Железное испытание (ЛП) - Клэр Кассандра - Страница 1

Кассандра Клэр

Холли Блэк

Железное испытание

Пролог

Издалека человек, взбиравшийся по белой поверхности ледника, мог показаться муравьём, ползущим по краешку тарелки. Посёлок Ла Ринконада казался скоплением разбросанных пятнышек далеко внизу. Чем выше он поднимался, тем сильнее становился ветер, бросающий ему в лицо снег, похожий на пудру, и превращающий в сосульки его взмокшие тёмные волосы. Несмотря на защитные очки, он щурился из-за света заходящего солнца, ярко отражавшегося ото льда.

Тем не менее, мужчина не боялся упасть, хотя для восхождения использовал не страхующие верёвки, а лишь кошки и ледовый топорик. Его звали Алистер Хант, и он был магом. Он медленно карабкался вверх, создавая в ледяной субстанции опоры для рук и ног.

К тому времени, как мужчина наконец добрался до пещеры, находившейся на полпути к вершине ледника, он наполовину заледенел и был полностью вымотан. Укрощение жестоких стихий и продолжительное использование магии высасывали из него силу, но он не осмеливался замедлиться.

Пещера напоминала рот в толще горы и была незаметна снизу или сверху. Мужчина взобрался на её край и прерывисто вздохнул, проклиная себя за то, что медлил, что позволил обвести себя вокруг пальца. Жители Ла Ринконады видели взрыв и шёпотом обсуждали, что мог значить огонь во льду.

Огонь во льду. Это наверняка сигнал бедствия... или атаки. В пещере было полно магов: слишком старых, чтобы сражаться, или слишком юных, раненых и больных, матерей маленьких детей, которых нельзя было оставить одних — как собственная жена Алистера и их сын. Они прятались здесь, в одном из самых удалённых уголков на земле.

Мастер Руфус настаивал, что в любом другом месте они будут слишком уязвимы, что не стоит искушать судьбу. И Алистер поверил ему. Но когда Враг Смерти не явился на поле брани, где он должен был встретиться с бойцом магов — девушкой-Макари, на которую они возлагали все свои надежды, — Алистер осознал свою ошибку. Он добрался до Ла Ринконады так быстро, как только мог, большую часть пути пролетев на спине элементаля воздуха. Оттуда он отправился пешком, потому что контроль Врага над элементалями был сильным и непредсказуемым. Чем выше он взбирался, тем страшнее ему становилось.

«Лишь бы они были целы, — думал он, заходя в пещеру. — Лишь бы они были в порядке».

Его должны были встретить детские крики. Его должен был встретить низкий гул нервных разговоров и приглушённое гудение магии. Вместо этого его приветствовали лишь завывания ветра, проносящегося над безлюдной горной вершиной. Белизна ледяных стен пещеры тут и там была заляпана красными и коричневыми брызгами и пятнами крови. Алистер стянул очки, уронил их на пол и направился вглубь, призывая остатки магии, чтобы удержаться на ногах.

Стены пещеры светились зловещим фосфоресцентным сиянием. Вход остался далеко позади, и это свечение было единственным источником света. Наверное, поэтому он и споткнулся о первое тело и чуть не упал. Алистер отпрянул с криком, после чего поморщился, услышав отозвавшийся эхом вопль. Лицо павшего мага сгорело до неузнаваемости, но у нее на запястье виднелся браслет с медной вставкой, указывавший, что она училась на втором курсе Магистериума. Ей вряд ли было больше тринадцати.

«Ты уже давно должен был привыкнуть к смерти», — сказал он себе. Они воевали с Врагом уже 10 лет, которые иногда казались целым столетием. Сначала его план казался невыполнимым — разве может юноша, пусть даже Макари, покорить саму смерть? Но сила Врага росла, как и его армия Одержимых хаосом, и угроза становилась ужасающе неотвратимой, вылившись в безжалостное убийство самых беззащитных и невинных.

Алистер встал и направился дальше, отчаянно выискивая знакомое лицо. Он пробрался мимо тел пожилых Мастеров из Магистериума и Коллегиума, детей друзей и знакомых, магов, раненных в прошлых сражениях. Среди них лежали изломанные тела Одержимых хаосом, чьи глаза погасли навек. Хотя нападение было внезапным, маги не сдались без боя, раз смогли положить столько воинов Врага. Ужас сковал внутренности Алистера, его руки и ноги онемели, но он упорно шёл вперёд... пока не увидел её.

Сару.

Он нашел её у дальней ледяной стены. Она лежала с открытыми, ничего не видящими глазами. Радужка казалась затуманенной, а ресницы были покрыты инеем. Наклонившись, мужчина провёл пальцами по её холодной щеке. Он резко втянул воздух, и его рыдание прорезало воздух.

Но где же их сын? Где Кэллум?

В правой руке Сара сжимала кинжал. Она мастерски умела придавать форму руде, призванной из земных недр. Этот кинжал она сделала, когда они учились на последнем курсе Магистериума. У него было имя — Семирамис. Алистер знал, насколько клинок был дорог Саре. «Если мне суждено умереть, я хочу сжимать при этом своё собственное оружие», — говорила она ему. Но он вообще не хотел, чтобы она когда-либо умирала.

Его пальцы ласкали её холодную щёку.

Плач заставил его резко обернуться. В пещере, наполненной смертью и тишиной, раздался плач.

Ребёнок.

Он повернулся, лихорадочно выискивая источник тоненького хныканья. Похоже, оно доносилось от входа в пещеру. Алистер ринулся обратно, спотыкаясь о закоченевшие тела, похожие на статуи, пока не разглядел ещё одно знакомое лицо.

Деклан. Он был братом Сары и пострадал в прошлом сражении. Похоже, он задохнулся под действием жестокого заклинания воздуха: его лицо посинело, глаза заплыли кровью из лопнувших сосудов. Одна его рука была отброшена в сторону, а под ней, защищенный от ледяного холода пола тканым одеяльцем, лежал маленький сын Алистера. Мужчина в изумлении посмотрел на него, в ответ на что мальчик открыл ротик и ещё раз тоненько заплакал.

Трясясь от облегчения, Алистер наклонился и поднял сына. Мальчик посмотрел на него широкими серыми глазами и снова зарыдал. Когда одеяльце сползло в сторону, Алистер увидел почему. Нога ребёнка висела под неестественным углом, как надломленная ветка дерева.

Алистер попытался призвать магию земли, чтобы исцелить сына, но ему хватило сил лишь немного ослабить боль. С бешено колотящимся сердцем он заново обернул мальчика одеялом и направился обратно в конец пещеры, где покоилась Сара. Держа ребёнка так, чтобы она его видела, он опустился на землю рядом с телом.

— Сара, — прошептал он сдавленным голосом. — Я расскажу ему, что ты умерла, защищая его. Он будет помнить, какой ты была храброй.

На него смотрели её пустые и бледные глаза. Он крепче прижал к себе младенца и потянулся за Семирамис, зажатой в её руке. Тогда-то Алистер и заметил, что на льду возле клинка виднеются какие-то следы, словно она впивалась в него ногтями перед смертью. Но насечки были слишком упорядоченными. Наклонившись ближе, он понял, что это слова — слова, которые его жена из последних сил выцарапала на ледяном полу перед смертью.

Когда Алистер прочитал их, у него перехватило дыхание, словно ему дали под дых.

УБЕЙ РЕБЁНКА

Глава 1

Кэллум Хант был легендой в своём родном городе в штате Северная Каролина, но известность эта была печальной. Он был знаменит тем, что своими саркастичными замечаниями выводил из себя учителей, заменявших уроки в его классе, а также действовал на нервы директорам, дежурным по школе и раздатчицам в столовой. Каждый новый школьный психолог считал своим долгом помочь ему (в конце концов, у бедняжки не было матери), но в итоге начинал молиться, чтобы мальчик больше никогда не появлялся в дверях его кабинета. Нет ничего позорнее неспособности придумать остроумный ответ на шпильки двенадцатилетнего паренька.

Соседям был отлично знаком вечно хмурый вид Кэлла, его лохматые чёрные волосы и подозрительные серые глаза. Он любил кататься на скейтборде, хотя научиться ездить на нём у мальчика получилось не сразу — кузова некоторых машин всё ещё носили следы столкновения с ним. Он часто слонялся у витрины магазина комиксов, возле галереи игровых автоматов и магазина видеоигр. Кэлла знал даже мэр. Мальчика сложно было бы забыть после того, как во время первомайского парада он прошмыгнул мимо продавца местного зоомагазина и утащил голого землекопа, которому суждено было стать обедом удава. Он пожалел слепое, морщинистое существо, не способное спастись самостоятельно, — и, справедливости ради, также выпустил всех белых мышей, которых удаву приготовили на ужин.