О, марсиане! - Шах Георгий Хосроевич - Страница 11

Городу Заборьевску не менее трех столетий. В местном краеведческом музее есть данные, что назван он так не потому, что в нем много заборов, а потому, что расположен за бором. С течением времени, однако, бора не стало: должно быть, мало-помалу его перевели на заборы. Чего не случится за триста лет! Вот только марсианское нашествие горожане испытали впервые.

Ближе к полуночи тьма установилась на улицах кромешная. Словно какой-то озорной маляр прошелся кистью по поднебесью и наглухо зачернил все отверстия, сквозь которые пробивался на землю звездный свет. Вдобавок вязкий туман от реки окутал электрические фонари, и мерцали они без проку. Прохожему стало совсем худо – что ни шаг, рискуешь споткнуться о булыжник или угодить в лужицу. Словом, лучше ночи для захвата города космическими пришельцами не придумаешь.

– Вот они ее и выбрали, – сказал человек вполголоса и самодовольно хмыкнул. Он шел посередине пустынной улицы, ухитряясь обходить препятствия, будто ведомый неким внутренним локатором. И бормотал себе под нос: – Пусть спящий проснется. Рожденный ползать пусть взлетит!.. Это вам, уважаемый Сергей Сергеич, не дебет-кредит, и не «опять ты напортачил», и не «когда же ты ума-разума наберешься?». Я-то набрался. Все ваши гнусные делишки, все хитроумные приемчики, посредством коих вы запускаете ручищи в государственную казну, вижу. Всегда видел, а теперь скажу, кому надо, учтите. И вас, моя любезная помыкательница, поставим на место! В ногах будете ползать, просить прощенья за тюрю, за кашу, за «у всех мужья как мужья…». Прочь сомнения, настала пора действия! Вперед, и ни шагу назад – вот наш марсианский девиз!

Окончание этой странной тирады пришлось как раз на угол Шекспировской и Краснопрудской, где в новом белокаменном здании, гордости заборьевских архитекторов и городских властей, разместилась центральная аптека. Была она непомерно велика и с шиком отделана; иные критиканствующие горожане утверждали, будто денег, затраченных на ее сооружение, хватило бы на Петергоф или по крайней мере на три дюжины жилых домов. Но большинство относилось к аптеке одобрительно, резонно полагая, что не крышей единой жив человек, надо заботиться и об эстетике, а главное – оставить нечто стоящее потомкам.

Безоговорочно и с воодушевлением приняла аптечный дворец молодежь. Причиной тому был грандиозный холл со стенами из красного пластика и с навесным ажурным бревенчатым потолком, опиравшимся на 65 изящных коринфских колонн. В холле, таким образом, образовалось множество укромных уголков, что делало его, особенно в ненастье, незаменимым прибежищем для всякого рода интимных и деловых встреч.

– Перст судьбы! – сказал человек, вглядываясь в освещенную витрину, где, на фоне кумачового полотнища с лозунгом «Лечись заблаговременно!» были выставлены противогриппозные медикаменты. – Конечно, – продолжал он рассуждать вслух, – можно было бы ограничиться и одним разом, но раз – это вдохновение, это порыв, а в известном смысле и случай. Нужна привычка. Нужна система. Надо навсегда отбросить слабость и подавить страх. Вперед, и ни шагу назад!

Он дрожащей рукой достал из кармана чулок, натянул его на лицо и распахнул аптечную дверь.

В зале было десятка два людей: часть стояли у прилавков, у касс, прочие, попрятавшись за колоннами, были заняты выяснением отношений. Несмотря на то что пришелец изо всех сил хлопнул массивной дверью, никто и ухом не повел.

– Я марсианин! – крикнул было он, но как-то вяло, уже соображая, что для просторов, воплотивших эстетические амбиции заборьевских градостроителей, крик его подобен муравьиному писку Нет, ограбить эту аптеку можно было не иначе как только с помощью портативного мегафона с усилителем.

Грабитель в полнейшей растерянности топтался у входа, его трясло от обиды на мироустройство, а также на злокозненное стечение обстоятельств, помешавших деянию свершиться.

И тут случай пришел ему на выручку. Его узрели и признали острые глаза невысокого, полного, очень уверенного в себе человека, который торчал у ближней к входу аптечной секции, с интересом разглядывая лечебные травы и время от времени бдительно озираясь. Надо же было Глобусу, уйдя от своего преследователя, искать передышки именно в аптеке!

– Это он, смотрите, он, марсианин! – завопил Глобус, шарахаясь назад, отчего из стоявших рядом покупателей чуть ли не получилась куча мала. Голос у него был высокий и визгливый, так что услышан он был во всех уголках холла, и отовсюду «заколонники» ринулись к месту происшествия.

Пришелец сумел использовать предоставившийся ему шанс. В несколько прыжков он добрался до ближайшего прилавка, вскочил на него и, выставив на обозрение маленькую блестящую коробочку, заявил:

– Этот человек прав. Я действительно марсианин. Всем оставаться на местах, иначе пущу в ход аннигилирующий бластер с фамагустой. Повернуться ко мне спиной, руки поднять! Эй ты, вихрастый, не слышишь, что я говорю?!

Тут с услугами выскочил все тот же Глобус. Тыча кулачком под ребро верзиле с рыжим чубом, который явно не хотел выполнять приказов инопланетчика, он шумно возмущался:

– Тебе же по-русски сказали, что надо делать, дурья голова! Давай, давай, разворачивайся. Товарищ марсианин может ведь и в пекло отправить. Ты подумал, что станется с аптекой?

Глобус, как все незаурядные жулики, был психологом. Он затронул, можно сказать, самое чувствительное местечко в Заборьевских душах. Образ прекрасной колоннады, обращенной в руины, был для них настолько нестерпим, что все прочие зашикали на чубатого. Уступая давлению общественности, он подавил в себе волю к сопротивлению и тоже повернулся спиной к грабителю.

Последовала знакомая процедура осмотра карманов с отбиранием спичек. Женщины были оставлены в покое – на этой основе позднее была выдвинута гипотеза о господстве на Марсе матриархата. Сделав свое дело и предупредив, чтобы не двигались, пришелец направился к выходу. Самообладание его восстановилось полностью; ликуя, он бормотал по своей привычке:

– Вот и все. Куда как просто. Что вы теперь скажете, уважаемый Сергей Сергеич?