Крысиный Вор - Орлов Антон - Страница 71

Теперь в залитом светом помещении можно было разглядеть каждую трещину на потолке, каждую пуговицу или пряжку среди хлама старьевщика. Опомнившись, Кемурт начал высматривать что-нибудь такое, что Эдмар «оценит». Оба мага вступили в бой с противником, а у него работа другая: его сюда послали не драться, а утянуть, что плохо лежит.

Он зажмурился, чтобы никаких помех, и начал искать. Это похоже на то, как будто прислушиваешься, пытаясь уловить среди множества звуков тихий шепот, или ощупываешь тканевую поверхность, нашаривая притаившиеся под ней крохотные бугорки. Не совсем так, но вроде того. Если ты не амулетчик, все равно не поймешь, потому что нет у тебя нужного чувства, а настоящему амулетчику и объяснять ничего не надо – сам знает.

Ага, есть тут артефакты! Прикрываясь «щитами», Кемурт бросился к куче хлама, в спешке раскопал ее и запихнул в потайной карман линялую шелковую сумочку-мешочек, постаравшись по мере сил «усыпить» ее содержимое. Карман будет оттопыриваться, Орвехт заметит, но не станут же обыскивать… Если что, рыжий заступится.

На стене рядом с ним хрустнула штукатурка, содержимое кучи раскидало, словно порывом ветра, но щиты амулетчика выдержали удар. Вор так и не понял, кто из вражеских магов попытался ему влепить.

Еще вон тот закуток интересен, который отсюда наискось. Там тоже «плохо лежит» что-то припрятанное. Рискнуть, перебежать туда? Времени в обрез, из недр здания уже доносится дружный топот – это мчатся на подмогу вызванные Орвехтом бойцы Ложи.

Кемурт все-таки решился и, мысленно воззвав к Ланки, ринулся к той нише – однако на полпути вильнул в сторону, едва не упал, оттолкнулся от пола, ссадив ладони, и с отчаянным воплем «Не трожь!» рванул с места уже в другом направлении.

За мгновение перед этим худощавый маг с растрепанной белесой шевелюрой, который сидел отдельно от остальной четверки, что-то крикнул по-ларвезийски – и это заставило всех замереть, один лишь Кем ни слова не понял. Худощавый швырнул небольшой сверток на круглый облезлый столик, который торчал из россыпи барахла, и сотворил какое-то заклятье. Вслед за этим его отбросило к дальней стене магическим ударом, но сделать свое дело он, очевидно, успел.

На столике вырос светящийся золотисто-зеленоватый конус высотой в локоть, наподобие волшебного фонаря. Внутри темнело что-то мелкое, словно начинка в прозрачном леденце.

Ланки-милостивец, Кемурт мигом сообразил, что это за «фонарь»! Эти артефакты в неактивном состоянии и впрямь напоминают леденцы, раньше он их видел только на картинках. И накрепко помнил: если такой амулет активирован – дотрагиваться до него нельзя. Даже близко не подходи, чтобы случайно не задеть.

А Хантре Кайдо, похоже, об этом не знал – он же пришлый, «маг-возвратник, которого здесь давно заждались», как отрекомендовал его Эдмар. То-то он без раздумий кинулся к столику, определенно с намерением схватить лежавший там предмет.

Не обращая внимания на остальных, вор бросился за ним – остановить, сбить с ног, пока он не успел дотронуться до этой жути. Приподнявшийся на полу белобрысый маг каркнул что-то злорадное.

У Кемурта почти не было шансов успеть. Даже не мелькнула – вспышкой чиркнула мысль, что он сейчас в последний раз видит рыжего, который с риском для себя вытащил его из Конгата, сильным и здоровым. Еще секунда – и тот станет калекой с обугленной культей вместо правой руки. И когда в следующий раз перекинется, будет не бегать на четырех лапах, а ковылять на трех.

Хвала богам, в последнюю долю этой роковой секунды вор всей своей худосочной массой врезался в Хантре, отталкивая прочь от столика… Или нет, не врезался – тот отклонился, и Кем, пролетев мимо, растянулся на куче пыльного тряпья. Что-то чиркнуло его по плечу.

В следующий момент в помещение ворвались маги Ложи. Звуки общей суматохи, топот, крики.

– Пожар!

Это он понял, хоть и по-ларвезийски.

– Без паники! – рявкнул на своих подчиненных Орвехт. – Она ушла, тушите огонь!

Тоже понял.

Барахло, на котором лежал Кем, тлело и дымилось, он с надрывом закашлялся, но все равно не смел поднять голову и поглядеть назад. Не хотелось ему видеть, что стало с Хантре. То ли от едкого вонючего дыма, то ли от нестерпимой горечи сдавило горло, на глаза навернулись слезы.

Тут его схватили за лодыжки, рывком перетащили на голый пол и давай бить – по спине, по ногам, по затылку. Ладно хоть не пинали, только чем-то хлестали. Он активировал щиты и боевые амулеты, не глядя нанес веерный удар. Судя по яростным возгласам, кого-то зацепил.

– Спокойно! – произнес знакомый голос. – Это пламя сбивали, на тебе одежда горела. Сейчас вставай сразу, не садись – у тебя ожоги.

Вот теперь он почувствовал боль: и спина, и задница, но хуже всего правое плечо – как будто раскаленную железяку прижимают.

С помощью Хантре он поднялся на ноги. То есть как – с помощью Хантре?.. Ну да, тот поддерживал его обеими руками и вообще был целехонек.

Значит, светящаяся штука оказалась не тем, о чем он подумал. Или все-таки тем самым, но рыжий вовремя понял и не дотронулся? Кем повернул голову – плечо так и дернуло болью – и увидел, что на столике ничего нет.

Свалял дурака, это можно пережить. Главное, что все в порядке.

– Уф, я-то думал, это «Пламенный конус»! – пробормотал он с облегчением.

– Это он и был, – подтвердил Суно Орвехт, надзиравший за тем, как его подчиненные вяжут неприятеля. – Тебе не повезло, освобожденная саламандра прыгнула прямо к тебе на плечо.

– Саламандра? Где?.. – Он завертел головой, забыв о боли.

– Убежала, перед этим устроив небольшой пожар, который мы уже потушили. Сиганула в жаровню. Я помог ей заклинанием переместиться оттуда в родную стихию. Кстати, о перемещениях, погоди-ка…

Маг сделал чуть заметный жест кистью, и у него в руке оказалась склянка с бартогской винтовой крышкой – достал из волшебной кладовки.

– Коллега Хантре, смажьте ему ожоги. А потом я бы предложил вам обоим поехать ко мне домой. Как вам известно, Зинта – лекарка под дланью Тавше, она окажет Фингеру наилучшую возможную помощь.

– Забери сверток из моего левого внутреннего кармана, переложи к себе, – шепнул вор, когда Орвехт отошел. – Я кое-что прихватил, Эдмару отдадим. Как все было, расскажи хоть! Ты освободил заключенную в «Пламенный конус» саламандру каким-то заклинанием?

– Не знаю. Я просто взял артефакт, который был внутри. Надо было очень быстро. Опасный артефакт, он мог убить тех, которые шли сюда на помощь. Чтобы обезвредить, его надо взять в руки.

По-овдейски рыжий говорил сносно, хотя и с неправильностями.

– И ты просто сунул туда руку и взял?! Ох… – Кем зашипел от боли, когда Хантре начал размазывать зелье по обожженной спине. – Это же невозможно!

– Все получилось возможно. Когда я это сделал, конус превратился в маленькую зеленую ящерицу, которая убежала.

– Ну да, это ж была пойманная и заклятая магами саламандра! И тебя нисколько не обожгло? Этот гад на то и рассчитывал, что никто ничего сделать не сможет!

Блеклого худощавого мага, который чем-то напоминал пшора, как раз поволокли к выходу люди Орвехта, а он все таращился на Хантре – потрясенно, словно никак не мог поверить, что его запросто переиграли.

– Ты тоже хотел остановить его заклинание?

– Я даже не понял, что он задумал, он же по-ларвезийски что-то там проорал. Я тебя хотел остановить. «Пламенный конус» спалит любого, кто туда сунется, это же все знают! Как тебе удалось не обжечься?

– Не любого, – заметил подошедший к ним Орвехт. – Изредка встречаются маги, которым стихийные сущности, в том числе саламандры, не могут причинить вреда. Насколько я понимаю, коллега Кайдо – как раз из их числа.

– Ничего себе! – восхитился Кемурт. – И тебя, значит, никакой огонь не обожжет?

– Почему же, обожжет – точно так же, как меня или тебя. Зато живой огонь саламандры ему не опасен. Он ее на плече мог бы носить, как домашнее животное.