Странное приключение мистера Бонда - Баркер Ньюджент - Страница 6

Задув на ночном столике свечу, мистер Бонд улегся на массивную кровать в этом третьем по счету постоялом дворе Сассерахов. Он лежал и глядел в раскрытое окно, с которого перед сном отвел одну из тяжелых вышитых занавесок. Временами до него доносились приглушенные крики и постукивания из темнеющего за лужайкой леса. Стряхнув сон, он подошел к окну и вгляделся в темноту. Звуки усиливались, когда он подносил к уху сложенную раковиной ладонь, и походили на те, что издавали дети во время недавней игры. Только сейчас они были громче и сильнее. Мистер Бонд решил, что это кричат ночные животные, притаившиеся в самой чаще черного леса, чье спокойствие потревожил слишком яркий свет полной луны.

— О Господи! — вздохнул он. — С ума можно спятить от здешнего лунного света.

Взмахом руки он задернул занавеску, однако это не оградило его от лесных шумов. Вид замерзшей травы под окном все еще стоял перед глазами. Странные звуки и лунный пейзаж пробудили в нем тревожное чувство. Щеки его подрагивали, когда он наклонился к потухшей свече, чтобы зажечь ее. Надо было забрать из прихожей свой инвернесс и немедленно бежать, пока еще оставалось время.

Хозяин сидел в гостиной возле камина. Сжатый кулак его лежал на столе; он раскрыл пальцы, и из руки выпорхнул мотылек.

— Он думал, что сможет удрать, — прорычал Стефен, взглядывая на гостя и обнажая в улыбке зубы. — Но не смог. И никогда уже не сможет!

— Я хотел бы взять мой инвернесс, — сказал мистер Бонд.

Плащ лежал на одной из огромных соф. Камин прогорел, и воздух был холодный; внутренность комнаты окутывал сумрак. Внезапно мистера Бонда осенило. Поднимая свой инвернесс, он проговорил запинаясь:

— Я подумал… что было бы неплохо… укрыться потеплее ночью. — И он поежился, показывая, как ему холодно.

Из складок плаща вылетел мотылек и как сумасшедший закружил по комнате.

— Все в порядке, мистер Бонд, сэр. Все в порядке. — Хозяин снова впал в транс, его лоб сиял в лучах лампы.

Сохраняя достоинство, путешественник вышел из комнаты, в ночном белье, с инвернессом, переброшенным через руку.

Он уже поднимался по лестнице, когда знакомый голос пожелал ему спокойной ночи. Стеннет! Зачем он здесь? Что он здесь делает? Мистер Бонд поднял свечу и с изумлением посмотрел на удаляющуюся спину слуги Мартина Сассераха. Фигура скрылась в тени, и мягкое, размеренное тиканье древних часов в прихожей только усиливало тишину и страх последовавших затем минут.

Поднявшись в комнату, мистер Бонд заперся и стал одеваться. Снова схватило живот. Ох, если бы он остался у Криспина! Он раздвинул занавески и вгляделся в ночную темноту Тень от постоялого двора покрывала двор и участок луга за ним, а печная труба, гигантски вытянувшись, простиралась почти до самого леса.

Сассерах остановился и замер неподвижно, словно еще один древесный столб на краю освещенной луной поляны. Мысленно мистер Бонд уже видел границы света более яркого, чем лунный. Чувства его замерли, но ноги сами понесли прочь вдоль частокола из черепов, тщетно пытаясь найти укрытие среди деревьев.

И Стефен словно очнулся Он испустил оглушительный вопль, с треском отразившийся от древесных стволов и веток. Как эхо, вопль подхватил мистер Бонд. Повернувшись лицом к преследователю, он извивался и путался в своем плаще, готовясь к бою. Наконец он стащил плащ и намотал на руку, готовый защищаться. Мгновение спустя он уже сражался со Стефеном, используя свой инвернесс, как в былые времена гладиаторы использовали сетку. Топор и плащ встречали друг друга: один — защищаясь и задерживая удар, другой — сокрушая и разрывая в лоскуты защиту. Нo для забавы, Стефен неуклюже взмахивал топором и рубил раз за разом. Тяжело дыша и перебегая с места на место среди черепов, два человека бились то в темноте, то в ярком свете, заливавшем прогалину. Их тени, невероятно увеличенные светом луны, тоже сражались одна с другой, даже с большей жестокостью, чем их хозяева. Наконец Стефен выдохнул:

— Ну, довольно! — ив первый раз за время схватки обнажил в жуткой улыбке свои белые зубы.

— Н-но вы же мой друг! — проблеял мистер Бонд и взглянул на сверкающее лезвие в руках Сассераха.

— Лучший из всех, каких вам доводилось иметь когда-либо, сэр, мистер Бонд, сэр! — отступив на шаг, хозяин "Головы путешественника" взмахнул топором и отсек путешественнику голову.

Удар головы о сучья и листья, покрывавшие траву на лесной поляне, был первым звуком в новой, покойной жизни мистера Бонда, но он уже не услышал его. Для братьев же Сассерах этот звук был подобен обещанию самой жизни — сигнал, что все готово и будущее благополучие семейства целиком зависит от их умения и талантов.

Голову мистера Бонда забрал себе Стефен. Нежными, хотя и довольно неуклюжими, пальцами он содрал с черепа кожу и удовлетворенно улыбнулся, когда закончил дело. Он водрузил голову на шест, сделав очередную чудесную мишень для игр своих отпрысков. Брату Мартину, хозяину "Безголового человека", он послал тело, поручив его заботам Стеннета

Теплым осенним вечером Мартин разделал обезглавленное тело. На другой день он уже сидел за работой. Быстрыми и ловкими пальцами вырезал, вытачивал, сверлил податливые кости, покрывая рабочий пиджак сероватой пылью. Из-под его резца выходили бесчисленные фигурки и брелоки, ножи для бумаг и салатные ложки, резные табакерки и шахматные фигуры.

Своему брату Криспину Мартин отправил остатки путешественника — мягкие и скоропортящиеся части, обрезки, куски и лоскуты — всю нутряную рухлядь, бульон из которой разглаживает морщинки у людей, живущих на плато, и превосходно излечивает несварение желудка в любом возрасте. Получив посылку, Криспин удовлетворенно оттопырил свои маленькие губы и тонким фальцетом позвал жену:

— Миртла, Стеннет приехал!

— Благодарю тебя, Крис, — отозвалась она из кухни. Ее мягкие, розовые и слегка припухшие руки очищали в это время огромный котел, ее черные волосы поблескивали в лучах заходящего солнца.

— Уже поздно в этом сезоне, — сказала она за чаем. — Думаю, до следующей весны у нас никого больше не будет.

И тут она ошиблась. Этим же вечером, когда луна поднялась из долины, Миртла прошептала:

— Он идет сюда.

Криспин Сассерах вышел в прихожую и завел часы. С крюка, вбитого в стену, он снял фонарь, подошел к двери и распахнул ее навстречу лунному свету, подняв высоко над головой зажженный фонарь.

— Входите, входите, — сказал он, обращаясь к стоящему перед ним незнакомцу. — Сегодня вечером она готовит славный бульон!