Визит из прошлого - Светлова Жанна Ивановна - Страница 4

Как зачарованные они смотрели на портреты, и не было сил оторваться от них. Огромным усилием воли Стас повернулся спиной к кабинету и, схватив Машу за руку, повел ее в другое помещение. Они увидели будуар в голубом шелке. Огромная кровать под балдахином, а напротив – свадебный портрет. И опять с участием наших друзей.

– У меня такое чувство, побледнев, сказала Маша, – что когда-то очень давно, я жила в этом доме. Вот в этом секретере, – она указала на шкафчик, – хранился мой дневник.

Стас с ужасом, смешанным с любопытством, подошел к секретеру, выдвинул средний ящичек и достал альбом в атласном голубом переплете. На первой страничке стояло «Оболенская Лиза».

Они уселись на кровать и стали листать дневник. Почерк был, действительно, машин, но в дневнике описывался каждый день какой-то Лизы Оболенской с 16 января 1902 года до 16 января 1903 года.

Одна страница была исписана мужским почерком. Это был день 7 июля 1902 года. Мужской почерк принадлежал Стасу, но подпись гласила, что писал Жан де Лон. И этот де Лон делал девице Лизе предложение руки и сердца.

Положив дневник на место, они в совершенно подавленном настроении вошли в столовую. Здесь их ожидал еще один сюрприз. Стол был накрыт на три персоны. На столе стояли французские вина, фрукты, сыры.

Как бы повинуясь чьему-то указанию, они молча сели за стол. В ту же минуту дверь отворилась, и вошел старик – Машин знакомец. Он был во фраке, в парике, очень элегантен и называл Машу Лизой.

И она вдруг изрекла:

– Bonjour papa!

Мужчина с ярко зелеными озорными глазами, высокий и статный, грациозный и величавый, склонился над Машей и поцеловал ее голову. Затем – поклон в сторону Стаса. И вот он занимает место хозяина стола.

Откуда-то появились слуги. Они разливали вина, сменяли блюда. Разговор за столом шел на французском языке. Обсуждался отъезд Лизы с мужем Жаном в Париж. Лизе было очень тяжело расставаться с отцом. Но тот обещал приехать к ним в Париж в сентябре. Они нежно распрощались, и Лиза всю дорогу плакала, сидя в коляске, уносившей ее далеко от родины. Жан успокаивал ее, рисуя картины прекрасной жизни в Париже.

Маша и Стас тихо сидели у воды на его даче. Они не могли говорить. В руках у Маши было старое, пожелтевшее письмо какой-то тети Эллы, сообщавшей, что князь Оболенский погиб, не доехав до Парижа, от рук каких-то бандитов 10 сентября 1903 года.

– Значит, он встретился с нами 10 сентября 2003 года, – сказал Стас. – Всего лишь через век. – Он горько усмехнулся, подошел и обнял Машу. – Видишь, сколько лет мы уже вместе с тобой, дорогая. Я всегда знал, что буду любить тебя вечно.