Легенды, рассказанные у костра (СИ) - Кузнецов Константин Викторович - Страница 8

   На лице Езефа возникла радостная ухмылка.

   ***

   Тихая, спокойная река нежно касалась бортов лодки, и когда Езеф опускал весло на ровную гладь, та продолжала оставаться такой же идеальной, будто поверхность зеркала. Старец то и дело внимательно взирал на меня, радостно выпячивая гнилые пеньки зубов, отчего на его лице возникало странное подобие улыбки.

   Я покосился на Проклятого. Стараясь вести себя спокойно, он как плохой актер все же не мог скрыть нахлынувших на него чувств и выглядел, по меньшей мере, обескураженным.

   - Ох, и умаслил ты меня, сопленышь, - довольно прохрипел Езеф. - Ни дать, ни взять... В наших краях это ценная штучка, потянет на парочку праведников.

   Но я даже не слушал лодочника. Терзаемый мыслями, я никак не мог взять в толк, откуда у меня оказался этот портрет. Богом клянусь, я не помнил, что рисовал его.

   - А почему праведников? - сам не зная почему, задумчиво произнес я.

   - Здесь это ходовой товар. Можно сказать: настоящее золото, -мрачнее тучи произнес Проклятый. Видимо он так и не смирился с той мысли, что только благодаря мне мы уговорили лодочника переправить нас на другой берег.

   - А зачем ты так хотел попасть туда, - я указал на далекий пологий склон, где сквозь легкий туман виднелись стройные мачтовые сосны.

   - Я хочу выбраться из этого треклятого мира, - едва слышно произнес Душеприказчик.

   - Ха, я же сказал, глупец! Как ни крути, глупец! - старец ударил себя пальцем по виску и, указав в небо, желчно рассмеялся.

   Я грустно вздохнул, уставившись на ровную морскую гладь. От воды сильно тянуло тошнотворным запахом толи тины, толи еще какой речной дряни.

   Перевалившись через борт, я ожидал увидеть искаженное водой песочное дно с сотней маленьких рыбок, но вместо этого, замер в ужасе. На меня с немой мольбой взирали тысячи, даже десятки тысяч лиц: белые и безжизненные они скрывались в речной мути как за непроницаемой пленкой, которой была покрыта вся поверхность воды. Мы не плыли, а словно скользили по стеклу, не оставляя за собой никаких следов.

   Водянистые лица смотрели на меня пустыми белыми глазами, словно поджаренные караси и что-то бурчали немыми ртами. Но я их не слышал...

   В висках заколотило, а сердце бешено забилось в груди.

   Я приблизился, чтобы различить или хотя бы угадать эти слова. Я должен был их услышать.

   Пленка порвалась, резко лопнула, словно мыльный пузырь и ко мне потянулось множество разбухших пальцев. Я был не в силах сопротивляться, и меня волоком потянуло вниз. Стремительно и бесповоротно, как слепого котенка. И вот когда я уже смирился со своей участью и всем телом подался вниз, меня кто-то схватил за плечо и дернул назад.

   - Что это? - испуганно взирая на Проклятого я никак не мог прийти в себя.

   - Река утопленников. Это их души... - невозмутимо произнес мой спаситель.

   - Глупцы! - вновь загоготал Езеф.

   ***

   Мы вступили на берег и я, не оборачиваясь, пошел вдоль берега, не желая смотреть на то, как лодка с полоумным стариком исчезает в призрачном тумане. Наверное, его ужасный смех еще долго будет преследовать меня во снах.

   - Постой, куда ты?

   Я остановился и, развернувшись, посмотрел на Проклятого.

   - А какая разница! Ты сам говоришь, что мы в ловушке и выхода нет. Тогда не всё ли равно куда идти? - я вновь развернулся и меня в очередной раз остановил его голос.

   - Постой, - теперь уже более требовательно. - Ты живой и тебе здесь не место!

   - Тогда убей меня! - не сдержавшись, закричал я что есть мочи. - Мне безразличны твои слова! Какой толк идти как марионетка: не зная, куда и зачем...

   Я беспомощно упал на холодную землю. На лице предательски возникли тонкие струйки слез.

   Проклятый отвернулся в сторону реки, чтобы не видеть моего отчаянья и тихо произнес:

   - Хорошо, я расскажу тебе все, что знаю сам. Только поверь, знаю я не так уж много.

   ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: История, рассказанная в полночь

   Костер был холодным и безжизненным, словно не горел, а просто жадно пожирал сухие дровишки, желая скорее потухнуть навсегда. Возможно, это всего лишь мое больное воображение играло со мной злую шутку, и я просто-напросто не мог хорошенько согреться.

   Открыв сумку и поежившись, я потер руки и, взяв перо, разделил чистый лист на две половинки. Линия получилась неровной, словно улыбка безглазого старца. Я недовольно сплюнул.

   - Не получается? - разочарованно вздохнул Проклятый.

   - Здесь очень холодно и мерзко, - попытался я найти себя достойное оправдание. Но, судя по всему, у меня ничего получилось.

   - Я тоже здесь многое стал забывать, - согласился Проклятый. - И огонь не греет. Здесь все мертвое.

   От этих слов мне стало еще холоднее.

   - Где мы?

   - Не знаю, мне кажется, что мы в каком-то крохотном местечке, затерявшимся между миром живых и миром мертвых. Именно здесь я встретил тех, кто не может найти пристанище, пока не попадет в реку утопленников или не заблудятся в лесу висельников.

   - Это какой-то бред.

   - Может быть ты и прав. К здешним правилам сложно привыкнуть. Но у нас нет выбора.

   - Выбор есть всегда, - не согласился я.

   Проклятый тяжело вздохнул. Немного сомневаясь, я все-таки решился и спросил:

   - Скажи...ээ.. Боже! Я даже не знаю, как тебя зовут?

   Проклятый грустно улыбнулся.

   - Называй меня, глупцом. Другого имени я уже не вспомню.

   - Скажи ...хм...- я так и не осмелился назвать его предложенным именем, - а как ты оказался здесь?

   - Наверное, так же как и ты. Случайно и бесповоротно...

   Ласково потрепав Ша за шерстку, Проклятый продолжил:

   - Я ведь раньше был простым учителем. Да, да не удивляйся... хотя, честно говоря, вряд ли можно найти более беззащитное призвание, - сейчас он предстал передо мной совсем в ином обличии. Я внимательно присмотрелся к собеседнику, и он предстал передо мной совсем в ином обличие: усталое обветренное лицо, добрые голубые глаза, достаточно узкие плечи. Устрашающий образ душеприказчика в тот же миг разрушился, оставив после себя лишь призрачный туман.

   - Мне жилось совсем неплохо. В нашем маленьком городке, все знали друг дружку и редко ссорились. Я учил детей и писал скромные пьесы. И так бы продолжалось, наверное, до самой смерти, если бы моя смерть не наступила значительно раньше... Я, хорошо помню тот злосчастный день, когда у нас в городе появился новый падрэ. Он быстро занял свою нишу, найдя доверие и поддержку прихожан. Каждый стремился к нему за советом и помощью. И знаешь, поначалу, он действительно помогал нам. Спасал от всяческих неурядиц: отгонял волков, уводил прочь ужасный мор, воодушевлял нас во время голода и нам вроде бы действительно становилось легче... Уж не знаю для чего ему это было необходимо. Он расположил нас к себе. Даже ужасные сквернословы здоровались с ним учтиво и вежливо кланялись в ответ, завидев падрэ на другой улице. А позже случилось странное - все безоговорочно стали исполнять любую его просьбу. Только вот просьбы эти были отнюдь не безобидны. Люди ссорились между собой, подставляли друг дружку, отравляли жизнь нелепыми сплетнями. А потом... - Проклятый замер и затих, испуганно вглядевшись вдаль.

   - Что такое? - удивился я.

   Душеприказчик промолчал. Лишь его взгляд испуганно буравил темноту, пытаясь что-то разглядеть в пугающей пустоте ночи. Внезапно с того берега донесся странный раздирающий крик, будто тысячи диких зверей терзали человеческое тело. Рука Проклятого легла на рукоять стилета. Крик повторился. И я почувствовал, как леденеют ноги, а сердце бьется в бешеном ритме пытаясь выскочить наружу.