Молодая элита (ЛП) - Лу Мари - Страница 39

Терен — Молодая Элита.

Придя в себя от шока, я несусь прочь. Подняв взгляд, мельком вижу Лусенту, натянувшую тетиву лука и пытающуюся понять, куда в Терена стрелять.

Грубая ладонь обхватывает мое предплечье. Повернувшись, я смотрю прямо в серебристую маску Элиты.

Данте.

— Может, сделаешь нас невидимыми, чтобы мы могли убраться отсюда?

В его голосе слышится что-то такое, от чего у меня по спине пробегает холодок. А что-то в его взгляде говорит мне о том, что он видел гораздо больше, чем мне бы того хотелось.

Вокруг нас крики и паника, в гавани ревет бушующее пламя фейерверков. Я заставляю себя сделать то, о чем говорит Данте, — обволакиваю нас иллюзией невидимости и следую за ним к ближайшему входу в катакомбы. Позади нас Энцо уже и след простыл, он исчез так же быстро, как появился. В моих ушах всё еще звучит голос Терена:

«Три дня».

Аделина Амутеру

Я отдыхаю в своей комнате.

На улицах города люди выступают за и против короля, за и против Элиты.

Меня приходят проведать служанки, чтобы убедиться, что ночью меня не ранили, но я отсылаю их прочь и остаюсь лежать в постели, укутавшись одеялами. Каждый раз, как они подходят к моей спальне, я вздрагиваю от мысли, что это Данте, узнавший о моем предательстве и желающий меня убить. Один раз до меня доносится из коридора голос Энцо: он спрашивает слуг, в порядке ли я. Джемма пытается вытащить меня из постели, но я не поддаюсь. Я так и лежу, пока солнечные лучи не передвигаются на другую сторону комнаты. В голове сменяют друг друга воспоминания о Виолетте вперемешку с ужасными картинами того, что обещал с ней сделать Терен.

У меня всего три дня. Три дня для того, чтобы или рассказать Элите правду, или окончательно ее предать.

Я в красках вспоминаю, как на плече Терена заживала рана от стрелы Данте. Терен одержим мыслью уничтожить всю Элиту, истребить всех мальфетто, хотя сам такой же. Я долго обдумываю эту мысль, но никак не могу найти в ней смысла. Ничего удивительного, что Энцо даже не пытался атаковать Терена в день моего сожжения. Ничего удивительного, что Элита и раньше не нападала на Терена.

Сквозь потрясение медленно просачивается отчаяние. Если даже Элита не может причинить Терену вред, то что уж говорить обо мне.

Из раздумий меня вырывает Рафаэль, который приходит на закате.

— Ты проснулась, — мягко произносит он. — Одевайся и идем со мной.

Меня тянет рассказать обо всём Рафаэлю — об угрозах Терена, о том, что он удерживает мою сестру, о его предложении. «Вы можете помочь мне! Мы можем все вместе спасти мою сестру!». Но каждый раз думая об этом я медлю. Цель Элиты — захватить трон. Спасение Виолетты из лап Инквизиторов будет значительным и опасным отклонением от нее. Достаточно ли я важна для них, чтобы они рисковали из-за меня всей своей миссией? Кроме того, я понятия не имею, где моя сестра. Терен может убить ее прежде, чем мы ее найдем.

Рафаэль внимательно наблюдает за мной. Надеюсь, он не понимает, почему так сильно меняется моя энергия.

— Пришло время? — слабо спрашиваю я.

— Да, — кивает он.

Поперек горла встает ком. Я так ждала этого дня. А теперь не уверена, хочу ли этого.

Уже почти отвернувшись, Рафаэль снова оглядывается:

— Я знаю, прошлой ночью ты сильно испугалась, — говорит он. — Это нормально, Аделинетта. Никто тебя ни в чем не упрекнет.

Он думает, что я плохо чувствую себя из-за вчерашних убийств, из-за того, что на меня напал Терен. Он не знает того, что сказал мне Инквизитор. Молча кивнув, я опускаю взгляд.

Мы идем с Рафаэлем по теперь уже знакомым мне коридорам, выходим во двор и спускаемся в грот. В полном молчании.

Второй раз за всё время я вижу всю Элиту в сборе. Не хватает только Энцо. Как только я вижу, что его нет, меня охватывает паника. Я пытаюсь себя успокоить: он, наверное, в королевском особняке или собирает своих покровителей, или… Что если Терен раскрыл его личность? Что, если сейчас за ним гонятся Инквизиторы?

Рафаэль кивком головы показывает мне выйти вперед. Я послушно делаю несколько шагов, отходя от него. Все члены общества «Кинжала» смотрят на нас. Джемма и Мишель — с улыбками. Я натянуто улыбаюсь им в ответ. Стоящий в другом конце грота Данте глядит на меня мрачно и зловеще. Я пытаюсь не обращать на него внимания, но выражение его лица напоминает мне о словах Терена и к горлу подступает тошнота. О чем он думает? Что он видел? Я вглядываюсь в лица остальных. Они что-нибудь знают?

Подойдя ко мне, Рафаэль протягивает мне аккуратно сложенную ткань и снова отходит в сторону. В ткань завернута и серебристая маска. Я в полной тишине достаю ее и держу перед собой. Им пока ничего не известно.

Мои руки безудержно дрожат. В груди восторженно замирает сердце. Это моя маска, моя мантия. С этого дня я буду одной из них. Впервые в жизни я принята другими людьми.

Однако восторг тут же сменяется страхом.

— Повторяй за мной, — говорит Рафаэль.

Я безмолвно киваю. В горле пересохло. Слова Рафаэля эхом прокатываются по гроту:

— Я, Аделина Амутеру…

«…за твою ложь заплатит Виолетта. Не ты. А твоя сестра».

— … клянусь верой и правдой служить обществу «Кинжала». Наполнять сердца тех, кто правит Кенетрой, страхом…

«Я расскажу тебе всё, что знаю, только дай мне еще одну неделю. Пожалуйста».

— Не зная снисхождения забирать то, что принадлежит нам по праву. Сделать так, чтобы каждый мужчина, женщина и ребенок узнали о силе Элиты.

«У тебя три дня. Если ты снова нарушишь свое слово, я всажу стрелу в горло твоей сестры».

— Если же я нарушу свою клятву, пусть заберут у меня то, что я приняла при вступлении.

Я повторяю за ним слова. Каждое из них. Внутри меня кружит тьма. «Если же я нарушу свою клятву, пусть заберут у меня то, что я приняла при вступлении».

Закончив, Рафаэль склоняет голову.

— Добро пожаловать в общество «Кинжала», — улыбается он. — Белая волчица.

* * *

Позже я переодеваюсь в красное струящееся платье и снова иду вместе с Джеммой в грот. Элита уже собралась там вместе с незнакомыми мне аристократами — покровителями? — и несколькими консортами из дворца Фортуны. Члены общества «Кинжала», облачившись в кенетреанские наряды для торжественных случаев, сидят посреди подземной гостиной на поставленных в круг диванах. Они общаются, не обращая внимания на подносы с виноградом и винами. Несмотря на напряженные разговоры, в воздухе отчетливо ощущается радость, испытываемая Элитой и богато одетыми незнакомцами: их цель близка. Это ощущение радости мало сочетается со стоящими вдоль стен урнами с прахом. Со всех сторон слышны тихие, возбужденные разговоры. Я смотрю на всё это, как на красочный сон. Всё это кажется мне нереальным. А где-то за этими стенами возвышается Башня Инквизиторов.

Ну как мне отсюда сбежать?

Я нахожу взглядом среди собравшейся Элиты Энцо. Рафаэля нигде не видно. «Возможно, он не придет на эту встречу, или занят», — пытаюсь я сама себе объяснить его отсутствие.

— Аделина, — прорывается сквозь вихрь моих мыслей голос Джеммы.

Улыбнувшись, она ведет меня к сидящей в середине гостиной Элите. Незнакомцы бросают на меня любопытствующие взгляды. Я тоже разглядываю их и только одно лицо нахожу знакомым — мадам из дворца Фортуны сегодня наряжена в шелковое золотисто-синее платье.

— Это наши знатные покровители, — шепчет мне Джемма, когда мы садимся на диван. — Им не терпится с тобой познакомиться.

Значит, именно эти люди поддерживают Энцо и хотят возвести его на трон. Оживленно болтая, Джемма представляет меня им, в особенности — своему отцу. Я с улыбкой знакомлюсь с каждым из них, ощущая на себе долгие оценивающие взгляды. С другой стороны круга, откинувшись на спинку дивана и скрестив ноги в сапогах на низеньком столике, с бокалом вина сидит Энцо. Его лицо частично скрыто маской. Мимолетно взглянув на меня, он возвращается к своей беседе.