Год нашей войны - Свэйнстон Стеф - Страница 24

– Мне жаль, что я не смог спасти Данлина.

– Он не подчинился твоим приказам, так ведь?

– Так.

– И я должен извиниться за него, равно как и оплакать его.

– В пылу битвы любой человек сделал бы то же самое, – попытался я поймать Станиэля на удочку.

– Но не я, Янт. Я хочу учиться на ошибках. И, однажды схватившись с Насекомыми после наступления темноты, я больше никогда не покину пределы Рейчиза.

Станиэль ужаснулся бы, увидев все мои шрамы. Я махнул бокалом, и хмурый слуга вновь наполнил его.

– Пусть другие поместья снабжают вас солдатами, – продолжил Станиэль. – Пусть Молния использует Микуотер, который, как я заметил, часто обходят стороной. Привлеките, наконец, Хасилит к делу. Я остаюсь здесь, потому что если мои худшие опасения окажутся справедливыми, хотя бы столица будет в безопасности.

– Это тот ответ, который я должен передать Сану?

– Совершенно верно. Я распущу свой фюрд, когда буду уверен, что Рейчизуотер в безопасности. Я хочу, чтобы вы, бессмертные, доказали мне свою полезность. Мой брат отныне будет лежать в мавзолее, и я никогда не прощу этого Замку. Ты, по крайней мере, попытался, Комета, но где были остальные? Туман и Торнадо, помнится, долго похвалялись тем, сколько Насекомых они зарубили на пару.

– Они были слишком далеко.

– Тогда вся вина на Молнии, который оказался никудышным стратегом.

– Есть еще что-нибудь, о чем вы хотели бы сообщить императору?

Он какое-то время думал.

– Я в такой же безопасности в этом дворце, как Вирео – в Лоуспассе.

– Да, я под впечатлением от вашей защиты.

– Солдаты – это еще не все, у нас достаточно запасов.

– А что с деньгами?

– Не так хорошо, но мы справимся. Я – пЪследний из своего рода. На мне династия оборвется. Моя семья экономила и сберегала деньги именно для такого случая. Я собираюсь наиболее разумно использовать это богатство, чтобы старания предков не пропали даром… Почему ты ухмыляешься?

– Когда я родился, Рейчизуотер был самым маленьким поместьем, – ответил я.

Авианец посчитал мой комментарий совершенно неуместным.

– Попытайся понять нас, смертных. – Он уже завелся и продолжал себя накручивать. – Возможность жить вечно настолько извратила твое мировоззрение, что оно теперь не имеет с реальностью абсолютно ничего общего! Для тебя, Янт, каждый день – это начало золотого века, очередной шанс стать плейбоем для всего мира. Для Молнии мир как будто переломлен пополам – лучшие времена окончились в тысяча сто пятидесятом. Даже Туман, похоже, остался где-то в прошлом тысячелетии. В чем смысл помощи эсзаев заскаям, если они и так видели смерть стольких из нас, что мы в их глазах лишь немногим отличаемся от жуков? Как ты на самом деле о нас думаешь? Как о жуках? Ради бога, Янт, я просто пытаюсь остаться в живых!

– Я обещаю, что так и будет.

– Ха! Я буду принесен в жертву, как мой брат, а никто и ухом не поведет. Ведь вы пребываете в вечности! Ты заметил, что стены Замка даже толще, чем стены крепости Лоуспасс?

– У тебя здесь в тысячи раз больше солдат, чем эсзаев во всем Четырехземелье. – Я еще пытался переубедить его.

Но, к сожалению, пока он настолько взвинчен, от него не добьешься ничего дельного. Я рисковал лишь усугубить положение, хотя абсолютно не хотел усиливать его недовольство Замком. Разумнее будет покинуть его на время и сообщить императору о том, что я узнал. Высокомерие и заносчивость Станиэля напоминали одержимость, которая усиливалась от страха и осознания того, что он все более и более усложняет ситуацию, с которой не в силах справиться. Я хорошо знал, насколько бессмысленно пытаться спрятать боль и растерянность под маской таинственности и романтизма.

– Пусть Сан знает, что я не представляю угрозы для Круга.

– Прямой – нет, – прошептал я. – Смею ли я просить вас о разрешении вернуться в Рейчизуотер, если появятся новости?

– Конечно, в любое время.

Я снова поклонился и, попрощавшись, направился прочь. Станиэль позвал красную от смущения служанку, чтобы та проводила меня по закругленному мозаичному коридору к выходу из дворца.

Я спросил служанку, что она думает о новом режиме. Она шла, опустив голову, и не отвечала. Девушка была красивой, стройной и проворной. Я схватил ее за рукав, и когда она подняла глаза, обнажил шрам на своем предплечье – колесо, которое вырезал в свое время Фелисития.

– Видишь? Это – знак хасилитской уличной банды. Когда-то я был никем, просто беспризорником. Теперь я эсзай и не могу просто поболтать с людьми. Мне этого действительно не хватает, ты даже не представляешь, насколько. Пожалуйста, не стесняйся говорить со мной, просто расскажи всю правду.

– Нас бьют, – чуть слышно проговорила она. – Мы в самом деле не в состоянии прокормить всех этих людей. Я слышала, что его величество будет платить им, сколько сможет. Лорд эсзай, не думаю, что я должна была вам обо всем этом говорить.

– Все в порядке, продолжай.

– Каждый час Станиэль требует, чтобы городская стена строилась быстрее и быстрее. Я не знаю зачем. Кто-то говорит, что император недоволен нами и что нам придется сражаться с Кругом и нам всем придет конец.

– Этого не произойдет, – неуверенно сказал я.

– А еще говорят, будто полчища Насекомых – на этот раз даже больше, чем в две тысячи четвертом, – вырвались из-за Стены, и они захватят Озерную Авию и пожрут нас всех.

Я вернулся через Хасилит, где получил письмо от губернатора, адресованное Сану. На обратном пути я останавливался в каждом поместье Равнинных земель – в Шивеле, Эске и Фескью, – для того чтобы переубедить тамошних правителей и собрать корреспонденцию для императора.

Нота из Хасилита гласила:

Мой повелитель, император.

Мы крайне обеспокоены деятельностью суверена Авии, который вывел своих людей из-под командования Круга и к тому же отменил призыв солдат и не посылает их на фронт. С глубоким сожалением мы вынуждены сообщить вам, что города Хасилит и Морен также пока прекратили призыв. Авия, расположенная в непосредственной близости от Стены, не стремится защитить свои земли, и мы не уверены, что для этой цели должен быть послан фюрд из Морена. Если угроза нападения Насекомых действительно настолько неотвратима, как утверждает король Рейчизуотер, то Хасилит, ваш Святой Город, нуждается во всех своих дивизиях для защиты своих стен и остальных городов в пределах Моренции.

Мы пересмотрим свою позицию в том случае, если авианский фюрд покинет пределы Рейчизуотера в результате либо полного расформирования, либо передачи под мудрое командование Круга. Мы верим, что такое решение суверена Авии не заставит себя долго ждать, и мы умоляем вас послать к нему вашего Вестника, дабы направить его суждение. Мы с нетерпением ждем вашего ответа.

К.Авер-Фальконе, лорд-губернатор Хасилита и Морен.

В депеше из Эске говорилось:

Мой повелитель, император.

Новости на Равнинах разносятся быстро, и до меня уже дошла информация о том, что Авия и Хасилит собирают свои собственные армии. Мне сложно было осознать, что это из-за страха, который испытывают Станиэль и Авер-Фальконе по отношению к Насекомым, ведь Замок всегда справлялся со всеми нашествиями. Эске граничит с Рейчизуотером и находится всего в трех днях езды от Хасилита, так, что для нашей безопасности я считаю целесообразным оставить фюрд Эске в провинции. Лоуспасс, Равнинные земли и Моренция – это всё человеческие страны, и они находятся между собой в прекрасных отношениях, но, боюсь, для Равнинных земель и Авии это утверждение не совсем верно. Вы можете вспомнить недавние события, когда Авия силой расширяла свои владения, продвигаясь в горы Дарклинг, и мы не желаем, чтобы тоже самое произошло и с Равнинными землями. Я молю вас о том, чтобы вы оказали влияние на Рейчизуотера ради нашей безопасности и дальнейшего сотрудничества.