Пожиратель (ЛП) - Паррино Джо - Страница 4

Шаудукар ничего не говорила, пока её сознание восстанавливало контроль над телом, борясь за это право после Великого сна. Она потянулась за оружием, висящим позади гроба, и достала боевую косу и щит. Никаких лишних телодвижений и суеты, как и при жизни. Валнир ощутила облегчение, видя, что она не изменилась за шестьдесят миллионов лет сна.

Поблааур же потухшим взором глядел на стену.

— Моя госпожа, — произнесла Шаудукар и посмотрела на свои руки.

Валнир подошла к ней и встала до неловкого близко. Для некронов, в культуре которых удерживаемая дистанция зачастую обозначает занимаемое положение и степень уважения, подобный жест можно было расценить за проявление глубокой привязанности.

— Шаудукар, — прошептала Валнир. — Как я рада, что ты проснулась.

Предводительница лич-стражей поклонилась.

— И я. Есть ли причина для нашего пробуждения?

— Нет. Во всяком случае, так пока мне кажется.

Шаудукар кивнула.

— Какие будут ваши приказы? — не отрывая взгляда от своих рук, спросила она. Её пальцы непрерывно сгибались и разгибались. — Мои… мои пальцы стали длиннее?

Валнир склонила голову на бок, а правой рукой изобразила жест, означающий замешательство.

— Мы поступим, как диктует программа. Мы пробудим династа и его близких.

Таков был её священный долг, её функция и цель. Как подобало криптеку её уровня, пока пробуждались низшего порядка безмозглые жители Келрантира, ей необходимо было удостовериться, что знать пережила натиск эпох и пробудилась без осложнений.

Остальные лич-стражи молча ожидали указаний.

Все кроме Поблааура. Со щелчком его рот раскрылся, чем привлёк внимание Валнир, а после из него полился отвратительный скрежет и шум помех. Лич-страж с лязгом рухнул на пол нескладной грудой костей. Он завёл руки за лопатки и стал раскачиваться из стороны в сторону. От всего его тела исходило потрескивание. Вдоль конечностей и туловища появлялись острые шипы, крючья и кривые лезвия. По обсидиановой плитке пошли трещины, когда некрон задрожал и принялся бездумно колотить по полу.

Инфразвуковой гул достиг накала.

Валнир отступила назад, держа руки перед собой для защиты, и лич-стража встала между ней и спятившим Поблаауром. Внедрённые в них энграммы лояльности гарантировали, что телохранители будут защищать криптека даже в обход собственного инстинкта самосохранения.

Вдруг свет в глазах Поблааура замерцал, и страж перестал трястись. Его руки удлинились и превратились в отвратительные клешни с когтями. В каждом его движении сквозили непредсказуемость и возбуждение. Не осталось и следа того интеллекта, который заставлял совершать расчётливые и точные движения. Он поднялся, и из его искусственных челюстей вырвался треск статики, со временем перетёкший в жужжание. Пальцы безостановочно двигались. В голове Валнир одновременно вспыхнули паника и отвращение. Она узнала симптомы и поняла, что за недуг вцепился в Поблааура.

— Что происходит? — спросил один из лич-стражей.

— Проклятие свежевателя, — вымолвила Валнир голосом, полным ужаса.

То, что поначалу было обыкновенными слухами, становилось правдой у неё на глазах. Вирус свежевателя — проклятие побеждённого мстительного бога.

— Откуда оно на Келрантире? — спросил воин по имени Отлех.

— Беженцы, — растерянно пробормотал криптек, обдумывая последствия и вероятности. — Столько пережить и всё потерять, освободиться… и затем лишиться всего из-за безумной заразы и древнего голода.

Она говорила быстро и невнятно, слова вылетали одно за другим вместе с мыслями, мчась по логическим цепочкам, по которым она совсем не хотела проходить. В голове созрел вопрос. Как глубоко проникла инфекция? Насколько далеко разнеслись слова проклятого Лланду'гора?

Об этом страшно было думать. Внезапная утрата рассудка. Личность и память, затопленные неотвратимой и неутолимой жаждой крови и плоти. Желание, потребность в пятнании собственного тела органическими жидкостями и волокнами. Так рассказывали некроны, сбежавшие из собственных миров-гробниц от подобного экзистенционального ужаса. Некоторые среди келрантирцев настаивали на немедленном уничтожении таких братьев и сестёр, аргументируя свою позицию тем, что они, не зная того, могли стать переносчиками вируса. Однако большинство не разделяло подобных настроений. Сочувствие и характерная для династии самонадеянность возобладали над голосом разума, и местные правители разрешили несчастным беглецам снять со своих искусственных оболочек символику родных миров-гробниц и приобщиться к славе Келрантира.

Возможно, это явилось ошибкой. Сострадание затуманило их взор. За те несчётные эры, что они спали, инфекция могла распространиться и стереть файлы базовых процессов мира-гробницы во время работы дублирующих систем и устройств, копирующих коды личностей некронов. Легионы, которых ожидало пробуждение, могли быть неизлечимо больны.

По нейронной сети Валнир прошла волна такого ужаса, который она редко испытывала. Автономно запустилась программа предохранения личности, предназначенная не допустить поражения разума из-за сильных эмоций, и уняла дрожь в членах Валнир, даже несмотря на то, что у неё на глазах кричащий Поблааур начал преображаться.

Не в силах сдвинуться с места и что-либо сделать, собравшиеся некроны просто наблюдали за происходящим.

Каноптековый паук, разогнавшись, врезался в заражённого стража и повалил его на пол. Но даже одного контакта хватило для роботизированной конструкции. Зелёный огонь, горящий внутри могильного паука, ярко вспыхнул и погас. Машину скрутил искусственный спазм. Из спины вылезли шипы, и существо издало жуткий электронный визг.

Большинство лич-стражей стояли неподвижно, ожидая момента для удара, однако не зная, как им поступить в этой ситуации, поскольку видели в собрате угрозу, но не могли напасть на одного из своих из-за вложенного запрета. Их создали быть терпеливыми, вычислять лучшее время для атаки, но они были ограничены рамками программы преданности. Поэтому Валнир сжала своё оружие и запустила протоколы активации. Время застыло. Поблааур, замерший в сгорбленном виде, не мог пошевелиться. Звук пропал. Жужжание прекратилось. Валнир сделала шаг вперёд, чувствуя, что движется, словно сквозь желе.

Для подобного фокуса требовалось чудовищное количество энергии, и его выполнение, особенно вскоре после пробуждения, быстро выматывало. Криптек с трудом преодолевала расстояние, при каждом шаге беззвучно хрипя от боли. Зелёный свет, пылающий внутри её оболочки, потускнел. Все силы уходили на то, чтобы идти против течения времени.

Из посоха света к Валнир перетекала дополнительная энергия, увеличивая её собственные резервы. Шаг за шагом она упорно приближалась к Поблаауру и, оказавшись на равном удалении от обезумевшего лич-стража и сломанного могильного паука, навела оружие и выстрелила.

Яркий луч медленно выполз из навершия посоха, когда начал восстанавливаться нормальный ход времени. Реальность ожила, и Поблааур встал на ноги. Каноптековая конструкция вновь закорчилась и задёргалась. Вирус переписывал её программы.

Первый выстрел попал агонизирующей машине точно в голову, а второй луч прошил грудь лич-стража, разделив его пополам.

Металлический скелет рухнул как подкошенный, шипя и вопя. Верхняя часть Поблааура, из растянувшегося рта которого торчали клыки, поползла в направлении Валнир. Очередной заряд прожёг череп некрона, и в помещении наступила тишина.

— Что это было? — спросила Шаудукар.

— Проклятие свежевателя.

— Оно действительно существует?

— Похоже на то.

— Но как такое возможно?

Валнир промолчала. Она не знала ответа.

Из окружающей тьмы донеслись крики, похожие по громкости и тембру на вопль Поблааура. В других некронах тоже просыпался кошмарный голод, ведущий к потере личности и уродованию всего, что в них осталось.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Армия Анракира маршем шла по поселению людей, стирая с лица земли любые признаки жизни. Рядом со Странственником, победоносно шагающим по погибающему городу, плыл чудной Уничтожитель по имени Арменхорлал и что-то жужжал себе под нос. Через какое-то время к ним пристроились вышедшие из дыма три преторианца, держащие жезлы завета поперёк груди.