Когда падают звезды (СИ) - Акулова Мария - Страница 32

   Впервые, впервые ее целовал мужчина, и что она чувствовала, было сложно передать словами. Она вздрагивала при каждом прикосновении теплых губ.

   - Дыши... - Дэррек поцеловал ее в основании шеи, точку, в которой сосредоточена вся жизнь, где бьется пульс. Майя судорожно сглотнула. И правда, из-за страха, растерянности, ожидания, она забывала дышать. А еще, то ли от выпитого вина, то ли от новых ощущений, у девушки подкашивались ноги.

   Когда поцелуи вернулись с шеи обратно на щеку, Майя не сопротивлялась, ни руке, повернувшей ее лицо, подставляя губы под поцелуй, ни самим губам, сначала нежно касающимся, а потом все плотнее, все настойчивее. Так ли она представляла себе свой первый поцелуй? Сложно анализировать, но те ощущения, которые ее захлестнули, были незабываемыми. Чтобы удержаться на ногах, Майя обвила шею герцога руками. И уже через секунду, почувствовала, что ноги больше не касаются пола. Он нес ее от окна.

   Охмелев от поцелуев, девушка не сразу поняла, что шнуровка платья заметно ослабла, лишь благодаря тому, что подставляя губы новым поцелуям, она тесно прижималась к герцогу, платье не упало к ее ногам. А вот когда бретелька начала спадать с плеча, не без посторонней помощи, Майя как будто проснулась ото сна.

   - Нет, - девушка перехватила платье под грудью, вырвалась из необдуманно ослабленных объятий мужчины и побежала в сторону двери.

   - Майя. Стой, - он не приказывал, просил, и именно поэтому она и остановилась. - Что случилось? - он не пытался подойти, по крайней мере, пока, боясь, что она таки сбежит.

   - Это все... Я не могу... Простите... Клянусь, я найду кого-то, дайте мне день, два, я сдержу обещание, но я не могу.

   В очередной раз поразившись ее логике, Дэррек обессилено сел на кровать.

   - Ты считаешь, что я настолько несостоявшийся, что нуждаюсь в твоей помощи в поисках любовницы? Майя, Майя... - он покачал головой.

   - Но ведь, ведь вы сами поставили мне это условие! Разве не так? - если бы в комнате было достаточно светло, он был уверен, увидел бы, что ее глаза в очередной раз сменили цвет, туман, царящий в голове развеялся, а значит и с глаз спала бирюзовая пелена.

   - Подойди ко мне, - Майя отрицательно помотала головой, он не воспользовался властью своего голоса, оставив выбор за ней, пока оставляя. - Пожалуйста, - девушка опять отказалась, лишь поудобнее перехватила платье, норовящее сползти. Это наивное движение заставило его улыбнуться. - Ты забыла о нашем уговоре? - она не готова слушаться своих желаний, отбрасывая страх, но это и не удивительно, винить молодую девушку в этом странно, а значит, он возьмет ответственность на себя. Он-то готов ее нести.

   - Я сдержу обещание, я найду замену.

   Он понимал, что его слова разрушат хрупкое доверие, достигнутое поцелуями, но уйди она сейчас, никакая сила сюда ее не вернет.

   - Я не меняю условий. Либо ты, либо сестра. Не тешь себя надеждами, - да, как он и предполагал, на смену надежде, в глазах полыхнула ненависть. - Подойди, пожалуйста.

   Нет, он жестокий, расчетливый. Шантажист, ведь понимает, что никакой предлог на свете, кроме приведенного, не заставит ее вернуться. А этот заставит. Направляясь к нему, Майя представляла, с каким бы удовольствие залепила ему пощечину, расцарапала лицо, а потом умчалась дальше, вместе с Соней.

   - Не считай меня чудовищем, - он притянул ее к себе, оставаясь сидеть.

   - А в чем же отличие? - Майя, наверное, впервые смотрела на него сверху вниз, но к сожалению, чувства превосходства это не придало.

   - Сейчас, ты его не увидишь, - он уткнулся лицом в платье, вдыхая ее аромат.

   - Ну, тогда, не говорите мне кем вас считать! - ее попытка вырваться не увенчалась успехом.

   - Неужели и Винсент получил такой разнос всего лишь за невинный поцелуй? - хоть слова и заглушала материя, ни один шорох в доме больше не мешал расслышать его.

   - Это не ваше дело, - она не собиралась перед ним отчитываться о случившемся, и даже о том, чего не было. Слишком была зла в этот момент.

   Майя ожидала чего угодно, только не того, что уже через секунду окажется на мягкой перине, с раскинутыми по сторонам руками, а герцог опять будет нависать над ней коршуном, но в этот раз намного более угрожающе, чем тогда, в кабинете.

   - Мое. Это мое дело, - с таким лицом, обычно бьют, а он поцеловал. Но не так, как тогда, у окна, нежно. А по новому, властно, жестко, наказывая, а не поощряя. Майе было трудно дышать, она пыталась вырваться, но это было все равно, что бить скалу, ее попытки оттолкнуть, закончились ничем. А постоянно извиваясь, она лишь упрощала задачу расправиться с платьем. Оставшись в одной сорочке, Майя забилась с двойной силой. Как только поцелуй стал чуть менее напористым, укусила его в уголок губ, а почувствовав солоноватый привкус, поняла, что до крови. Вот только желанного результата это не принесло. Он не отстранился.

   Женщины часто прибегают к фразе: "все мужчины одинаковы", скрывая ею разочарование именно в том мужчине, который рядом. В отместку, представители сильного пола поступают так же. Дэррек за годы своей холостяцкой жизни, казалось, уже и сам уверился в том, что да, женщины тоже одинаковы. В полумраке комнат, в его объятьях они все становятся одинаковыми. Но сейчас, впервые понял, что это не так. Гнев, родившийся после ее слов, она быстро потушила, сама того не осознавая. Своими же губами, заставила забыть о ком бы то ни было, кроме самой себя. Еще никогда, он не хотел женщину с такой силой. Даже подумать не мог, что такое возможно.

   На совершенно голой ноге Майя чувствовала прикосновения твердой ладони. И то, что она при этом испытывала, заставляло ее ненавидеть не его, а себя саму. Ей нравилось то, что делают руки, какие узоры выводят на губах, лице, шее жаркое дыхание и мягкие губы.

   Почувствовав боль от укуса, Дэррек понял, что уже никакая сила не заставит его остановиться, слишком она близко, слишком она его, все слишком. Слишком бархатная у нее кожа, слишком хрупкая шея, слишком мягкие губы, слишком долго он ждал. Не просто ждал, он ждал ее.

   - Ты сводишь меня с ума, голубка, - шепот вывел Майю из непонятного ей самой состояния, девушка вдруг осознала, что руки ее уже никто не держит, что она сжимает темное покрывало, впиваясь ногтями в ткань.

   Целую закрытые глаза, Дэррек взялся за пуговки ее рубашки. Он не хотел опять спугнуть ее, не хотел, чтобы она опять вспомнила о том, что же она творит. Именно так должно было быть, он должен был заставить ее забыть о том, что в мире есть еще что-то кроме них двоих, здесь и сейчас. Когда руки коснулись голой кожи, его голубка опять встрепенулась, глаза блуждали, в поиске опоры, за которую можно было бы держаться, не уходя из реальности.

   - Нет... - сил для сопротивления уже не осталось, а самое ужасное не было и желания. Майя смогла вложить весь свой протест в одно единственное слово. Вот только тело предательски плавилось под ласковыми прикосновениями, за те несколько секунд, которые он потратил на то, чтоб отбросить собственную одежду, Майя успела подумать, что он передумал. И, черт возьми, пожалеть об этом. Она расставалась с честью, вела себя как героиня худших сплетен света и жалела, что этого не произойдет. А вот когда она опять почувствовала тяжесть горячего тела, нежность рук, возблагодарила Яха.

   Ему нравилось смотреть ей в глаза, свет луны озарял их лучше любых свечей, опять покрытые дымкой, но уже не голубые, как раньше, синие, как штормовое море, глубокие. Ему нравилось снимать выдохи с ее губ поцелуями, получать легкие прикосновения в ответ на просьбу, переплетать свои пальцы с ее, чувствуя с какой силой она держится за него.

   Меньше всего, он хотел причинить ей боль. Слишком доверчиво она отвечала на его прикосновения, слишком высоко они уже взлетели вместе, чтобы рухнуть. Майя не противилась, когда Дэррек провел по гладкой коже ноги, перехватил ее, завел себе за спину, подтягивая выше.