Камни косы, или О кошечках, птичках и прочих милых тварях (СИ) - Котянова Наталия - Страница 31

— Тогда нам тем более подходит! Мы же ненормальные!

— Насчёт внучка не спорю. А вот ты мне кажешься довольно здравомыслящей.

— Это я так притворяюсь! — засмеялась Альфи. — Хотя, согласитесь, хорошо, когда в семье люди друг друга дополняют. Иргу не повредит немного практичности, гениям она обычно несвойственна, а меня очень греет и вдохновляет его талант, его песни.

— Не так, — поправил я. — Это ты меня вдохновляешь. Без тебя я, наверное, уже ничего не смогу…

— Глупости! Ты и до меня писал замечательные вещи. Габа, вы не представляете, на что на самом деле способен ваш внук! Вы слушали его музыку? Он давал почитать свои стихи? Неужели нет?! Так странно… Вы бы тогда поняли его гораздо лучше, поверьте.

— Альфи, не распинайся, Габе никогда не было интересно то, чем я занимаюсь. Она не любит современную музыку.

— Ну и зря, — она посмотрела на бабулю чуть ли не с осуждением, и та, как ни странно, смешалась. — Современный стиль — это всего лишь форма, непривычная вашему поколению, но это не значит, что она плохая. Просто её надо научиться воспринимать… Ведь, по сути, все песни об одном и том же. О протесте против навязанных правил, об одиночестве, о любви… Это вечные темы, и вы в своё время пели о том же, правда? Значит, сможете понять и нас. Сходите как-нибудь на наш концерт. А что? Сходите, уверена, не пожалеете!

Бабушка посмотрела на нас по-очереди, потом задумчиво пожевала губами и вдруг выдала:

— Да была я уже.

У меня со стуком отпала челюсть.

— Была?? Когда?

— Да позавчера, когда ж ещё. Слышала, как вы пели, видела, что потом с залом творилось… Ты права, умная девочка. Я ведь только тогда впервые осознала, что Гинтас действительно талантливый музыкант. И подумала — а вдруг это всё же не затянувшаяся подростковая блажь, а настоящее дело? Может, это и есть его призвание? А я его всё брошенным юрфаком попрекаю… Но я не смогла, не захотела признаваться самой себе, что неправа, я всегда любила, чтоб выходило по-моему. И решила попробовать ещё раз его прижать, вдруг получится? Отвлечь его от неизвестной подозрительной девицы, что была с ним тогда на сцене… Извини меня, деточка. Я ведь далеко не сразу поняла, что ты — это она.

— Ничего страшного… Я знаю, вы хотели, как лучше — в своём понимании. Только неужели вы всерьёз думали, что Иргис способен увлечься этой Мартиной?

— Вот-вот. Ты меня за полного идиота держишь, да, ба?

— Зато у её семьи связи! Если припугнуть тебя домом…

— Ещё не поздно осуществить свою угрозу. Знаешь, бабушка, делай, что хочешь. Я переживу. Главное в моей жизни — это Альфи, а всё остальное неважно.

Габа протянула руку и дотронулась до моего плеча.

— Ладно, не обижайся на глупую старуху. Я знаю, ты думаешь, что я способна сделать тебе такую гадость… Нет, не способна. Я бы никогда на такое не пошла… Я ведь люблю тебя, внучек. Один ты у меня остался…

Габе впервые изменила её знаменитая сдержанность. Она захлюпала носом, с благодарностью приняв мои объятия. Какая же она маленькая, хрупкая… родная. Единственно родная по крови на этой земле…

— Прости меня, бабушка. Я тоже тебя люблю…

Душещипательную сцену невольно прервала Марта. С извинениями поставила на стол поднос с очередным чайником-кофейником, украдкой покосилась на нас с бабушкой и во все глаза уставилась на Альфи. Повилас наверняка заинтриговал её сообщением о загадочной гостье, иначе старушка прислала бы вместо себя кого-нибудь помоложе. Обмен вежливыми улыбками затянулся.

— Вы уж простите моё любопытство, вы ведь невеста Гинтаса?

Ну, наша Марта в своём репертуаре…

Как ни странно, первой ответила Габа:

— Ну да, да! Всё, успокоилась, старая сплетница? Налей мне чаю и иди давай!

Хозяйка и прислуга, проработавшая в нашем доме чуть не всю свою жизнь, давно уже обходились без излишних церемоний.

— А и не гоните меня раньше времени! Я, может, на нашу красавицу подольше хочу полюбоваться, порадоваться за вас за всех! И как на мать похожа, ой, ну одно лицо просто! Даже нет, пожалуй, красивее, правда?

Мы с бабушкой с недоумением посмотрели на подозрительно порозовевшую Альфи. Что-то я не догоняю…

— Да на кого похожа-то? — не выдержала Габа.

— На кого… на мать свою, говорю! Почти одно лицо с Ауре… Не видишь, что ли? Только у той были волосы длинные и темнее…

— Вы помните её, тётя Марта? — тихо спросила Альфи.

— Конечно, деточка! Такую грех не помнить… Надо же, как оно жизнь-то повернулась! Мамаша всё мечтала сыночка на ней женить, а она за какого-то русского выскочила. А теперь внук на её дочке женится… Тесен мир! Сейчас я Аурины фотографии принесу, у нас есть. Габа, дайте ключ от библиотеки, я помню, где старые альбомы лежат. Посмотрите и сами решите, права я или нет!

Бабуля машинально протянула ключи, не сводя с Альфи деревянного взгляда; я по-прежнему ничего не понимал.

— Ну вот… Кажется, меня раскрыли, — виновато улыбнулась моя любимая. — Я собиралась сказать вам сегодня, но не успела…

— Сказать что? Аль, что Марта имеет в виду??

— Вон оно что… А я всё думаю — что он тебя какой-то «Альфи» называет, когда ты — Вероника…

— Меня все, кроме Ирга, называют вторым именем. Мне так проще.

— Альфея Вероника Ардминте… Бог ты мой…

Бабушка выглядела настолько потрясённой, что я даже испугался. Альфи со смущённой улыбкой развела руками — ну да, я, что поделать? — и бросила на неё лукавый взгляд.

— Здравствуйте, баба Жаба!

Окончательно охреневший я стал свидетелем того, как моя бабуля оглушительно, с облегчением хохочет.

— Ой, я не могу!! Маленькая ты пигалица, мне ж до сих пор это припоминают!!

Отсмеявшись, бабушка вытерла слёзы и отхлебнула подстывшего чая. Альфи прислонилась лбом к моему плечу.

— А ты меня так и не вспомнил? Мы же с тобой, оказывается, давно знакомы. Я, правда, и сама это недавно поняла. А уж когда сюда пришла… Я была здесь два раза. В детстве, с мамой, и потом, подростком. В первый раз я ещё не очень хорошо говорила по-литовски, мы ведь до смерти отца в основном жили в России. И ляпнула громко-громко «баба Жаба» вместо «баба Габа», как меня мама учила… Гости были в восторге, а бедная мама готова была сгореть со стыда! А ты тогда подошёл ко мне и спросил: чего это взрослые так ржут, что ты сказала? Я и повторила, разъяснила… Ты потом повёл меня в свою комнату, долго рылся в игрушках — и откопал обалденную плюшевую жабу — розовую, с фиолетовыми бородавками. И подарил мне. Мы решили, что она вполне похожа на твою бабушку… Извините, Габа.

Я потрясённо, словно в первый раз разглядывал свою невесту. Нет уж, идиотизм в моём случае — это неизлечимо…

Только теперь разрозненные кусочки «мозаики» собрались воедино, окончательно раскрыв глаза на эту загадочную девушку. Я вдруг вспомнил — до мельчайших деталей — где уже видел эти «кошачьи» глаза. Маленькая белокурая девочка, которой явно не нравится пристальное внимание бабушкиных гостей, её потрясающе красивая мама — про себя я назвал её русалкой. У Альфи её глаза, необычные, зелёные… И лицо, и фигура, только высокий рост и волосы от покойного отца. Я потом ещё несколько раз видел Ауре Ардминте у бабушки, здесь же она вроде бы и познакомилась со своим вторым мужем — известным продюсером. Я вспомнил давний подслушанный разговор, точнее, очередную ссору бабушки с моим отцом (и опять из-за меня и моего поведения). В запале бабушка пеняет, что только у такого пентюха, как он, могло родиться «это нечто», а вот не прохлопал бы он в своё время Ауре, и ребёнок был бы «приличный»: беленький ангелочек типа Вероники, а не лохматый шкодник «типично литовской» внешности, весь в эту полукровку… Да, бедную маму она всю жизнь недолюбливала… Я тогда на неё жутко обиделся. Когда на какой-то праздник Габа пригласила повзрослевшую Веро, я из принципа не захотел с ней общаться, просто сбежал к другу и пропустил мероприятие. Зная бабулин характер, я опасался, что теперь она будет настойчиво подсовывать «перспективную невесту» мне, раз с отцом не вышло. Ещё бы, такой прославленный старинный род, и кто кому ещё одолжение сделает в случае удачи… Ха, щас! В шестнадцать лет любые поползновения на свободу воспринимаются «в штыки», так что дочку Ауре я с тех пор старательно избегал, на всякий случай. Дурак… какой дурак!