Золотой Мост (ЛП) - Феллер Ева - Страница 26

Мне самой показалось, что я словно Золушка в рабстве у злой мачехи и мне стало ясно, что Сесиль было не важно, чтобы мне было здесь весело и хорошо, она всего-навсего хотела вывести меня на прогулку, как какую-нибудь экзотическую ручную собачку.

Всюду было живое обсуждение. В углу стоял пожилой мужчина с высоким воротником и читал стихи, окруженный толпой поклонников. Сесиль шла, шурша юбками и весело приветствуя всех вокруг, мне ничего другого не оставалось кроме, как оставаться в ее тени.

По мне скользили любопытные взгляды, пока она приветствовала различных знакомых. Я последовала за ней в комнату со стенами обитыми синим, в которой происходило много действий. Несколько людей стояли в очереди перед большой, похожую на кровать, софой, на которой скорее лежала, чем сидела, темноволосая женщина и принимала посетителей. Судя по тому, как все они окружали ее, я сделала вывод, что она была хозяйкой, упоминаемая ранее маркиза. Ей было около сорока, она обладала упругой фигурой, которая была спрятана в шелковом платье с рискованным вырезом.

Сесиль сделала что-то вроде реверанса и представила меня маркизе, но я слышала это только краем уха. Как прикованная я смотрела в открытый проход галереи. Появился кардинал! Я почти не узнала его, так как на этот раз на нем была не великолепная красная одежда, а простая черная.

Быстрым взглядом я окинула его ближайшее окружение и поэтому едва ли не заметила, как Сесиль вытолкнула меня вперёд.

— Бедная сиротка... высокообразованное дитя...большие способности к языкам...играет на клавикордах, — услышала я её слова, взволнованно разыскивая глазами Себастиано.

— Какими языками ты владеешь, девушка? — осведомилась маркиза любезным, но довольно покровительственным тоном.

— Не так много, — ответила я рассеяно. — И в любом случае не идеально. Кроме немецкого, который мой родной язык. К тому же еще английский и итальянские языки. Больше, к сожалению, никаких, — я вытянула голову. Где-то же должны были находиться мушкетеры из личной охраны Ришелье.

— Что насчет испанского, малышка? — осведомилась Маркиза.

— Мне жаль, — ответила я. — Максимум несколько фраз. Добрый день, доброй ночи и так далее.

— Правда? Мне кажется, вы зарываете свой талант в землю. Как насчет русского?

— К сожалению, ничуточки. У меня не было возможности его выучить.

Маркиза села и смотрела на меня огромными глазами.

— Невероятно, — сказала она Сесиль. — Действительно, едва верится! Совершенно без акцента! — она поднялась с дивана. — Что за необычное существо! Если языковое искусство уже так значительно, я с нетерпением жду музыкального таланта еще больше! Я попрошу принести клавикорды, — с улыбкой полной надежды она удалилась.

Сесиль смотрела на меня восхищенно.

— Я знала, что ты произведешь впечатление. Держу пари, ты будешь украшением этого салона!

— Э? — издала я удивленно.

Сесиль добродушно улыбнулась.

— Хочешь поохотиться за комплиментами? Она только что говорила на трех разных языках, и на одном из них ты ответила в идеале. Неудивительно, что она восхищена тобой!

Недоверчиво я пристально смотрела на нее, так как понимала, что происходило! Переводчик! Он просто автоматически все перевел. И так как это относилось к его функциональной способности, чтобы никто ничего не заметил, — за исключением, новомодных слов изменяющиеся в подходящее в данном времени, — я, конечно же, не почувствовала этого.

— Мой стакан пуст, — сказала Сесиль в приподнятом настроении. — Я быстро схожу за добавкой. Не двигайся с места. Я сейчас сразу же вернусь, — она исчезла в поисках чего бы выпить в соседней комнате. Едва она ушла, голос, который показался мне знакомым, произнес мое имя.

— Анна!

Из толпы посетителей появился мужчина, и невольно я задержала дыхание. Но это был не Себастиано, а Жак (или, возможно, его брат Жуль), который шел ко мне сияя дружелюбием.

— Что же ты здесь делаешь? Почему ты не пришла на нашу встречу у Люксембурга? Я ждал тебя!

С этим, по меньшей мере, стало понятно, что речь, в самом деле, шла о Жаке.

— Мне очень жаль, но у меня кое-что сорвалось, — ответила я. Как наэлектризованная я смотрела за его плечо. Там по ту сторону был Себастиано, он фактически был здесь! О Боже, и он снова выглядел так хорошо! У меня перебило дыхание. На этот раз на нем не было форменной одежды, а элегантный, лазурный камзол, который в сочетание с художественно-драпированным шарфом и широким, острым воротником выглядел бы жеманным на любом другом мужчине, однако Себастиано выглядел великолепным.

Кардинал был с ним. Эти двое разговаривали друг с другом. А Жак разговаривал со мной. Разумеется, я едва ли слышала что-то.

— .... действительно чудесно, — услышала я, как он говорит.

— Это радует, — ответила я рассеяно, в надежде, что это подходило. Себастиано исчез с кардиналом в соседнем помещении. Как-то мне нужно было сделать так, чтобы поговорить с ним наедине. Вопрос только в том, как.

— Это случайно не твой друг Себастиано? — спросила я Жака. — Что вы вообще делаете здесь?

— Мы на службе, — объяснил Жак. — Его высокопреосвященство, кардинал, очень ценит общество маркизы де Рамбулье.

— И тогда он берет с собой всю свою гвардию?

— Только своих лучших людей. Особенно сегодня. Для надежности, из-за покушения сегодня утром.

— Собственно, стрелка схватили?

— Нет, он исчез бесследно. Его высокопреосвященство все еще очень зол из-за этого.

Затем Жак захотел узнать обо мне все на свете, среди прочего, откуда я родом и с кем я здесь, и есть ли у меня друг. Я отвечала на все так хорошо, насколько было возможно, и пыталась расспросить его о Себастиано, но не дошла до этого.

Вернулась маркиза, сопровождаемая двумя слугами, которые все в поту тащили клавикорды, вид допотопного пианино с открытыми струнами, который я знала только по Youtube. Еще и это. Я бы бессмертно опозорилась. Но это ничему не помогло. Маркиза приказала поставить перед инструментом табурет и показала мне, чтобы я заняла место на ней. Ободрительно она похлопала в ладоши, чтобы обратить ко мне всеобщее внимание.

— Мои дамы и господа! Сегодня у нас новый гость, юная эмигрантка из Германии по имени Анна. Она хотела бы немного порадовать нас своей игрой.

Ища помощи, я осмотрелась вокруг, но никто не сочувствовал мне. Напротив, все выглядели так, как будто были во все внимании, что только теперь заставило по настоящему переживать. Сесиль приподняла полный бокал с вином, она была заметно горда мной. Лихорадочно я обдумывала, как мне выбраться из этой западни, но ничего не пришло в голову. По крайней мере, Себастиано не было среди зрителей; он и кардинал не появились снова. Лучше всего я поскорее оставлю это позади, тогда все быстро поймут, что я не имела ничего общего с вундеркиндом.

После глубокого вдоха я начала. Звук был необычным, совсем другим, не как у пианино, но, по меньшей мере, я справлялась с расположением клавиш. Я совершенно не пыталась играть произведения, которые я учила, так как запрет все равно не позволил бы. Следовательно, я ограничилась несколькими импровизированными вариациями, которые точно не имели никакого сходства с более поздними композициями, а были лишь милым, но скучным бренчанием по клавишам.

По-видимому, посетители посчитали также, так как они не потребовали продолжения. Я специально играла тихо и не оригинально, пока на меня едва ли кто еще обращал внимание. Когда я встала после трех ощутимых минут и вежливо поклонилась, все снова углубились в беседы, включая маркизу, которая, к счастью, потеряла ко мне интерес.

Сесиль была занята тем, что очаровывала седобородого типа в золотой парче, который был приблизительно в два раза ниже нее и восхищенно рассматривал ее декольте, пока она читала ему монолог из одной из ее пьес.

Только Жак слушал меня до самого конца и был очень очарован моим музыкальным талантом.

— Как мастерски ты играешь, Анна! — поклонился он. — Позволь мне еще раз принести свои искренние извинения. Мое поведение сегодня в «Золотом петухе» было непростительным!