Капитан Немо - Верн Жюль Габриэль - Страница 33

Я мог наблюдать вблизи эти любопытные известковые цоколи, погруженные на триста метров в морские глубины и отливающие перламутровым блеском при ярком свете наших электрических огней.

Консель спросил меня, сколько времени требует возведение таких колоссальных массивов, и был крайне удивлен, когда я ответил ему, что, по вычислениям ученых, толща коралловых отложений за сто лет увеличивается на одну восьмую дюйма.[15]

– Стало быть, чтобы возвести такие стены, – сказал он, – потребовалось…

– Сто девяносто две тысячи лет, друг Консель! Библейское летоисчисление, видимо, слишком омолодило Землю. Помимо того, формация каменноугольная, иначе говоря, минерализация допотопных лесов, требовала еще более продолжительного времени. Впрочем, должен заметить, что под библейскими днями сотворения мира следует подразумевать целые эпохи, а не промежуток времени между восходом солнца, тем более что, как свидетельствует библия, солнце создано не в первый день творения.

Когда «Наутилус» поднялся на поверхность океана, я мог охватить глазом едва выступающий из воды и поросший густым лесом остров Клермон-Тоннер. Морские штормы и бури оплодотворили, видимо, известковую почву острова. Зерно, унесенное ураганом с соседней суши, упало однажды на эту почву, удобренную разложившимися остатками морских рыб и водорослей, и принесло богатые всходы. Волны выбросили на остров кокосовый орех, созревший на дальнем берегу. Зерна дали ростки. Выросли деревья. Деревья задерживали испарения воды. Возник ручей. Остров постепенно покрылся растительностью. Морским течением, вместе со стволами деревьев, вырванных из земли на соседних островах, были занесены различные микроорганизмы, черви, насекомые. Черепахи стали класть тут свои яйца. Птицы свили гнезда на молодых деревцах. Постепенно развилась жизнь мира животного. И, привлеченный свежестью зелени и плодородием почвы, на острове появился человек. Так образовались коралловые острова – величественное творение микроскопических животных.

К вечеру Клермон-Тоннер скрылся из виду, и «Наутилус» резко изменил курс. Пройдя тропик Козерога под 135° долготы, подводный корабль направился на запад-северо-запад и прошел всю зону между тропиками. Хотя лучи тропического солнца и были жгучи, мы все же не страдали от жары, потому что на глубине тридцати – сорока метров температура воды не превышала десяти – двенадцати градусов.

Пятнадцатого декабря мы прошли западнее живописного архипелага Общества и прелестного острова Таити, жемчужины Тихого океана. Утром в нескольких милях под ветром я увидел высокие вершины этого острова. В его водах мы выловили несколько превосходных рыб: беломясых тунцов, альбакоров и похожих на морских змей рыб мурен.

«Наутилус» прошел восемь тысяч сто миль. Когда мы проходили между архипелагом Тонга-Табу, где погибли экипажи «Арго», «Порт-о-Пренс» и «Дюк оф Портланд», и архипелагом Мореплавателей, где был убит капитан Лангль, друг Лаперуза, лаг «Наутилуса» отметил девять тысяч семьсот двадцать миль. Затем мы обошли архипелаг Фиджи, где были убиты матросы из команды «Юнион» и капитан Бюро из Нанта, командир корабля «Любезная Жозефина».

Архипелаг Фиджи растянулся на сто лье с севера на юг и на девяносто лье с востока на запад, под 6° и 2° южной широты и 174° – 179° западной долготы. Он представлял собою группу островков, барьерных рифов и островов, из которых крупнейшие – Вити-Леву, Вануа-Леву и Кандюбон.

Острова эти были открыты Тасманом в 1643 году; в том же году Торичелли изобрел барометр, а Людовик XIV вступил на престол. Предоставляю судить читателю, которое из этих событий было полезнее для человечества! В 1774 году эти острова посетил Кук, в 1793 году д?Антркасто, и, наконец, в 1827 году Дюмон д?Юрвиль, распутавший географический хаос этого архипелага.

«Наутилус» шел близ бухты Вайлеа, памятной в связи с трагическими приключениями капитана Диллона, который первый осветил тайну гибели кораблей Лаперуза.

Мы несколько раз закидывали драгу и извлекли множество превосходных устриц. Следуя наставлениям Сенеки, мы вскрывали раковины тут же за столом и глотали устрицы с жадностью. Эти моллюски принадлежат к виду, известному под названием Ostrea lamellosa, чрезвычайно распространенному на Корсике.

Бухта Вайлеа, видимо, была велика; и если бы не злейшие враги устриц морские звезды и крабы, пожирающие молодых моллюсков в громадных количествах, скопление раковин привело бы к полному обмелению бухты, если учесть, что каждый моллюск производит до двух миллионов яиц.

И если Неду Ленду на этот раз не пришлось каяться в своем обжорстве, то лишь потому, что устрицы единственное блюдо, которое не грозит расстройством желудка. В самом деле, нужно съесть не менее шестнадцати дюжин этих двустворчатых моллюсков, чтобы организм человека получил триста пятнадцать граммов азотистых веществ, необходимых для его питания в течение дня.

Двадцать пятого декабря «Наутилус» шел мимо островов Ново-Гебридского архипелага, открытого Квиросом в 1606 году, исследованного Бугенвилем в 1768 году и получившего свое нынешнее наименование от Кука в 1773 году. Группа эта состоит в основном из девяти больших островов, следующих один за другим на протяжении ста двадцати лье с северо-северо-запада к юго-юго-востоку, под 15° – 2° южной широты и 164° – 168° долготы. В полдень мы проходили довольно близко от острова Ору; и у меня осталось от него впечатление сплошного лесного массива, увенчанного высоким горным пиком.

В тот день было рождество, и Нед Ленд, как мне показалось, приуныл, вспоминая традиционное «Christmas» – подлинный семейный праздник, до фанатизма почитаемый протестантами.

Капитан Немо не появлялся уже целую неделю. Наконец, утром 27 декабря он вошел в салон так непринужденно, словно мы расстались с ним каких-нибудь пять минут назад. А я как раз искал на карте место прохождения «Наутилуса». Капитан подошел ко мне и, указав точку на карте, коротко сказал:

– Ваникоро.

Название подействовало на меня магически. Это было название островов, у которых погибли корабли Лаперуза.

Я вскочил на ноги.

– «Наутилус» держит курс на Ваникоро? – спросил я.

– Да, господин профессор, – отвечал капитан.

– И я могу побывать на этих знаменитых островах, где потерпели кораблекрушение «Буссоль» и «Астролябия»?

– Если вам будет угодно, господин профессор.

– А как далеко до Ваникоро?

– А вот и Ваникоро, господин профессор.

Вместе с капитаном Немо я поднялся на палубу и глазами жадно впился в горизонт.

На северо-востоке виднелись два острова, разные по величине, но, несомненно, вулканического происхождения, окруженные коралловым барьером, приблизительно до сорока миль в окружности. Мы были вблизи острова Ваникоро. Вернее, мы были у входа в маленькую гавань Вану, расположенную под 16°4? южной широты и 164°32? восточной долготы. Остров, казалось, был сплошь покрыт зеленью, начиная от берега до горных вершин, над которыми возвышалась вершина Капого высотою четыреста семьдесят шесть туазов.

«Наутилус», войдя через узкий пролив внутрь кораллового барьера, очутился за линией прибоя, в гавани, глубина которой доходила до тридцати – сорока саженей. В тени мангров виднелись фигуры дикарей, с величайшим удивлением следивших за нашим судном. Быть может, они принимали черный веретенообразный корпус «Наутилуса» за какое-нибудь китообразное животное, которого надо было опасаться?

Капитан Немо спросил меня, что мне известно о гибели Лаперуза.

– То, что известно всем, капитан, – отвечал я.

– А не можете ли вы посвятить меня в то, что известно всем? – не без иронии спросил капитан.

– Очень охотно!

И я стал пересказывать ему содержание последних сообщений Дюмон д?Юрвиля.

Вот краткое изложение событий.

Лаперуз и его помощник, капитан де Лангль, в 1785 году были посланы Людовиком XVI в кругосветное плавание на корветах «Буссоль» и «Астролябия» и бесследно пропали.