Профессионалы - Шакилов Александр - Страница 52

Без вариантов, благоухающий как испуганный скунс, Акира обязательно вызовет пристальное внимание прохожих, а значит, им заинтересуются правоохранительные органы. Спирас рассказал, что Акира в розыске, потому и должен выбираться из культурной зоны города подземными и надземными путями.

Вот только как? Куда? Что? Как можно оставаться незаметным в толпе, если ты — ходячий бак, переполненный протухшими на жаре помоями, бак, на который помочился пьяный бомж, и даже падальщики-кынсы не интересуются твоим содержимым?!

— Эй, узкоглазый! Я тебе, косой, говорю! Стой, я сказал! Ты чо обосрался или где?! Чо от тебя так штыняет?! — Парень, прибалт или немец, молодой, годков семнадцать, вряд ли больше. В кожаной куртке, широких спортивных шароварах из полиэтилена, на ногах сталеварские ботинки с железными носками. Череп парня блестит — волосяные мешки вытравлены кислотой и лазером; на щеках у паренька красуются любительские татуировки — две простенькие свастики. Короче, Акиру окликнул представитель редкого исчезающего вида — типичный скинхед вульгарис. В Вавилоне такие не приживаются. Скучно гитлерюгенду в пределах мегаполиса Дзию, не то как бы место для погани.

— Стой, узкоглазый!

Акира остановился — ну, начинается! — пламя, вспыхнувшее в груди, сбило дыхание, ритм нарушен, распределение энергии выпало из отработанного годами цикла. Жар клубится, сворачиваясь в кокон, в огненный шар — протянуть руку, вытащить из-под рёбер второе сердечко и швырнуть им в глупого расиста? Или — выплюнуть в лицо юному придурку сгусток раскалённой слюны?! Чтоб захлебнулся собственным криком?!

Пожалуй, не стоит:

— Молодой человек, вы не правы. Точнее, вы заблуждаетесь.

— Чо?! Чо ты там, обезьяна, вякаешь?! — Кажется, у скина сейчас кровь пойдёт из ушей, так покраснел, бедняжка.

— Понимаете, вам только кажется, что мои глаза узкие — а всё из-за того, что у меня, как и у всех азиатов, есть «монголоидная складка верхнего века». Понимаете? Но на самом деле, глазница у представителей монголоидной расы больше, чем у европейцев.

— Что?!

— И по поводу косоглазия, я бы тоже вам объяснил, однако, вижу, вы не нуждаетесь в познании истины.

— Чего?..

— Того. Что надо, спрашиваю?! — Акире надоело ломать комедию. Захотелось спустить парок — что-то в последнее время нервы ни к чёрту. А тут такая удача — мальчик для битья сам нарывается на выяснение отношений и «раздачу слонов».

— Шоколада. — Это скин так шутит. Типа ха-ха, очень смешно.

— Шоколада? Значит, не по адресу. Я сладкое не ем, берегу молочные зубы. А на углу, видел, трансы тусуются. Ты, малыш, туда подкати, трансы до конфетного секса всегда охочи. Может, если понравишься, и забесплатно сладости раздвинут. Удачи. — Акира повернулся, чтобы уйти: всё-таки нельзя привлекать внимание. Да, переулок как нарочно безлюдный… — Ати ни икэё.

— Не понял?!

Из-за плеча, продавливая слова сквозь зубы:

— Короче, малыш, синдзимаэ, достал ты меня. Дзаккэнаё! И чтоб я тебя больше не видел!

Звон, свист — удар лишь слегка оцарапал Акире голову — кётецу-согэ, цепочка со вращающейся гирькой на одном конце и обоюдоострым лезвием на другом, прошла по касательной, до крови остриём расщекотав ухо. Скин действовал на редкость умело, и бил наверняка — Акире повезло: он просто споткнулся, провалившись каблуком в щель в асфальте — небольшое смещение, внезапная, незапланированная корректировка курса, и только потому феникс ещё на ногах, а не в луже из собственных эритроцитов и мозгов.

Второй раз молодой фашист ударить не успел — Акира выплеснул жар через средний палец правой руки, лучом-ниткой направив энергию в переносицу врага.

К запаху помойки примешалась вонь горелого мяса.

Акира только что убил человека. Впервые в жизни. И, кстати, совсем не расстроился — шока не случилось: ну, убил, бывает, ничего не поделаешь — самооборона, кстати, всё честно, всё справедливо.

Слишком быстро всё произошло: слово за слово — и…

Н-да…

Акира склонился над телом. Нашарил в кармане пластиковую карточку, провёл её вдоль сканера наручных часов, скачав инфу в алмазный кристалл базы данных.

Так-с, что у нас имеется… Сертификат мастера будзюцу? Ага. И даже категория ябусамэ открыта?! — серьёзно, да, большая редкость в нынешнее время. Интересно, а где парнишка овладел искусством конной стрельбы из лука? Даже в Японии не осталось подобных мастеров, а травяные луга для выпас лошадок давно заросли бамбуком, или легли фундаментом под небоскрёбы дзайбацу… И… Ну ничего себе!! Масака!! — Акира впервые видел открытую категорию дзюдзюцу. Оказывается, хлопчик был настоящим буси-магом. Остальное по мелочам: право на сотрясание земли с итоговым выдвижением на ежегодную премию «Великий Ёкодзуна»; выписка из школьного табеля — оценки по кэндо за владение боккэном и синаем; третий дан Сётокан карате-до, посещение факультатива по айкидо, открытая категория кобудзюцу: шесты, посохи, веера, сюрикэны…

Н-да, впечатляет. А по-японски покойный разговаривал не очень хорошо, да к тому же на специфическом диалекте кансай-бэн — следовательно, язык учил в бомбоубежищах радиоактивного Киото…

Акира нащупал портмоне в заднем кармане прозрачных полиэтиленовых шаровар покойного. Уж портмоне трупу вряд ли понадобится.

Взломав металлизированным кончиком ногтя хлипенький кодовый замочек, Акира извлёк из кошелька толстую пачку купюр и спрятал во внутренний карман плаща, потом вытащил из портмоне удостоверение буддиста-синтоиста и внимательно изучил ксиву почётного члена «Аум Синрикё». Во втором кармане шаровар Акира обнаружил набор детских карт-карута и три фишки для маджонга, причём все три — Драконы-Сан-Гэн-Пай. Наверное, это что-то должно означать…

Что?

А ведь, судя по набору документов и открытых категорий буси-искусств, этот мальчик, который изображал из себя скинхеда, был высококлассным синоби, попросту говоря ниндзя. То есть специалистом, хе-хе, в стиле височного коппо.

Да? Или?..

Неужели парень, действительно, из тех молодчиков, которые способны деревянными палочками-хаси проткнуть череп молодого бычка?