Профессионалы - Шакилов Александр - Страница 89

Ну что за утро?! И телефон Юрико не отвечает: абонент недоступен, или вне зоны… После пятой попытки мобильник Акиры вообще перестал реагировать на нажатие кнопок — похоже, исправных ретрансляторов в Вавилоне больше не существует.

Усадьба, скрытая от посторонних глаз тополями и клёнами. Ландшафтный сад — пруд и острова, соединёнными мостиками. Прицелы охранных систем, лучи сканеров. Павильоны и пристройки.

Внутри усадьбы — истинно спартанская обстановка. Ничего лишнего. Единственная дань удобству — расшитые драконами подушки.

В главном зале собралась элита Вавилона, лучшие люди — братки-кёдай, сливки клана Ямагути-гуми, перебазировавшегося в Вавилон из Кобе. Даймоны, чёрные костюмы и галстуки, короткие стрижки и белые рубашки. Есть даже одна суррогатная мать, толстая, большая самка.

Из-под затемнённых линз солнцезащитных очков — взгляды, лазерные точки зрачков — все собравшиеся смотрят на оябуна, чинно восседающего на татами. На коленях у шефа неизменные мечи-досу. Рядом с шефом — вакагасира-заместитель, старший советник, глава штаб-квартиры и фуку-хомбутё. Всё как всегда. Те же на манеже.

Оябун пьёт сакэ из крохотной чашечки.

Собравшиеся ждут, что скажет оябун.

Взгляды.

Лазерные точки.

Оябун достаёт из кармана пиджака мобильный телефон. Блестит серебристый титановый корпус. Оябун набирает номер — всего лишь жмёт одну клавишу. На его вызов одновременно откликаются тысячи радиотелефонов. Многоголосый хор приветствует командира. Оябун улыбается, оябун говорит в трубку:

— Начали!

Оябун прячет телефон в карман.

И в этот момент тысячи клонированных офицеров отдают приказания пятнистым бойцам. Армия, контролируемая якудзой, приступает к военным действиям.

Клоны атакуют здания корпораций и жилые небоскрёбы, клоны прорываются сквозь порталы и входят в учреждения и супермаркеты. За бойцами следуют обвешанные взрывчаткой смертники-шахиды.

И гремят взрывы, и рушатся небоскрёбы, и пылают дома.

Огонь.

Пожар.

Клоны жгут Вавилон.

Оябун доволен — его окружает пульсирующий ярко-алый кокон Зла.

Пожар. Вокруг боевого робота бушует пожар.

Зона огненного шторма.

Перепады давлений, ветер и сквозняки гонят пламя с бешеной скоростью. Ад, пекло, доменная печь.

Степашка, безобразное чешуйчатое чудовище, в котором при всём желании невозможно узнать милого пушистого морфика, надёжно обхватил когтистыми лапами шею Юрико. Степашка прижался отвратительным скользким брюхом к горлу девушки, зооморф поддерживает змеиным хвостом затылок Юрико. И ослабь Степашка хватку, девушка тут же умрёт — и она понимает это, и боится покорёженного Злом прорицателя, но… — есть ли у неё другой путь? Можно ли решить проблему иначе?

Если можно, то Юрико не знает как.

Юрико выкарабкивается из ремней, зажимы отпускают обнажённую девичью фигурку, шприцы-раздатчики системы жизнеобеспечения замазывают белковым клеем дыры от разъёмов. Юрико явственно чувствует, как из позвоночника и висков выкарабкиваются тончайшие иридиевые и платиновые проволочки, скручиваясь в спирали и безумно дорогие мотки. Красавица, маркетолог-профи, специалист по наглядным пиар-технологиям, едва не расшибается о бронелисты внутренней обшивки, когда её отпускают захваты, и тело девушки на долю секунды зависает в отделении управления.

Удар весьма болезненный, весьма. Степашка не ослабляет хватки, хотя Юрико знает, что морфа основательно ушибло о стык между компенсаторами — зооморф свирепо рычит от боли, его тошнит на лицо Юрико — желчью и кровью. Скорее всего, повреждены внутренние органы. А если… — ранение смертельно? Не думать об этом!! Не думать!!

— Давай, милая, давай!

Это оба-сан кричит. Она бы и сама сорвалась, кинулась, спасла-выручила… но… — не сможет бабушка — ну, никак! — выручать из беды Избранника. Потому что это судьба Юрико.

А на судьбу грех жаловаться: Избранник мог оказаться седым противным старикашкой, вроде доктора Джино Паскаля, главврача профсоюзной поликлиники. Хотя доктор Джино, конечно, не совсем противный, даже совсем не противный, но ведь не в этом дело, да?! Просто Акира — настоящий красавчик и великолепно целуется. И, к тому же, он ещё и феникс. Как папа Юрико.

Надо собраться, настроиться на героический лад, но девушка почему-то думает о своём зооморфе — о белом и добродушном зверьке, внезапно превратившемся в отвратительную тварь. Кстати, почему Юрико она назвала зверька странным русским именем?

А?

Щуп-поисковик подхватывает девушку и тянет к одноместному лифту, заталкивает внутрь и активирует опцию «Спуск». Через секунду Юрико уже в пятке «Тэнсукаку». Створки лифта резко распахиваются — в добрый путь, воительница, исполни предначертанное судьбой. До тротуара пару метров, н-да.

Дым. Клубы дыма. Жар в лицо. Степашка яростно рычит.

Акира… Где-то там Акира… В пламени, в огне…

Ещё не поздно, — знает Юрико. — На этот раз не поздно!

Юрико спрыгивает на асфальт. Удачно. Не подвернула лодыжку. Юрико так боялась подвернуть лодыжку и всё испортить… — но ведь не подвернула!

Теперь — правильно. Теперь — хорошо. Теперь всё будет правильно и хорошо. И пусть горят синим пламенем небоскрёбы-лоу, пусть рушатся высотки-стелы и осыпаются к фундаментам супермаркеты. Пусть плавятся моноциклетные желоба и падают железным дождём на бараки гетто, пусть взрываются катапульты космопорта, и закипает реки канализации!

Пусть!

Пусть!

Пусть!

Юрико идёт через огонь, Юрико спешит сквозь пожар. Она прижала зооморфа к сломанной шее. Да, Степашке не нравятся тёплые ладошки хозяйки, он предпочёл бы…

А впрочем, Юрико без разницы нынешние потребности питомца — он приведёт её к Акире и, заодно, послужит — надёжным? да, надёжным! — корсетом. Остальное — потом. С заморочками и рефлексиями разберёмся позже.

После битвы.

Вот только дышать нечем. Раскалённый воздух обжигает лёгкие, да и мало в этом воздухе кислорода, ой, как мало. И чаще бы ротик открывать, но! — обжигает! — не лёгкие, парующий ливер пирожка!