Скоморох - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 6

– Я тебя… Ты за это ответишь… Милиция!

– А говорил «сыны»… – Тяжко вздохнув, Виктор с явной угрозой подступил к мужику. Тот сразу замолчал. – Понятно, что обидно, но ведь ты просил и получил то, что просил. А теперь из меня виноватого хочешь сделать? Ну и кто из нас тварь?

Вот же не было печали. Трудно было сдержаться? Видать, трудно. Если нет трудностей, мы их сами себе устроим, а потом будем героически преодолевать. Интересно, чем это для него обернется.

– А что там произошло? – когда они уже ехали, поинтересовалась девушка.

– Да ничего особенного. Достало мужика житье возле рынка, в другое место переехать не может, вот и срывается, на ком может. А таксист для этого дела подходит лучше всего. Только не на того нарвался.

– Но ведь он запомнил ваш номер машины?

– Скорее всего, – тяжко вздохнул Виктор.

– А оно того стоило?

– Может, и нет, да только мужик – это не только тот, кто яйца носит, но и тот, кто постоять за себя и близких может. «Мужество» ведь от слова «муж» происходит, то есть от «мужчины».

– Вот вы и проявили мужество, а теперь жалеете об этом.

– Пожалуй, станете смеяться, но нет, не жалею. В том, что у меня возникнут неприятности, я почти не сомневаюсь, есть надежда, но это вряд ли, вероятнее всего, он уже позвонил в милицию или с рынка вызвал наряд… но вот не жалею, и все тут. А этот впредь будет ходить ворчать или даже ругаться с водителями, но за языком своим будет следить.

Они остановились на светофоре, рядом встала «тойота», в которой сидели двое горячих кавказских парней.

– Эй, красавица! Давай к нам!

Девушка тут же нахмурилась и демонстративно уставилась вперед. Виктор только ухмыльнулся. А он что говорил. Есть такие девушки, мимо которых мужики пройти спокойно не могут, только беспокойство это варьируется в зависимости от степени персональной смелости или наглости. У этих и со смелостью, и с наглостью все в полном порядке. С другой стороны, в родных краях у них с женским полом трудно, там многочисленные родственники блюдут честь семьи, к тому же ввиду строгих нравов и сами девушки там скромные или забитые. Вот и отрываются парни, приезжая в Россию. А что? Здесь все можно, все местные бабы – шлюхи; как только увидят неотразимых детей гор – готовы на все, а если не готовы, то кто их спрашивать будет? Да и заступиться за них некому. У себя дома эти парни даже мысли допустить не могут, чтобы пристать к девушке на улице, а здесь – все дозволено.

Тронулись. Спешившие до этого парни отчего-то поумерили пыл и пристроились сзади. Виктор внимательно посмотрел в зеркало заднего вида. Идут как привязанные. Может, оно и по пути, вот только вторая полоса свободна, а ребята тянутся за неспешно ковыляющим такси. Пятьдесят-шестьдесят километров в час при свободной дороге – это для джигита не скорость. Господи, а как день-то хорошо начинался.

«Откуда только ты на мою голову взялась, красавица? Все проблемы через тебя», – подумал Волков. Сидит, притихла, смотрит вперед. Видно, что девушка нормальная, скромная, но сильно в ней проявляется женское начало, так что мужики мимо не пройдут. Виновата она в этом? Вряд ли. Конечно, можно просто довезти девчонку до места, получить плату и пусть все идет, как идет. Но он знал, что так поступить не сможет. Тому было много причин. С одной стороны, все еще аукалась война. Да и отец с самого детства учил, что сильный должен постоять за слабого, а за девочку вступиться – вообще правое дело. Еще был такой пунктик: такси – это ведь не просто «посади, подвези», водитель еще и ответственность за сохранность пассажира на себя принимает. Смешно, конечно, но Виктор действительно так полагал. К тому же не всем русским парням плевать на происходящее вокруг, и Виктор из тех, кому не плевать. Может, поэтому и помогает время от времени Андрею возиться с ребятней. Но основная причина, наверное, заключалась все же в самой девушке: подспудно хотелось произвести на нее впечатление, даже если они больше никогда не увидятся.

К дому он подъезжать не стал, остановился возле скверика, за которым было несколько многоэтажек. Пройти не так далеко, но попробуй разбери, в каком из домов живет красавица, к тому же в каждом по четыре подъезда да по девять этажей.

– А зачем вы здесь остановили?

– Вам лучше пройтись пешком. Эти уроды не отвяжутся. Вы хотите, чтобы они знали, в каком подъезде вас искать?

– Нет, не хочу. Но они могут пойти за мной.

– Не пойдут. Слишком ленивые, в сквер на машине не проедешь, а они предпочитают знакомиться, не выходя из машины.

– Спасибо.

– Да не за что.

Расплатившись, девушка направилась по дорожке в сторону домов. Насчет преследователей Виктор ошибся. Как видно, их жаба задушила: ведь сколько плелись за этим такси, а теперь что же, все зря выходит? А может, девушка слишком понравилась. Виктор и сам положил на нее глаз, вот только на работе он предпочитал работать. Если начать путать личное с производственным, то о заработке можно забыть. Один из кавказцев выскочил из «тойоты», быстро догнал девушку и придержал за локоток, явно завязывая разговор. Вроде пока без особого хамства, но дела это не меняет…

«Эх, грехи наши тяжкие!» – вздохнул про себя Виктор и вышел из машины.

– Парень, она, кажется, не хочет с тобой общаться, – окликнул таксист. Ничего так паренек, видно, что молодой и глупый, но бычок изрядный.

– А ты ей кто?

– Тебе какая разница? Я точно знаю, что ты ей – никто. Девушка, идите.

– Стой, где стоишь. – Парень покрепче ухватил за локоть дернувшуюся было красавицу и заставил замереть.

– Послушай, горячий сын гор, отпустил бы ты ее.

Сзади легонько хлопнула дверь. Волков не услышал бы этого, если бы не ждал, что второй непременно влезет. Не мог он не вмешаться, такова натура. Эти ребята, будучи поодиночке, ведут себя весьма осмотрительно, все же не родные края, но вот когда их двое – песня уже совсем иная.

Шаги приблизились вплотную. Все, дальше тянуть нельзя… Конечно, дело может закончиться словесной перепалкой, вот только сомнительно. Такое возможно, если заметен хоть какой-то паритет сил, а когда на их стороне явное преимущество, дети гор почти стопроцентно применят силовой вариант, а в довесок попытаются задавить и опустить.

Виктор слегка обернулся и искоса осмотрел стремительно приближающегося парня. Да что же это сегодня за день! То, что эти двое – явно не задохлики, было видно, когда они в машине сидели, но два квадрата – это слишком, точно отметелят, да еще и не успокоятся, будут тыкать мордой в землю и жизни поучать. От этих мыслей в груди словно закипело адское варево, дышать стало трудно, но не от страха, а от злости и чувства безысходности, потому как выходов оставалось только два: бежать, и как можно быстрее, ибо парни спортивные, могут догнать, или гасить их, жестко и быстро, иначе загасят его. Был третий вариант вроде: «Пацаны, прошу прощения, был неправ». Но едва он подумал об этом, как адское варево начало бурлить так, словно огонь под котлом многократно усилился. Вот странно, в груди клокочет, а голова ясная, была у него такая особенность, которая пару раз в прямом смысле спасала жизнь.

Невесело ухмыльнувшись, Виктор начал поворачиваться к первому, который все еще продолжал удерживать девушку. Так просто напасть не может даже законченный подонок, ему нужно для начала придать своим действиям справедливый характер, доказать всем, и в первую очередь самому себе, что он прав, нагнать страху на будущую жертву, в конце концов, накачать себя, а для этого явно требуется завязать разговор. Поэтому на стороне Виктора был фактор неожиданности. В первые мгновения вырубить одного, чтобы сравнять силы, – вот что ему было нужно.

Но время еще есть, может, все-таки… Отчего-то вспомнился анекдот. Ведут русского и еврея на расстрел, тут русский и говорит: «Давай сбежим», а еврей почесал затылок и усомнился: «А хуже не будет?»

«Э нет, хуже точно не будет!» – сделал однозначный вывод Виктор.

Все это в секунду, словно узор в калейдоскопе, пронеслось в его голове, а в следующий миг он, не оборачиваясь, ударил подходящего сзади ногой в колено, в грудь такого замучаешься пробивать. Попал удачно, точно в коленную чашечку, очень больно, настолько, что парень даже взвыл или, вернее, взревел. Больно, но не смертельно, подвижность он потеряет, но не выпадет из действия окончательно, а его нужно именно выводить из игры. Впрочем, Волков и не рассчитывал таким образом избавиться от противника, а вот создать условия для последующей атаки – это дело другое. Следующий удар был нечестным, неспортивным, недостойным (господи, сколько у него эпитетов!), но убийственно эффективным, и этого не отнять. Ага, в пах. Со всей дури. Хрен его знает, говорят, так можно и на инвалидность перевести, но Виктор по этому поводу не заморачивался. Здесь все просто: либо он, либо его, эти парни прощать не умеют, только если с высоты, по-барски или по-хозяйски, опустив тебя ниже городской канализации, но вот этого Волкову точно не нужно.