Секрет Эллы и Миши (ЛП) - Соренсен Джессика - Страница 20

— Я позабочусь об этом. — Я отвожу взгляд от её груди, беру свой сотовый и набираю сообщение Итану.

Я: Мы с Эллой собираемся на проселочную дорогу. Не хочешь взять Лилу и встретиться с нами там?

Элла откидывается на сиденье. — Что ты там делаешь?

Я поднял свой палец. — Подожди-ка секундочку.

Итан: Да, звучит круто.

Я: Лила согласна? Убедись, что ты спросил её, а не только себя.

Итан: Она сказала, что согласна… но, Элла не против поехать туда?

Я: Мы узнаем об этом, когда доберемся до туда.

Итан: Чувак, она надерет тебе задницу.

Я: Увидимся с тобой там.

Я засовываю свой телефон в задний карман джинсов и закрываю ее дверь прежде, чем залезть на водительское сиденье.

— Куда ты меня повезешь? — спрашивает она, пытаясь казаться раздраженной, но её заинтересованность просачивается сквозь глаза.

— Это сюрприз. — Как только дверь гаража открывается, я съезжаю вниз по подъездной дорожке. — Лила и Итан встретятся с нами там.

— Сюрприз, да? — обдумывает она. — Я не любительница сюрпризов.

Мои губы расходятся в улыбке. — Ты ужасная лгунья.

Она молчит, и я знаю, что выиграл на этот раз. Это сложно, но я сделал это. Быстрым движением я выруливаю машину на дорогу и, скрепя шинами, уношусь в ночь. Я счастлив, ведь мне удалось отколоть еще один крошечный кусочек от доспехов, которые она носит.

ГЛАВА 8

Элла

Я понимаю, что у меня гораздо больше проблем, чем я думала. Как только мы выезжаем на проселочную дорогу, страсть воспламеняется во мне. И пламя становится все жарче по мере того, как мы приближаемся к «Помехе» — старому заброшенному ресторану, расположенному в конце дороги.

Это прекрасная комбинация для уличных гонок: длинная прямая горная дорога, скользящая между деревьями. Черное небо, яркая луна и плывущие облака. Я вздрагиваю, вспоминая ночь на мосту. Мы частенько гоняли до того, как я исчезла.

Миша получает текстовое сообщение прямо тогда, когда мы добираемся до конца дороги. Он выруливает машину в сторону, маневрируя между ямами. Подняв ручной тормоз, он проверяет телефон, выключает его и разочарованно смотрит перед собой.

— Что случилось? — спрашиваю я. — Ты выглядишь расстроенным.

— Ничего не случилось. Все отлично. — Врет он, но как я могу нажимать на него, в поисках правды, когда сама лгу?

— Так это и есть твой сюрприз? — я стараюсь, чтобы мой голос звучал разочарованно, но получается даже слегка радостно.

Миша бросает на меня косой взгляд. — Не улыбайся, милая девчонка. Это разрушит весь твой я-безразлична-и-не-падка-на-такое-дерьмо настрой.

Я решила остаться беспристрастной. — Ты планируешь участвовать в гонках сегодня?

— Ты имеешь ввиду, будем ли мы участвовать в гонках? — Он заманчиво улыбается все еще сидя в темном салоне автомобиля. — Ну, я думал о том, чтобы оставить тебя здесь рядом со мной.

Перед деревьями тянется ряд автомобилей с зажженными фарами и их владельцами, стоящими поблизости. Они — грубая толпа, в основном парни, за исключением Шелии — крупной девушки с руками толще моей ноги. Она единственная девушка, которую я когда-либо действительно боялась.

— О, Майки здесь. — Я тру лоб тыльной стороной ладони. — Он все еще ездит на том шестицилиндровом куске дерьма в своей «Camaro»?

— Да, он все еще катается на ней. — Миша откидывается назад на сиденье, изумленно исследуя меня сквозь темноту. — Ты думаешь, именно против него мне стоит пойти?

— Это ж очевидный выбор. — Мне не нравится, в каком направлении работают мои мысли, но не могу отключить свой основной инстинкт. Я всегда была своей среди парней, благодаря чему в моей голове теперь роилась куча знаний об автомобилях. Лила — первая девчонка, с которой я подружилась. — Хотя, что это будет за победа, учитывая, что ты сидишь за рулем автомобиля, который способен взять на себя гораздо больше.

— Ты думаешь, мне следует взять кого-нибудь из своей же собственной лиги?

— Если ты хочешь, чтобы победа означала что-нибудь, тогда да.

Мы смотрим друг на друга, словно магниты, желающие стать ближе друг к другу. Но стоит повернуть один не в том направлении, как они начнут сами отталкиваться.

— Так, кто же он, милая девчонка? — Миша положил свою руку на подголовник позади меня, спустив пальцы мне на плечо. — Щенок или большая собака?

В воздухе повис вызов, поддразнивающий и способный вызволить меня реальную сегодня наружу. Я хочу сдаться, всего лишь на несколько часов, и позволить моему внутреннему «Я» развязать веревки. Хочу снова дышать, но боюсь потерять контроль — боюсь, что снова начну чувствовать все, включая и чувство вины.

— Миша, думаю, нам нужно вернуться. — Я обратно пристегнула ремень безопасности. — Это уже не мое.

Он плотно сжимает губы. — Пожалуйста, у нас ведь может быть эта ночь? Только ты и я. Я действительно сейчас нуждаюсь в этом.

Странная атмосфера окутывает нас, и в его глазах читается печаль. — Ладно, что случилось? Кажется, ты немного не в себе сейчас. Плохие новости в том сообщении, что ты получил?

Он прослеживает пальцем силуэт татуировки в форме восьмерки на своем предплечье. — Ты помнишь, когда я сделал её?

Я рассеянно прикасаюсь к своей спине.

— Как я могла забыть, ведь у меня есть точно такая же на спине.

— Ты помнишь, почему мы сделали их?

— Я ничего не помню о той ночи.

— Точно, но все же ты будешь помнить об этом вечно, и не важно, что тогда случилось, в этом то и вся ирония. — Он позволяет своим пальцам задержаться на татуировке, символизирующей вечность.

— Что-то беспокоит тебя. — Я тяну нижнюю часть своей рубашки вниз, чтобы прикрыть свою татуировку. — Не хочешь поговорить об этом?

Он качает головой, все еще сосредоточенный на татуировке. — Неа, все в порядке.

Чтоб отвлечь его от мыслей, я указываю пальцем на великолепный «Понтиак GTO» 1970 года, голубой с белыми гоночными полосками. — Как насчет Денни? У него все еще есть 455?

Глаза Миши наполняются темнотой. — Думаешь, нам стоит взять на себя большую собаку?

— Думаю, что ты должен взять на себя большую собаку, — уточняю я. — И а я буду просто смотреть, как ты надираешь ему зад.

Выражение его лица темнеет.

— Ни в коем случае. Я не участвую в гонках, если тебя нет рядом со мной в машине. Это традиция.

Чувство голода возникает внутри меня. — Хорошо, я поеду с тобой, только сделаешь для меня одну вещь?

— Скажи что хочешь, и считай оно твое, — сказан он, не мигая.

Мой голод заставляет меня приблизиться к нему ближе. Упираюсь локтями в консоль, отчего мои руки дрожат. Он не двигается, замороженный, словно ледяная скульптура, пока я касаюсь губами его уха.

— Убедись, что выиграешь, — выдыхаю я, и мое тело прикасается к нему по своей собственной инициативе, прежде чем я сажусь обратно в кресло.

Выражение его лица не поддается расшифровке. Его дыхание тяжелое, его взгляд неумолим. — Вот и отлично. Тогда поехали выигрывать нашу гонку.

Мы вылезаем из машины и пересекаем грунтовую дорогу, направляясь к ряду автомобилей и их владельцев. Одной рукой я защищаю глаза от света фар, в то время как другую я оборачиваю вокруг себя, понимая, что эти парни собираются обливать меня дерьмом из-за того, что я так одета.

Миша покровительственно обнимает меня. — Расслабься. Я не дам тебя в обиду, детка.

— Так, так… И что это у нас здесь? — Майки, владелец «Camaro», делает пару шагов в нашу сторону. У него черные волосы, серьга в носу, и его толстая шея покрыта опоясывающей татуировкой в виде колючей проволоки. — Позорный дуэт снова жаждет, чтоб им надрали задницу?

Я закатываю глаза. — Ты побил нас однажды, да и победа была засчитана автоматически из-за спущенной шины.

Его лицо искажается, когда он замечает мою рубашку, топик и накрученные волосы. — Что, черт возьми, с тобой произошло?