Сон грядущий - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 19

– А куда мы летим, вы знаете?

– Нет, но угадать несложно. Раз ситуацию контролируют неоформы – летим на Землю. В такое время сила в единстве, а всех их объединяет именно старая планета. Только там они дышат полной грудью, воздушными мешками, жабрами и так далее. И, главное, только на Земле им удастся создать плацдарм для отражения своими силами агрессии «чернокрылов», а заодно и имперских рейдов. Так что долг каждого неоформа земного происхождения, от антропоморфных до крысоподобных, лететь в «колыбель».

– А меня возьмут? – Арни забеспокоился. – Я же не похож на неоформа.

– А я похож? Если вы готовы воспринимать все, что я сказал, всерьез, без оглядки на устаревшие догмы, то я с удовольствием приглашаю вас с собой.

– А что скажут другие?

– У неоформов рациональность возведена в культ, что означает невозможность фантазий на тему неразумного поступка, совершенного собратом. Поэтому, если я скажу, что вас следует взять на корабль, они не моргнув глазом поверят в существование крайней необходимости вашего спасения. Культивирование исключительных способностей – смысл их жизни…

– Вы пока что более человек, чем неоформ, профессор, потому что берете меня с собой только в память о прошлых днях, проведенных в этом университете.

– Нет, Арни. Что я буду за профессор без кафедры и учеников? Нам предстоит огромная работа на Земле, и один я не справлюсь. Постепенно появятся еще и студенты из магов или стражей, а их надо будет учить.

– Чему можно научить существ, которые и так все знают?

– Мало иметь знания, необходимо научиться ими пользоваться. Что толку от библиотеки человеку, не умеющему читать? Может ли горный инженер лечить, зазубрив справочник по лекарственным средствам? Становится ли воин снайпером, прочитав инструкцию по сборке автомата? Как лектор вы будете не нужны, я совершенно согласен, но как учитель – незаменимы.

– Спасибо, профессор.

– Не за что, а вот и ангар… Еще бы разобраться, на какой из этих челноков у нас билеты, – Стоун остановился на пороге, вглядываясь в ровный строй однотипных летательных аппаратов класса «земля – орбита».

– Серийное производство, – негромко подытожил Арни.

Последовавшая ответная реплика Стоуна утонула в грохоте. Приличный кусок стены рухнул, осыпая людей и корабли градом щебня. Обзор закрыло облако пыли. Заискрилась проводка. Часть ламп погасла, остальные то и дело лопались, сводя освещенность помещения к минимуму. Запахло озоном. Когда пыль немного осела, в образовавшемся после взрыва проеме показались «чернокрылы».

Они впрыгивали внутрь ангара, сосредоточенно обрабатывая невидимыми лучами челноки. Эффект был невелик. От ультразвуковых ударов трескался бетонный пол и гнулись опорные штанги кораблей, но металлокерамическим корпусам залпы чужаков не вредили. Спустя несколько секунд после начала атаки на сцене стали появляться группки землян в боевых костюмах. Они профессионально маневрировали между челноками, перебегали от аппарата к аппарату, вовремя падали, словно видя «чернокрыльи» лучи, и беспрерывно стреляли, осыпая врага лавиной игольчатых пуль. В то же время наиболее удаленные от места схватки корабли приподнялись на магнитных подушках и заскользили к воротам. Стоун и Арни отошли в сторону и замерли, завороженные четкостью эвакуации и умелыми действиями прикрытия. Один из челноков притормозил, и в отъехавший люк выглянула серая пушистая морда с изумрудными глазами. Вертикальные зрачки сузились до едва заметных щелочек, реагируя на яркий свет висящего над воротами прожектора. Гигантская Говорящая Кошка протянула пятипалую конечность с острыми когтями и мягко произнесла:

– Трап с собой не возим, хватайтесь и запрыгивайте побыстрее.

Люди не заставили себя упрашивать и молча влезли в узкий люк челнока.

Внутри корабля царил полумрак. Три десятка пассажирских кресел были заняты разнообразными существами, которых объединяло одинаково мрачное выражение лиц и морд. Экипаж состоял из пары Кошек и десятка вооруженных до зубов магов-десантников. Все напряженно молчали, даже когда челнок, закладывая головокружительный вираж, вырвался из зоны, атакуемой чужаками, и на предельной скорости рванул за границу атмосферы. Сначала приличная перегрузка, а затем невесомость чуть было не доконали измотанного Стоуна. Арни и медпрограмма бортового компьютера изрядно попотели, выводя профессора из критического состояния. Напичканный лекарствами Стоун заснул, как только они пересели с челнока на межзвездный лайнер, прямо в холле, не дождавшись, когда дежурный офицер покажет отведенную им с Арни каюту.

18. Спящий

Я проснулся. Никаких сомнений в том, что я спал и видел сон, но меня что-то беспокоило. Какая-то отчужденность; я наблюдал происходившее не глазами главного героя сна, а как бы со стороны. Тем не менее реалистичность сновидения оставалась на высшем уровне, и я волновался не по этому поводу. Дело в том, что, когда от удара Сержанта я уходил в аут, у меня промелькнула мысль о неизбежности новых сюрпризов. Пусть удар по голове – не выстрел из армейского пистолета капитана, но я теперь нормальный человек, а нокауты без последствий переносят лишь герои телебоевиков.

Страшно болела и кружилась голова, тошнило, как сухопутную крысу в шторм, если крыс тошнит, конечно. Холодный земляной пол крошечной камеры был чисто символически прикрыт куском брезента. Грунт высасывал остатки тепла из моего тела, как губка влагу. Ноги затекли, а когда я пошевелился, кровоснабжение восстановилось в сопровождении невыносимого покалывания и боли. Причиной онемения ног оказались руки, связанные за спиной и поднимающие поясницу выше, чем следовало. Волосы на затылке прилипли к полу. Высохшая кровь или грязь? И все же меня беспокоило другое. Что? Я никак не мог сосредоточиться. Мысли текли вяло, точно сироп, сквозь сито боли и тошноты. Сюрпризы.

Да, сюрпризы. В прошлый раз я перестал исчезать, и, судя по содержанию сновидений, мое место занял профессор. В этот раз процедура соблюдена: отключился я – проснулся он, когда Стоун заснул – я пришел в себя, однако нечто в самом течении сна претендовало на новизну. Что? Я задавал себе этот вопрос снова и снова, не в состоянии ни найти ответ, ни сформулировать по-другому сам вопрос.

Наконец я пришел в себя окончательно и решил сменить позу, чтобы избавиться от части неприятных ощущений. Я перевернулся на бок, поджал ноги к груди и с усилием поднялся на колени. Упасть на колени – позор, подняться – подвиг, вразвалочку пришла пафосная мысль, которую тут же смыло волной тошноты. Меня вырвало желчью, затем еще раз. Я уткнулся лбом в холодный пол, твердо решив сохранить позу молящегося со связанными за спиной руками. Не знаю, что послужило причиной, но размышлять стало легче. Где Элли, Сержант, капитан, наконец? Что с моим войском? У кого я в подвале – у «чистильщиков» или я вновь стал прежним и нахожусь сейчас за тридевять планет от Земли и всех этих людей и событий? Предположение добавило сил, и я медленно, чтобы свести к минимуму вероятность нового приступа мигрени, выпрямился.

Окна в комнатке не было, а свет лился из широкой щели над дверью. Свет напоминал дневной. Мертвенный оттенок и почти неуловимое мерцание выдавали его искусственное происхождение. Следовательно, за дверью не воля, а коридор или смежная комната. Я прислушался. По ту сторону преграды кто-то был. В сочной тишине слышалось ровное сопение человека. Часовой? Если да, то не слишком дисциплинированный. Так дышат только во сне. Не вставая с колен, я подполз к двери и поднялся, опираясь о косяк, на ноги. Дверь оказалась короче стандартной как раз на ширину пропускающей свет щели. Я встал на цыпочки и заглянул в соседнее помещение. Это была комната чуть больше моей темницы. Одна из трех дверей, похоже, вела на свежий воздух. Перед ней было изрядно натоптано. Как я и предполагал, прислонившись к грязной стене, безмятежно спал солдат. На коленях воина лежал универсальный автомат, а из лежащей рядом перевернутой каски торчало горлышко пивной бутылки. «Еще бы подружку привел, – с неодобрением подумал я, – охранничек хренов». И вдруг до меня дошло, что я видел охранника и прежде, но совсем в другом качестве. Это был один из диверсантов капитана, я запомнил его по косому шраму через правую щеку. Это означало, что я перестал понимать суть происходящего. Прислонясь спиной к двери, я сел и попытался расслабиться, отгоняя головную боль. Расслабиться не удавалось. Я продолжал думать об увиденном. Меня сторожат федералы. А где же имперские «чистильщики», где неоформы? Солдат за дверью всхрапнул и закашлялся. Судя по шороху, он попытался устроиться поудобнее, но не успел, потому что входная дверь скрипнула и послышался голос шефа имперцев.