Истории моей мамы - Трауб Маша - Страница 37

– Мам, а я от тебя тогда отказалась, – прервала ее рассказ я.

– Ну и правильно сделала, – хохотнула мама.

Мама пришла забрать меня из школы в штанах канареечного цвета и красной майке. Более того, к моему ужасу, у нее была короткая стрижка – почти «ежик», тогда как всем девочкам внушали, что главная красота женщины и ее достоинство – длинная коса. Что я еще могу сказать в свое оправдание? Мама зашла за мной в школу, когда уроки еще не закончились. И у всех на виду стояла и курила в школьном дворе. Ну да, Кавказ, село, женщины, которые встают в присутствии мужчины – и моя курящая мама. Позор на пять поколений вперед. Нет, на семь.

– Это твоя мама приехала? – спросила учительница, не без интереса глядя в окно. К окнам в этот момент прилипла вся школа на всех двух этажах.

И вот в этот самый момент я отреклась от собственной матери. Сказала «нет». Конечно, я хотела, чтобы моя мама тоже ходила в черной юбке и прятала косу под платок, а не пуляла бычок в кусты метким движением.

– Я тебя тогда увидела, мне нехорошо стало, – сказала мама, – тебя как будто подменили. Хотя ты прожила у бабушки всего месяц. И совершенно другая девочка стала.

– А что со мной было не так?

– Все так, по местным меркам. Ты смотрела в землю и даже на меня глаза поднять боялась. В платке и длинной юбке. Хотя ты была еще маленькая и могла носить все, что угодно. Ты превратилась в тень. Кивала, молчала, двигалась бесшумно. Живая веселая девочка в модном сарафане стала существом, которое даже дышит по специальному разрешению.

– Так все девочки ходили, – попыталась оправдаться я.

– Да, я знаю. Но ты-то была другой! Ты была москвичкой! У тебя была бабушка, которая ломала традиции, и я, которая вообще все сломала и уехала. А ты хотела быть как все. Даже улыбаться перестала. Я тогда испугалась.

– Мне все вокруг говорили, что я должна быть хорошей. Чтобы не быть похожей на тебя. Они говорили, что ты всех опозорила, поэтому и уехала.

– А своего мозга у тебя не было? У бабушки спросить не могла?

– Я боялась. Думала, ты будешь ругаться, если я буду себя плохо вести…

– А смотри, что сейчас будет, – подмигнула мне мама.

Все выходили из школы – уроки закончились. Но мы с мамой стояли в центре двора, как в водоразделе, школьники обходили нас двумя потоками. Никто не смел приблизиться. Мы с мамой словно оказались на острове.

И вдруг мама достала из сумки упаковку жвачки и связку бананов. Я ахнула – о таком лакомстве можно было только мечтать. И мгновенно вокруг нас образовалась толпа – дети тянули руки, и мама раздавала всем жвачку. Бананы достались учителям. И все улыбались и говорили, как хорошо, что она приехала.

– Вот видишь, – хмыкнула мама, когда все разошлись, поскольку дары закончились, – теперь с тобой все будут дружить.

– Да, будут, за жвачку, – буркнула я.

– Ну, слава богу, ты все-таки моя дочь. А я уж начала переживать, что тебе мозги прочистили, – обрадовалась мама. – Не волнуйся, жвачкой я тебя обеспечу…

Я попросила маму продолжить рассказ – не терпелось узнать, что же случилось с Мадиной.

– Да поначалу все хорошо было. Мадину послали в город, на учительскую конференцию. А у нее – ни платья приличного, и ни денег хотя бы в театр сходить. Валя кинулась к нашей бабушке просить взаймы – все село знало, что я из Москвы деньги присылаю. Да еще лишние нули приписывали. Думали, я в золоте купаюсь.

Мадину нарядили и отправили в город. Валя была счастлива – девочка хоть из четырех стен вырвется и развлечется. А то школа – дом, школа – дом. Вдруг там и мужчину встретит?

Мадина и вправду вернулась совсем другая. Даже похорошела. Глаза загорелись, румянец на щеках появился. Но молчала по-прежнему, как воды в рот набрала. Ничего не рассказывала. Твердила, что все хорошо. В театр сходила. По парку гуляла.

А через два дня около их дома машина остановилась – старые «Жигули», но все равно роскошь. Мадина вдруг подскочила, выпорхнула из дома, села в машину и уехала. Валя только рот раскрыла от изумления. Соседки, которые к забору прилипли, вообще чуть в обморок от изумления не попадали. Откуда у Мадины вдруг ухажер появился? Да еще на машине? И как эта тихая мышка такую смелость обрела, чтобы вот так, на глазах у всех, в машину сесть и уехать?

Вечером, конечно, Валя все выяснила – Мадина на этой конференции познакомилась с парнем из другого села. Тоже учитель, но уже в аспирантуре учится. Очень умный. Пишет кандидатскую диссертацию. Руслан его зовут. Семья у него не богатая, но интеллигентная. И Руслан – тут у Мадины появилась поволока на глазах – так интересно говорит, так рассказывает… Ни с кем так интересно не было.

Валя за сердце схватилась, но свидания разрешила. Руслан приезжал часто и увозил Мадину в неизвестном направлении.

– Дочка, что ты себе думаешь? – периодически восклицала Валя, но надеялась, что свидания приведут к скорой свадьбе. Тем более что Мадина ее уверила – ничего лишнего она не позволяет, они ездят на Терек и разговаривают. Обо всем. Об учениках, о работе, о книгах. Но она себя блюдет. Да Руслан руки и не распускает. Не такой он. Совсем другой. О таком только мечтать можно.

Валя смотрела на дочку, которая расцвела, даже стала подкрашивать ресницы, и отпускала ее на свидания. А как не отпустишь, если это любовь. Настоящая. Мадине она верила – знала, что ничего плохого не случится. Так пусть встречаются, книжки обсуждают, ничего предосудительного. Получше узнают друг друга. И Мадина по любви замуж выйдет, а это уже большая редкость. И счастье, которое не каждой женщине дано.

Руслан так ездил месяц. И уже все соседи стали спрашивать Валю – мол, когда сваты приедут? Руслан с соседями здоровался и не скрывался. Нравился он всем – женщины аж губы поджимали от зависти. Жених оказался таким вежливым, обходительным. Жаль, что не для их дочек. И что он в Мадине нашел? Прошел еще месяц, и Валя уже не знала, как спокойно по улице пройти и как за прилавком стоять – каждая соседка не преминет про свадьбу уточнить. Когда, да что думают молодые?

Валя и сама хотела бы знать, когда ей сватов ждать. Но боялась спугнуть дочкино счастье. Вот скажешь лишнее слово, неловкое, и Мадина останется без жениха. Да и Руслан уже в дом заходил, здоровался с ней, про здоровье спрашивал. Станет ли дурной мужчина просто так в дом заходить и про здоровье справляться? Конечно, не станет. Значит, чувства проверяют. Или жених деньги на свадьбу собирает – знает ведь, что у Мадины ничего нет. Своими глазами видел. Им скрывать нечего. И поэтому точно любовь у них, настоящая, как в книжках. Все трудности и невзгоды им нипочем.

Валя плакала в подушку от счастья. Ее судьба испытывала, а дочке царский подарок преподнесла. Валя всем говорила, что Мадина ее выйдет замуж за ученого. Потому что сама умная, вот и жених ей под стать нашелся. Дождалась своего счастья. И свадьба скоро. Им некуда спешить. Пусть погуляют, свободной жизнью насладятся. И уж такие дифирамбы Руслану пела – какой он умный, какой воспитанный, как любит ее Мадиночку… А что она еще должна была сказать?

«Если воспитанный и умный, то должен понимать, что пора предложение делать», – судачили соседки.

Валя знала, что время давно пришло. Два месяца уже. Это уже по самым смелым меркам – ни в какие ворота. И в очередной приезд Руслана, когда он зашел про здоровье спросить, не выдержала, выложила все, что наболело.

– Ты или предложение делай, – сказала она ему, – или больше не езди. Перед людьми неудобно. Позоришь ты Мадину. Уже второй месяц катаетесь, пора бы и решить что-то. Как мне людям в глаза смотреть, что говорить?

Руслан покраснел, кивнул и сразу же уехал. Значит, точно умный, рассудила Валя, сразу все понял.

И они с Мадиной принялись ждать сватов. Но прошла неделя – ни Руслан, ни сваты так и не появились. Дочь плакала все время.

– А что мне оставалось? – кричала Валя в отчаянии. – Если не я, то кто за тебя попросит? Если любит, приедет как миленький! А если ты ему не нужна, то скатертью дорога. Что он тебе говорил? Обещал жениться?