День мертвеца - Харрис Шарлин - Страница 2

Я посмотрела на здание на лужайке. Судя по тому, что я прочла на полуразвалившейся вывеске, некогда здесь была прачечная самообслуживания. Должно быть, несколько лет назад здание наполовину сгорело.

- Там, - сказала я Толливеру.

- Хочешь, чтобы я посмотрел?

- Нет. Я позвоню Брэнскому, когда войду в номер.

Мы улыбнулись друг другу. То был лучший способ подтвердить мой bona fides [1] . Толливер одобрительно кивнул.

Я снова выехала на дорогу. Мы добрались до мотеля и получили ключи от наших номеров. Излишней застенчивостью мы не страдаем, просто нам необходимо отдыхать друг от друга: невозможно целый день находиться вдвоем. Потому мы с братом берем отдельные номера.

Моя комната была такой же, как и все остальные, в которых я спала последние несколько лет. На кровати - зеленое пикейное покрывало, на стене - картина с изображением какого-то европейского моста. За исключением этих мелких деталей, я могла бы находиться сейчас в любом другом дешевом американском мотеле. Слава богу, тут было чисто.

Я вынула косметические принадлежности и отнесла их в маленькую ванную. Уселась на кровать, положила на колени древний телефонный аппарат и стала просматривать список номеров местных городских служб. Набрала нужный номер и спросила шерифа. Меньше чем через минуту раздался голос Брэнскома; шериф явно не обрадовался моему звонку и снова начал твердить, что меня напрасно пригласили, словно я была в этом виновата.

- Я подумала, вам следует это знать, - перебила я. - Возле сгоревшего здания прачечной на Флорида-стрит, в пяти кварталах от площади, лежит мертвец по имени то ли Чесс, то ли Честер.

- Что?

Наступила долгая пауза. Харви Брэнском старался вникнуть в смысл моих слов.

- Даррил Чессвуд? Да ведь он сейчас в доме своей дочери. В прошлом году она выделила ему комнату, потому что он начал забывать, где живет. Как вы посмели такое сказать?!

Брэнском был полон праведного негодования.

- Да вот посмела, - ответила я и положила трубку на рычаг.

Город Сарн только что получил кое-что на халяву.

Я улеглась на скользкое зеленое покрывало и сложила руки на груди. Не надо было быть экстрасенсом, чтобы предсказать, что теперь произойдет. Шериф позвонит дочери Чессвуда. Та заглянет в комнату отца и увидит, что он ушел. Шериф, возможно, поедет на место сам, поскольку посылать с таким поручением помощника ему будет неудобно. Он найдет тело Даррила Чессвуда.

«Старик умер естественной смертью - от кровоизлияния в мозг», - подумала я.

Всегда приятно узнать, что человека не убили.

На следующее утро, когда мы с Толливером вошли в кафе возле мотеля, вся группа уже была там, в маленькой смежной комнате. Двери комнаты были открыты, так что нашего появления не могли не заметить. Грязные тарелки перед собравшимися, два незанятых стула, кофейник на столе - все указывало на то, что нас ждали. Толливер подтолкнул меня в бок, мы переглянулись.

- Слава богу, я наложила макияж. Обычно по утрам я себя этим не утруждаю.

- Было бы жеманством выбрать другой стол, поэтому я, с газетой под мышкой, вошла в распахнутые двери. Газету я купила в автомате.

Большой круглый стол занимал почти всю тесную комнату. Властители Сарна так уставились на нас, что я забеспокоилась: попыталась вспомнить, причесалась ли с утра. Впрочем, Толливер сказал бы мне, если б я вздумала выйти на улицу растрепанной. Волосы я стригу коротко - они у меня густые и кудрявые, и если бы я их отрастила, на голове у меня появился бы целый куст. Хорошо Толливеру: у него волосы прямые, поэтому временами он их отращивает и завязывает в хвост, а когда ему это надоедает, снова обрезает. В данный момент он носил короткую стрижку.

- Шериф, - сказала я, кивнув. - Мистер Эдвардс, миссис Тиг, мистер Вейл. Как поживаете?

Толливер придвинул мне стул, и я села. То была показная вежливость. На публике он всегда проявляет ко мне повышенное уважение, чтобы народ почувствовал, с кем имеет дело. Иногда это срабатывает.

Официантка налила мне кофе, и я сделала первый глоток. С трудом оторвала взгляд от газеты, которую положила рядом с блюдцем. У меня плохая привычка: читать во время еды.

- Он там был, - сказал Харви Брэнском.

Шерифа едва можно было узнать: за какой-то день он словно состарился лет на десять, на щеках отросла седая щетина.

- Вы имеете в виду мистера Чессвуда?

Я заказала фруктовое ассорти и йогурт. Мой выбор, похоже, показался официантке странным. Толливеру принесли французский тост, бекон и одарили кокетливым взглядом. Официантки всегда от него без ума.

- Да, - ответил шериф. - Я имею в виду мистера Чессвуда. Даррила Чессвуда. Он был хорошим другом моего отца.

Он произнес последние слова очень внушительно, словно я была виновата в том, что принесла ему прискорбную весть.

- Позвольте выразить соболезнования, - сказал Толливер.

Я просто кивнула. Наступило молчание.

Толливер предложил подлить мне кофе, но я подняла руку, продемонстрировав ему, что сегодня она не дрожит. Сделала последний глоток и дотронулась до чашки Толливера, спрашивая тем самым, не хочет ли он еще, но он помотал головой.

Поскольку люди за столом не сводили с меня глаз, я не могла раскрыть сложенную газету. Пришлось ждать, когда же они примут решение. Поначалу я испытывала оптимизм: ведь не зря они нас дожидались, однако мой оптимизм начал быстро улетучиваться.

Сарниты (или сарниане?) все время переглядывались. Пол Эдвардс подался вперед, видимо собираясь сообщить, чем закончилось обсуждение. Он был красивым мужчиной и привык, чтобы на него обращали внимание.

- Какова причина смерти мистера Чессвуда? - спросил он.

- Кровоизлияние в мозг.

Господи, что за люди! Я с тоской посмотрела на газету.

Эдвардс откинулся назад, словно я ударила его по лицу. Они снова начали посылать друг другу молчаливые сигналы. Официантка принесла мне заказ - нарезанная на куски канталупа[2] оказалась жесткой и безвкусной. Кроме нее на тарелке лежали банан в кожуре и веточка винограда. Толливеру подали яичницу с беконом и тост. Мы приступили к еде.

- Просим прощения за то, что вчера мы засомневались в вас, - сказала Сибил Тиг. - Должно быть, вы подумали, что мы отказываемся от соглашения.

- Именно так я и подумала. Толливер?

- Я тоже так подумал, - произнес Толливер.

У брата темные глаза, на щеках следы угревой сыпи, а голос глубокий, звучный, и все, что он произносит, кажется значительным.

- Должно быть, я просто струсила.

Сибил пыталась выглядеть очаровательной, извиняясь, но на меня это не произвело впечатления.

- Когда Терри рассказал мне, что о вас слышал, а Харви согласился связаться с вами, мы понятия не имели, с чем будем иметь дело. Мне еще не приходилось нанимать таких людей, как вы.

- Таких, как Харпер, вы больше не встретите, - напрямик сказал Толливер.

Он застал Сибил Тиг врасплох, и ей пришлось сделать паузу, чтобы собраться с мыслями.

- Да, вы правы, - неискренно ответила она. - А теперь, мисс Коннелли, давайте вернемся к работе, которую, как мы надеемся, вы сделаете.

- Прежде всего хотелось бы узнать, - начал Толливер, промокнув усы салфеткой, - кто будет платить Харпер?

Все непонимающе уставились на него.

- Вы представители городских властей, хотя я не совсем понимаю, что здесь делает мистер Эдвардс. Миссис Тиг, вы заплатите Харпер лично или из городского бюджета?

- Я лично заплачу мисс Коннелли.

При упоминании о деньгах голос ее зазвучал очень сухо.

- Пол здесь выступает в качестве моего поверенного. Харви - мой брат.

Выходит, Терри Вейл не имеет к ней отношения.

- Позвольте, я скажу, что мне от вас нужно, - заявила Сибил, посмотрев на меня в упор.

Я опустила глаза на тарелку и принялась общипывать веточку винограда.

- Вы хотите, чтобы я нашла пропавшего человека, - без околичностей ответила я. - В том и заключается моя работа.