жестоком классовом конфликте.

Самый привлекательный аспект его творчества заключается заботе о лечении общества. Часто прибегая к медицинским символам, Дюркгейм старался понять, как взаимодействуют общества и личности развиваются ради справедливой цели улучшения жизни.

Его исследования разделения труда в первобытном и развитом обществах и проблем развития личности (рассматриваемых в его работах по самоубийству) также сыграли большую роль и подтвердили заботу об исцелении современного общества. В первобытных обществах, уверял он, существовала своеобразная «механическая солидарность», при которой труд был едва разделен и один член помогал другому, участвуя в ритуале взаимозависимости. Личные отношения строго возводятся до воли группы. В более развитых обществах труд разделен на много специальностей и вступает в действие «органичная» солидарность, регулируемая комплексной судебной системой, совершенно необходимой для разрешения конфликтов и навязывания управления. Аналогичным образом Дюркгейм рассматривал акт самоубийства в его связи с обществом и терапией. Самоубийство может быть совершено во имя дела (подобно альтруистической смерти солдата на опасном задании), вызвано верой в то, что общество полностью распалось, или оправдано субъектом, лишенным общения и сочувствия других людей.

После изучения права, философии, антропологии и социальной науки Дюркгейм сделал весьма удачную карьеру на ниве образования. Подобно многим видным деятелям эпохи, он посещал «Эколь Нормаль» (годом позже великого еврейского философа Анри Бергсона). Проработав с 1882 по 1887 г. в средних школах (во Франции того времени таково было предварительное условие для получения места в высшей учебном заведении), Дюркгейм начал преподавать первый университетский курс социальной науки в университете Бордо. В 1896 г. университет учредил для него первую должность профессора и университетскую кафедру для нового предмета – социологии. В 1902 г. Дюркгейм переехал в Париж на преподавательскую работу в Сорбоннском университете, где и провел всю оставшуюся жизнь.

Поражение Франции в войне с Германией 1870 г., дело Дрейфуса и Первая мировая война определили философские взгляды Дюркгейма и направление его работы. Падение Второй империи в 1870 г. и становление Третьей республики во Франции обусловили значительные общественные перемены. Дело Дрейфуса в 1890-х гг. раскололо французскую интеллигенцию на два воюющих лагеря. Лицо частное и занятое наукой, Дюркгейм публично и твердо поддержал Дрейфуса и поплатился за это: его уроки срывались, его жизни угрожали. Позже раскол мира, который он увидел в траншеях Первой мировой войны, ошеломил его и приблизил кончину.