Морской разбойник и торговцы неграми, или Мщение черного невольника - Сю Эжен Мари Жозеф - Страница 15

ГЛАВА XII

Тайна

Атаман старательно запер на ключ и на задвижку дверь каюты.

На корабле не было слышно ни малейшего шума, только ветер изредка посвистывал в снастях. Паруса лоскотали, волны слегка плескались о корму корабля, и раздавались перед быстрым ходом его блестящей бороздой.

Он прислушался, удостоверился, что никто не подсматривает за ним, подошел к сундуку и открыл его.

Сначала можно было бы подумать, что этот старый ларец совершенно пуст, но, внимательно осмотрев, его можно было заметить в нем двойное дно.

Брюлар достал из этого сундука маленькую кожаную коробочку, богато украшенную, с графским гербом.

Возможно, это был герб графа Артура Бурмона, ныне Брюлара — атамана морских разбойников и кандидата на виселицу.

Атаман задернул занавески на окнах каюты и положил драгоценную коробочку на маленький запачканный столик, стоявший подле койки.

Потом лег на нее, с презрением бросив на пол шляпу, куртку и панталоны покойного шкипера Бенуа.

После этого он почтительно вынул из коробочки маленькую хрустальную граненую скляночку, поднес ее к свету лампы, и начал рассматривать находящуюся в ней жидкость.

Это была густая, клейкая и блестящая кофейного цвета жидкость, по-видимому, для него очень драгоценная, ибо глаза его заблистали радостью и удовольствием, когда он заметил, что скляночка была еще наполовину полная.

Вынув из коробочки маленькую золотую чашечку и склянку побольше, он откупорил маленькую скляночку и вылил из нее в чашечку двадцать капель кофейного цвета жидкости. Потом он долил чашечку светлой жидкостью из другой склянки, от чего напиток приобрел красновато-золотистый цвет.

Брюлар с жадностью поднес чашечку к своим губам и медленно выпил жидкость, закрыв глаза и положив руку на грудь. После чего он старательно убрал и спрятал в сундук маленькую коробочку.

Тогда лицо его совершенно переменилось. Оно приняло величественное и удивительное выражение блаженства и наслаждения...

— Прощай земля! Теперь я в Раю! — сказал он бросаясь на постель...

Брюлар принял опиум, который по обыкновению выпивал каждый вечер.

Вследствие постоянного употребления этого головокружительного напитка он привык почитать мечтательную жизнь, производимую действием опиума, с ее чудесными снами и прелестными призраками, настоящей действительной жизнью, смутное воспоминание о которой приходило ему на ум посреди ужасных сцен, совершавшихся на его корабле. Так воспоминание о счастливом дне радует иногда наше сердце даже посреди ужасного сновидения.

В тоже самое время он почитал свою настоящую жизнь, жизнь, которую он вел посреди разбойников, грабежей и убийств, неприятным сновидениям, призракам которых он невольно был увлекаем.

Одним словом, это была жизнь в обратном смысле.

Сновидения вместо сущности.

Может быть это вам не очень понятно, но попробуйте сами опиум, любезный читатель и вы увидите.

Впрочем поверьте мне, я испытал это на собственном опыте.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА I

Опиум

О! Сладостное и восхитительное упоение опиума! чистое, приятное, совершенно духовное, возвышенное и поэтическое опьянение!

Подле настоящей, печальной, и горестной нашей жизни, ты возбуждаешь другую жизнь, мечтательную, блистательную и веселую.

В это время никогда не чувствуют горестей, приятные сновидения лелеют нас, мы наслаждаемся без сожаления... Жизнь наша тогда подобна бесконечному празднику, любви без слез, весны без зимы.

Посмотрите на этого Брюлара! Если бы вы знали о чем он мечтает теперь во сне! Какой странный это человек! Свирепый, кровожадный и развратный. Посредством бесчисленных преступлений и злодеяний он приобрел неимоверно сильную власть над этой толпой гнусных и подлых разбойников. Некогда не приходила ему в голову великодушная или утешительная мысль. Он погряз в злодействах и пороках.

Эта-то настоящая, действительная его жизнь, жизнь разбойника, торговца неграми, злодея, грабителя, убийцы, неминуема приведет его рано или поздно к желаемой цели: — к виселице! Но теперь он мечтает... душа его покинула свою гнусную оболочку, теперь начинается другое его существование, прекрасное, веселое, блестящее, украшенное цветами, женщинами, великолепными домами, песнями славы и любви, одним словом самое блаженное существование, ибо опьянение, производимое опиумом, возвышало его дух до невероятной степени. Все сокровища света, и все силы земные не в состоянии доставить вам даже тысячной части того неизъяснимого блаженства, которым наслаждается теперь этот оборванный разбойник.

И он проводит таким образом не час, не день, не года... половина его жизни, протекает в этих райских наслаждениях. Что касается до настоящей, действительной своей жизни, то он почитает ее неприятным сновидением, тягостным призраком. Но последуем теперь за мечтами, возбуждающими на его лице невероятное выражение радости и восхищения.

Великолепный, чудесный дом глядится в синие зеркальные воды Адриатического моря, окруженный зелеными деревьями, величественными колоннами и мраморными лестницами, омываемыми морскими волнами.

Множество богато украшенных и позолоченных лодок качались у пристани с нетерпением ожидая гостей...

Послышалась сладостная музыка... нежные и приятные звуки...

Потом вышли из дома прелестные девицы, черноглазые, черноволосые с восхитительной улыбкой на розовых своих устах, и сели в лодки играя на гитарах...

Приятные и печальные звуки этой музыки заставляли плакать сладкими слезами.

Лодки поплыли по морю, легкий ветерок надувал их белые паруса. Он прошелся мимо ароматных рощ апельсиновых и жасминовых деревьев и удалился от берега.

На корме каждой лодки было оставлено пустое место, молодые девицы бросали туда цветы, напевая нежные песенки.

Вдруг лодки составили полукруг и быстро понеслись навстречу маленькой лодочке, управляемой одним человеком.

Этот человек был Брюлар — богатый и знатный.

Он мигом перепрыгнул из своей лодочки в одну из позолоченных лодок, и поплыл к великолепному дому, сопровождаемый черноглазыми девицами, продолжавшими свое восхитительное пение.

И сев на том месте, которое они покрыли цветами, он привлек к себе одну из молодых девиц и посадил ее на колени.

— О! Поди ко мне! — Сказал он ей, — как я люблю твой нежный голос! Твою милую улыбку, распусти свои прелестные черные волосы, дай поцеловать мне твои розовые губки... Мне так сладко будет успокоиться в твоих объятиях, я столько страдал. Вместо вас, милые девицы, я видел во сне ужасных и безобразных людей, вместо этого тихого и зеркального моря и цветущих берегов — бурный волнующий океан! Серое, мрачное я туманное небо — вместо этих позолоченных лодочек, грязью и кровью запачканный корабль... человека, бьющегося на трупах и испускающего ужасные вопли... вместо этой приятной музыки крик.

И потом, о ужас, я видел себя, покрытого рубищем, бросающегося в эту толпу гнусных и ужасных разбойников, говорящего их языком, убивающего их кинжалом, я стал богатым, стал гордым, стал знатным, возможно ли это?

О, какой сон, какой ужасный сон, забудем его навсегда, ко мне, милые мои, войдемте в эти блестящие и великолепные комнаты, сядем за этот стол уставленный яствами и напитками.

Все исчезло...

Потом он видел себя в большой великолепно убранной спальне, обитой шелковыми пунцовыми обоями с золотыми цветами.

В одном углу комнаты стояла кровать красного дерева с богатыми штофными занавесами.

Послышался легкий шум, он спрятался за занавесами кровати.

Она вошла в комнату и начала раздеваться.

Она сбросила с себя голубое шелковое платье, вышитое золотом и обнажила свои белые и полные плечи.

Когда она обернулась к нему, прелестное лицо ее выражало радость и удовольствие, большие голубые глаза ее блистали под темными бровями.