Штурмовой отряд. Битва за Берлин - Таругин Олег Витальевич - Страница 45

Биссинг чуть двинул стволом, выцеливая темный провал коридора на уровне груди стоящего в полный рост человека. Несмотря на то что его палец плотно лежал на спусковом крючке, сразу стрелять он, разумеется, не собирался: это и на самом деле могли оказаться вовсе не русские, и сначала следовало спросить внутренний пароль. А вот если не ответят, или назовут неверно, тогда… и все же, где этот гроссе-дристун Гросс?!

– Нулевой, наблюдаю две цели, первая пулеметчик, целится в нашу сторону, похоже, что-то заподозрил; второй сразу за поворотом, скрывается, – прошелестел в гарнитуре голос Пятого. – Третьего не наблюдаю, возможно, сидит за мешками. Огневую точку «два» отсюда не вижу. Пулеметчика могу снять, следом отработаю по второму.

– Свет из коридора заметил, зараза, – с досадой в голосе буркнул Трешников. – Наглее нужно было заходить, по-хозяйски. Пятый, добро, дождись Седьмого, атакуете одновременно, пулеметчик – твой, вторая цель – его. Пара Третий – Восьмой, готовность, атакуете второй пост охраны, он должен быть правее. Желательно без шума. Работайте.

Капитан Петрушин навел «Витязь» под срез каски торчавшей над верхним рядом мешков головы немецкого пулеметчика и, выдавив слабину, замер, дожидаясь сигнала к атаке. Наконец в наушнике раздалась долгожданная команда, и оружие привычно толкнулось в плечо отдачей. В замкнутом помещении приглушенный пэбээсом выстрел прозвучал довольно громко, словно гулкий хлопок. Голова эсэсовца судорожно дернулась от удара девятимиллиметровой пули, и фриц исчез из поля зрения, опрокидываясь за баррикаду. Пулеметную рукоять он так и не выпустил, и ствол «МГ» задрался в потолок. В ту же секунду вжимающийся в стену Седьмой сделал вперед плавный шаг с одновременным разворотом туловища, и лезвие боевого ножа оборвало жизнь так и не успевшего ничего понять оберштурмфюрера. Перехватив сжимавшую «StG. 44» руку, спецназовец позволил телу мягко опуститься на пол. Бесшумно уложив на бетон немецкий автомат, лейтенант Челобин опустился в позицию для стрельбы с колена, выцеливая вторую огневую точку, к которой уже метнулись неразличимые в темноте расплывчатые тени боевой пары Коробова – Володина. Пятый метнулся к баррикаде, убеждаясь, что за укрытием нет никого, кроме застреленного пулеметчика. Ну и где, интересно, шляется третий? Впереди и справа негромко защелкали пистолеты-пулеметы, обрывая жизни троих караульных, не успевших даже всполошиться и осознать, что их атакуют. В ответ не прозвучало ни одного выстрела – как бы хорошо ни были подготовлены бойцы дивизии СС «Нордланд», исход стремительного боя с российским спецназом был изначально предрешен. Все заняло не более десяти секунд:

– Нулевой, у нас чисто. Хреново фрицы службу тащили, даже за стволы схватиться не успели.

– Не расслабляться, еще один где-то бродит, осмотритесь.

– Принято. «Номера», рассыпались, проверить периметр. Расходимся, Пятый, шуруй вдоль правой стены, там… Пятый, сзади! Твою мать!!!

В следующую секунду крик Володина потонул в заполошном грохоте немецкого автомата, бьющего в упор откуда-то из-за угла…

Гауптшарфюрер СС Йозеф Гросс уже почти дошел до лестничной площадки, где его дожидались боевые товарищи, когда впереди негромко хлопнуло. На выстрел не сильно похоже, но, с другой стороны, не шампанское ж там камрады распивать вздумали? Да и какое шампанское в полуразрушенном здании, где даже простую чистую воду последние дни найти проблема? Испуганно дернувшись, гитлеровец вжался в стену и замер, вслушиваясь. За поворотом снова захлопало, теперь сериями по два-три. Значит, все-таки выстрелы! Schei?e, неужели русская штурмовая группа?! Но откуда?! И отчего выстрелы звучат столь странно? Почему никто не стреляет в ответ?..

Передернув затворную раму и выставив перед собой автомат, Гросс осторожно двинулся вперед. Шаг, другой… проклятая темнота, ничего не разглядишь! Неясная тень в пяти метрах впереди внезапно двинулась с места, превращаясь в фигуру человека с оружием в руках. Напряженные до предела нервы не выдержали, и палец до отказа выдавил спуск. «SturmGewehr 44» разразился длинной, в полмагазина, очередью, выплевывая в противника пули калибра 7,92 миллиметра. Прежде чем откуда-то сбоку вывернулась вторая тень, и увенчанный непонятным цилиндром ствол вскинутого автомата осветился желтоватыми вспышками. Гросс успел заметить, как его пули попали в грудь и чуть пониже странного защитного шлема. В следующий миг уже в его собственную грудь несколько раз словно ударил тяжелый паровой молот, и разум гитлеровца поглотила темнота…

Равнодушно переступив через лежащий на спине труп в эсэсовском камуфляже, Трешников опустился на колено рядом с капитаном Петрушиным. Одного взгляда хватило, чтобы понять – шансов на то, что Пятый выживет, не было. Застреленный фриц ухитрился попасть в едва ли не единственное уязвимое место штурмкомплекта, всадив пулю сантиметров на семь ниже среза шлема. Остальные приняла на себя грудная бронепластина и прикрывавший шею воротник. Впрочем, Вадиму хватило: пуля раздробила верхнюю челюсть и часть лицевого черепа, на излете повредив позвоночник, и сейчас парализованный капитан буквально захлебывался собственной кровью. К счастью, болевой шок уже лишил его сознания.

Подполковник несколько раз с силой сжал веки, коротко бросив в микрофон:

– Второй, помоги ему. Броник и шлем с «ночником» отдашь Родченко, покажешь, как пользоваться, боеприпасы и спецсредства заберешь. У тебя три минуты. Все, выполнять, мы вниз, к тамбуру, осмотримся. Действуй, Саша…

Ленивцев, коротко кивнув, опустился рядом с товарищем, вытянув из кармашка разгрузки аптечку. Вылущив из ячейки маркированный тремя красными полосками шприц-тюбик, он провернул, прокалывая мембрану, колпачок и поднес иглу к залитой кровью шее смертельно раненного товарища.

Отвернувшись, Трешников тяжело поднялся на ноги и двинулся прочь. Сглазил-таки, когда совсем недавно думал, что добрались без потерь. Жалко Вадьку, даже могилы у мужика не будет, поскольку оставлять труп, да еще и в броне, разумеется, нельзя. Парни это знают, перед отправкой в прошлое отдельно оговаривали. Потому у каждого в отдельном кармашке «лифчика» и хранится контейнер с термитным зарядом, мощности которого вполне хватит, чтобы полностью уничтожить тело вместе с защитным комплектом…

Глава 15

Берлин, объект «Fuhrerbunker», апрель 1945 года. Штурм

Трешников оглядел уже разбившийся на пары штурмовой отряд, коротко взглянув каждому в глаза и молча кивнув. Бойцы спокойно выдержали взгляд командира – неожиданная и нелепая гибель Пятого никого из колеи не выбила, парни привыкли терять в бою товарищей и прекрасно знали, что следующим можешь оказаться уже ты сам.

– Готовы? Отлично. Капитан, с лестницей управился?

– Так точно, – четко отрапортовал Родченко, на голове которого красовался шлем погибшего спецназовца с отключенным ПНВ. – Оба пролета обрушу, даже не сомневайтесь. А ежели фрицы полезут, Степа их с огнемета приголубит, на один-два выстрела смеси хватит, а после уж я из «эмгэшки» постреляю. Через нас не пройдут, точно говорю.

– Я и не сомневаюсь, Вася. – Подполковник легонько хлопнул по плечу сначала его самого, затем сержанта. – Удачи вам, мужики!

– И вам удачи, товарищ подполковник!

– Все, флуд в эфире отставить. Всем укрыться под лестницей. Седьмой, рви генераторную, Третий – следом сразу дверь. Времени у нас – максимум десять минут. Поехали…

В глубине бокового ответвления коридора, где располагался вход в помещение генераторной, глухо бухнул, отзываясь на посланный с пульта управления радиосигнал, сдвоенный взрыв. Обе тускло горящих настенных лампы в зарешеченных плафонах, мигнув, погасли; одновременно погрузился во тьму и гитлеровский бункер. Старлей Коробов тут же активировал взрыватель размещенного на герметичной двери тамбура «Импульса» – теперь рвануло куда сильнее, на миг осветив лестницы короткой вспышкой. Спецназовцы стремительными размытыми тенями рванулись к сорванной с петель тамбурной двери. Как многократно отрабатывалось на полигоне, внутрь полетела осколочная граната, и сразу после разрыва в небольшое помещение шлюза ворвалась первая боевая пара. Не разбираясь, уцелел ли кто из троих охранников, спецназовцы провели контроль и занялись запором внутренней двери, оказавшейся, как и ожидалось, не заблокированной. Спустя пятнадцать секунд все бойцы уже были в центральном коридоре, пронизывающем «vorbunker» на всем протяжении, и погруженная в темноту лестничная площадка опустела.