Высота (СИ) - Коваленко Мария Сергеевна - Страница 35

— Глебка, а что это ты такое в небе устроил? — наконец, с упреком спросил Кузьмич. — Подобные фортеля не к лицу взрослому мужчине, тем более на первом прыжке.

— С Кариной сработало? — хитро подмигнул Булавин, сбрасывая с плеча парашютный ранец.

— Ага! Как у Ферзя с той моделькой из плейбоя, — недобро посмотрел друг. — Девчонка чуть «Отче наш» не зашептала. Бессовестный ты человек, Булавин!

— А чего ж не дождалась, раз так переживала? — досаду в голосе скрыть не получилось.

— Да как тебе сказать… — задумался Кузьмич. — Ты когда сел, весь такой довольный с улыбкой на всю морду, она сразу развернулась и ушла.

— Куда ушла? — не понял Булавин.

Он здорово рисковал в воздухе, такое должно было произвести впечатление! А уж чего сам прыжок стоил, первый за пять лет! Но Кузьмич не ответил. Снова уткнулся в свой журнал, будто мог забыть ошибки Булавина, над которыми впредь предстоит немало потрудиться обоим.

Подоспевшие с поздравлениями, Федор и Стас тоже лишь пожали плечами на вопрос, где Карина. Девчонка, как сквозь землю провалилась, и непонятно по какой причине. Времени до следующего подъема самолета было немного, но какое-то смутное подозрение заставило его скинуть ранец и всерьез заняться поиском пропажи. После такого насыщенного утра, как было у них, ожидать стоило чего угодно.

Обшаривая кабинет за кабинетом в администрации, Булавин все больше хмурился и злился на себя. Может, не стоило пугать ее своим прыжком? Пока она чаще удивляла его неожиданными поступками, чем обычной для молодой девушки реакцией.

Когда помощницы не оказалось ни в столовой, ни в кассе, он не на шутку встревожился. Последнее место, где она могла оказаться, был маленький номер в домике для персонала. Если уже и у себя не будет, стоит всерьез думать о побеге.

Глеб, забыв о хромате, в считанные минуты преодолел расстояние до коттеджа и взбежал по широкой деревянной лестнице. Судя по странным звукам, в комнате явно кто-то был.

— Можно войти? — услышала Карина за дверью знакомый голос.

«Он точно решил меня доконать» — пробубнила под нос девушка и тут же принялась приводить себя в порядок. Не хватало еще, что бы шеф застал ее в слезах.

— Минутку! — отозвалась неожиданно хриплым голосом.

Но с минуткой она погорячилась. Никакая пудра не могла скрыть раскрасневшегося носа и распухших губ. Про глаза и говорить не стоило! Женские слезы действительно страшное оружие, они способны в кратчайшие сроки превратить симпатичное миленькое личико в распухшую, как от аллергии, физиономию. Впору запереться в комнате, и пусть любезный шеф вещает из-за закрытой двери.

— Я вхожу! — отрезая любые варианты, известил Булавин.

Бросив косметичку на столик, Карина приготовилась к встрече. Пусть драгоценный шеф только посмеет хоть что-то сказать! Да, она дурочка, потому что испугалась за него, да, она плакса, потому что не удержала своих эмоций, но не трусиха! В слезах, так в слезах, с красным носом, так с красным носом, пускай знает, что натворил. Сердце до сих пор замирало от воспоминания.

— Карина, что случилось? Я тебя еле нашел, — Глеб вошел в комнату и прикрыл за собой дверь. — Солнце еще высоко…

И тут он осекся. Глупая шутка застряла в горле, а лицо побелело от увиденного. На узкой кровати, сжимая в руках потрепанную салфетку сидела девушка. За неполных тридцать пять лет Булавин уже успел насмотреться на женские слезы. Громкие рыдания бывшей жены перед разводом, истерики брошенных любовниц и безобразный плач уволенных помощниц — все они выли по себе, от эгоизма или обиды. О нем никто кроме тещи слезы не лил.

И вот сейчас эта девочка, вместо того, чтобы весело смеяться над смертельно опасным трюком, как это свойственно всем молоденьким красоткам, сбежала к себе и плачет…

— Карина… — слова не находились.

Она не переставала его удивлять, ставя в тупик своими решениями и поступками. Все привычные сценарии проваливались с треском, а как правильно реагировать на такое он пока не знал. В голове из раза в раз проскальзывали крамольные и даже сентиментальные мысли, противоречащие всем доводам разума. Сложно, но так заманчиво… А тут еще слезы… Слезы из-за него.

Чувствуя себя последним преступником, Глеб уселся рядышком на узкую кровать. «И как только не свалились с нее ту ночь» — совсем некстати проскочила мысль.

Девушка не шелохнулась, как сидела, отвернув лицо от окна, так и продолжила сидеть, будто не хотела видеть его.

— Прости, малышка, — он аккуратно взял ее за подбородок и повернул к себе. — Чудо ты мое. Да разве ж я заслуживаю хоть одну твою слезинку?

— Я не чудо и не твое, — отдернув лицо, прошептала девушка.

Голос предательски дрогнул, выворачивая душу начальника на изнанку.

— Боюсь, что уже мое… — обреченно послышалось в ответ.

Карина смолчала. Больше всего ей хотелось провалиться под землю. Если бы не давешняя горячность, не глупое упрямство, сидела бы сейчас где-то дома или с друзьями. Подальше от него и всего, что с ним связано.

— Если бы ты только знал, как я жалею, что согласилась продолжить работу.

— Верю, солнце, — тяжело вздохнул Булавин. — Только сейчас уже ничего не поделать, сбежать я не позволю.

— Зачем тебе это, — красноватые от слез глаза внимательно смотрели ему в лицо. — Из-за работы?

Глеб зарылся пальцами в свою густую шевелюру. Что тут ответить? Уже сто раз спрашивал себя «Зачем?», но путного ответа не приходило. Гибель Риты, Ферзь, больница — все настолько выбило его тогда из колеи, что вместо того, чтобы делать что надо, сделал что хотел.

— Мне трудно объяснить, — попытался вывернуться Булавин. — Считай, что это блажь. Нам, «самовлюбленным мужчинам» такое порой свойственно.

— Знаете что, шеф… В следующий раз хорошенько проверьте свой парашют перед прыжком, а то ведь у меня так и чешутся руки сплести макраме из его строп.

— Какая кровожадная мне попалась помощница! — хохотнул он, радуясь, что вновь удалось свернуть разговор с опасного русла. — Но это правильно. Уж лучше пилить стропы, чем лить слезы.

Девушка в ответ тут же ткнула его подушкой и отскочила с кровати.

— Все, извольте покинуть дамскую опочивальню, Золушке себя в порядок привести надо.

— Верно, красавица, — согласился шеф. — Там как раз новая партия птенцов вылупилась и уже требует парашюты.

— Тем более! — подталкивая начальника к двери, буркнула Карина.

Как только на лестнице стихли шаги, она расслабленно выдохнула. Последние сутки оказались чересчур выматывающими. Кто ж знал, что за трудными и болезненными выходными наступят вот такие будни? Эмоции, как на качелях, сменялись каждый час от злости к печали, от обиды к радости. Булавин настолько запутывал своими неожиданными поступками, что идея перепилить стропы казалась все привлекательней и привлекательней.

«Интересно, — подумала она, натягивая свой самый любимый сарафан. — А он понимает, что происходит у самого на душе?».

Глеб подхватил парашютный ранец и двинулся к самолету. На сегодня у них с Кузьмичом запланировано еще два прыжка на разной высоте. Инструктор сам настоял на такой программе и сейчас, вооружившись биноклем, ожидал его вторую попытку. Нужно было хорошенько выяснить, какие навыки не позабылись бывшим чемпионом, а что надо отрабатывать заново. С гибелью Риты клуб потерял важного и очень нужного специалиста. Единственный мастер спорта Ферзь тоже мало на что годился в ближайшее время, а ведь впереди соревнования. Сам престиж клуба неожиданно стал под вопросом. И тут возвращение в строй прежнего чемпиона страны наилучший выход. Сейчас важны лишь тренировки, лишь изматывающий труд и результат.

Так ему готовиться не в первой, без жалости и нормального отдыха. Только почему-то, просчитывая в уме каждое движение, укладывая парашют и даже во время длительных подъемов на нужную высоту, Глеб против воли постоянно вспоминал покрасневшее от слез лицо своей помощницы. Не так уж много прошло времени от их первой памятной встречи на улице, но какое это время! Гроза, стычка в холодном душе, утомительные буги и, наконец, близость… С последним было хуже всего.