Бессистемная отладка - Царенко Тимофей Петрович - Страница 15

Весело живут потомки.

Очередной провал, и вот я танцую на столе с официанткой.

Вот во дворе посетители играют паникующей курицей в футбол. Кошмарик на воротах, уже весь в крови и перьях.

Моргенханд с друзьями устраивает соревнование по метанию полена.

Кого-то бьют.

Пьющий какую-то зеленую жидкость Проф, радостно вещающий об уникальной исторической находке и огромный перспективах изысканий. С трудом понял, что речь идет обо мне.

Вот тот же Проф, под столом братающийся с Кошмариком и поящий его из своей кружки. Кошмарик, с глазами в кучу, активно закусывает курицей и выдыхает пламя.

Проф, дарящий Кошмарику свое пенсне…

Я на главной площади что-то вещаю о единстве рабочих и крестьян, призывая скинуть иго несправедливого строя.

Проф, размахивая пивной кружкой, толкает речь о светлом коммунистическом будущем, апеллируя к историческим примерам.

Карательный отряд барона Загральда с бароном во главе готовится к штурму ворот.

Я вещаю барону, кряжистому мужику с иссеченным шрамами лицом, о плановой экономике. Все это в окружении батареи бутылок. Глаза барона горят нездоровым энтузиазмом.

Я объявляю барона генсеком новой коммунистической партии и что-то вещаю о единстве рабочего и правящего класса, ощущая спинным мозгом вращения Карла Маркса в гробу.

Горячий шепот на ухо, и жаркое тело в руках…

Бег по городу…

Мягкая постель, и безумная, первобытная пляска двух сплетенных тел…

Пробуждение было крайне приятным. Кучерявая рыжая головка уткнулась в щеку. Закинутое на живот бедро. И никакого похмелья. Этот мир мне нравится все больше и больше. Кажется, я это уже говорил? Что вчера было… Помню урывками. Девушка под боком встрепенулась и поцеловала в щеку и в шею. Начинаю ощущать себя пионером. Одеяло сползло на пол. Девушка, оценив ситуацию, начинает спускаться поцелуями с шеи на грудь и ниже. Все, решено, поселяюсь в этом городе!

В этот момент дверь в комнату, где я проснулся, тихонько приоткрылась. Из-за двери показалась устрашающих размеров голова с черной, лопатообразной бородой. Голова огляделась, приложила палец к губам и исчезла. Дверь так же тихо затворилась.

Минут через пятнадцать девушка чмокнула меня в щеку и, накинув на себя простыню, улизнула из комнаты. Я нашел свои штаны и стал их натягивать. Дверь снова отворилась, и в комнату боком протиснулся обладатель головы. В руках он держал молот размером чуть меньше меня.

– Ну, и как звать тебя, мил человек?

– Филин, очень приятно! – Я протянул ему руку для пожатия.

Кузнец протянутую руку пожал, но отпускать не спешил. Раздался тихих хруст. Судя по ощущениям, как минимум пара переломов. Кузнец с какой-то грустью посмотрел на меня, и выдал:

– Пи…ц тебе, Филин.

И потянул руку на себя, замахиваясь молотом.

Я рванулся назад, в руке кузнеца остался пучок внезапно отросших перьев. Молот едва разминулся с моей головой. Я бросился к окну, но Вакула одним движением отрезал путь к отступлению. Начинаю паниковать. Молот свистнул, едва не размозжив ногу. Я прыгнул в сторону двери, но снова оказался зажат в угол. Уворачиваясь от очередного удара, я прыгнул и по-тараканьи пополз по потолку. Удар кузнеца пришелся вскользь по грудной клетке, и я отлетел к стене. Сейчас меня превратят в малиновый кисель…

Пинаю Вакулу в пах, перепрыгиваю через согнувшееся тело и высаживаю плечом стекло. Осколки неприятно режут голое тело. Свобода!

Я несусь по смутно знакомым улицам, сзади раздается рев, больше приличествующий медведю. Прохожие радостно улыбаются и машут руками. Видимо, я вчера что-то упустил. Репутация со всеми «дружелюбие», плаща на мне нет.

Вот и таверна. От увиденного я спотыкаюсь и едва не лечу на мостовую.

Вывески с рогатым ослом нет. Вместо этого красуется огромный красный транспарант с лицами Сталина, Путина и Че Гевары. Перекрещенные серп и молот циклопических размеров, прибитые на здоровые стальные скобы. И короткая лаконичная надпись: «Революционный штаб».

В этот миг ноги в районе колен пробили два арбалетных болта и со спины раздался голос:

– Именем святой инквизиции!

Глава 10

Меня схватили под руки два рыцаря в полных доспехах и потащили в сторону площади. Там толпа таких же рыцарей, видимо, штампуют их на одном заводе, деловито складывают огромную кучу хвороста со столбом в центре. Лица закрывали сплошные шлемы с крестообразными прорезями.

Помимо толпы рыцарей в бело-красных накидках поверх стальных доспехов, на площади было полно народу. Видимо, весть о готовящейся казни быстро облетела небольшой городок.

Человек в богатом костюме инквизиторских цветов что-то втолковывал градоначальнику, которого я смутно узнал по мною же разбитому лицу. Разговор шел на повышенных тонах.

Толпа роптала.

Через пару минут меня втащили на хворост и деловито привязали к столбу. Рыцари выстроили оцепление. Не меньше полусотни. Кому это я так успел дорогу перейти?

Тем временем, вступительная часть, видимо, была закончена.

– Именем Света! Еретик и служитель тьмы, Филин, Несущий Хаос, за сношение с обитателями бездны, людоедство и наложение проклятий на территории Светлых земель приговаривается к смерти через сожжение! Покайся, проклятый, и может свет даст тебе возможность искупления в будущей жизни!

Ага, сейчас, только шнурки поглажу. Я вгляделся в лицо Инквизитора.

Классическая «белокурая бестия».

Тонкие, как их принято называть, «арийские» черты лица. Гладко выбритое лицо, острый подбородок. Льдистые серые глаза. Красно-белая, вышитая золотом мантия поверх кольчужных доспехов, крайне напоминающая военную форму. Странного покроя треуголка тех же цветов, с короткой белой бахромой. У левого бедра клевец. Не командир, а мечта снайпера. И как ему не жарко в таком наряде? На улице довольно-таки тепло. Ох, чувствую, я сейчас тоже перегреюсь. Ну держись, проповедник доморощенный!

– Проклятый? Кто из нас тут проклят, слуга Света? Я, сражавшийся за свою жизнь? Я, вырвавший сердце у порождения мрака его же когтями? Я, призвавший созданий бездны, дабы свершилась месть?

Тут костер вспыхнул. Пламя не давало дыма, и умирать мне предстояло от огня, а не от милосердного дыма. Ну, я тебе это еще припомню, слуга Света.

– Или ты, подлый лицемер, который позволяет существовать проклятой семье Горрингов, ты, несчастный, что возводит жертв на костер, боясь обагрить руки горячей кровью? Ты позволяешь свободно жить некромантам, что убивают детей и обрекают земли на неурожаи! Ты изобличаешь тьму в сердцах ее убийц, ты выжигаешь светом добро и милосердие! Люди, в таком ли Свете вы хотите жить? На что вы обрекаете свои сердца и души? Сбросьте иго служителей адского пламени, что они лживо именуют Светом! Не дадим лицемерным ублюдкам затушить пламя революции! Я умираю, но дух мой не покинет ваши сердца! Я жив, пока жива революция! Libertad o muerte! Свобода или смерть!

Боль была невыносимой, ноги начали обугливаться, меня скрутил хохот. Страшный, поднявшийся из души наперекор боли хохот. Тело, не желающее умирать, начало меняться.

Отступление 4

Черт побери, как можно было быть таким идиотом? Он бы еще объявление на форуме выставил! Ведь очевидно, что вчера все местные информаторы панически стучали по всем возможным каналам. С подробным описанием внешности, характера и местами пребывания. Иначе с чего бы сюда наехала такая толпа? Е…ческая сила, да по слухам, в карательном отряде более пяти сотен инквизиторов! А еще Призыватели скоро подтянутся! Да и нефракционных игроков толпа набежит! С учетом награды, которую дают не за всякого рейдового босса. Сейчас перекроют все точки респауна и начнут выстраиваться в очередь за фрагами! А у него жалкий тридцатый уровень и из экипировки только штаны, по словам местных.