Они выбрали ночь (СИ) - Кузнецов Константин Викторович - Страница 49

  - Мне плевать на ложные обвинения! Я выполняю свое предназначение: не больше, не меньше.

  - Ты, слишком однобоко оцениваешь тех, в ком теплиться душа, оролиец, - также спокойно произнес Ворон. - И твоя слепота сыграет с тобой злую шутку! А пока радуйся, что ты продолжаешь носить свое обличие, а не исчез в небытие!

   Коракас пропал, оставив после себя только горький привкус полыни. Замерев словно каменное изваяние, Гарпий был не в силах пошевелиться.

   Льняная одежда демона сползла с него как змеиная кожа, ее поменял строгий лунно-белый костюмом, с жилетом и черным широким галстуком.

   Улула ощутила, что снова приобрела человеческий образ.

   Осторожно приблизившись к демону, она аккуратно коснулась его плеча, заметив, как по бледным вискам, стекает пот.

  'Почти как у человека', - промелькнула в голове острокрылой случайная мысль.

   - Если мы ошибемся и у нас не получиться?.. - одними губами прошептала она ему на ухо.

  - Победителей не судят, а проигравших - придадут забвению, - ответил Гарпий и затих.

  - Мы преследуем разные цели, но пытаемся достичь их одним путем. Но клянусь тебе, я не отступлюсь. Никогда, - Улула ощутила, как по ее щекам струятся извилистые линии слез, кровавых слез.

   'Почти как у человека!' - родилось в ее голове еще одно странное сравнение.

   - Я знаю это. Поэтому я и выбрал тебя, - устало заключил Гарпий, разрывая в клочья образ давно забытых воспоминаний. Вчерашний день исчезал навсегда.

   9. глава - Изнанка привычного мира.

   Наше представление о привычном мире не всегда верно, а наш взгляд не всегда может отразить суть происходящего, посылая нашему мозгу неправильные импульсы.

   Когда мистер Форсберг отклонил тяжелую ветвь колючей туи, его взору предстала неоднозначная картина: собравшись в кольцо, множество пациентов 'Безнадеги', очертив огненный круг из факелов, располагали на земле непонятные символы.

   - Идем. Не бойся - это друзья. - Вкрадчивый голос здоровяка, внезапно оборвался, и мощная рука втолкнула констебля в круг.

   Дюжина лиц, слегка напуганных и на взгляд инспектора слишком уродливых, настороженно стали изучать внезапно возникшего гостя.

   - Мистер незнакомец нам верит. Он поможет нам попасть в Изнанку, - пояснил здоровяк.

   - Он станет тринадцатым, - подтвердил слова своего хозяина мистер Барбара.

   Один из присутствующих закусив губу, шмыгнул носом и прикрыл рукой наполовину обожженное лицо, другой - пустив слюну, заморгал слепыми зеницами, третий - сощурив косые глаза, монотонно закивал головой.

   - Мистер Фосрберг, как вы нашли нас? - голос Люси стал громом среди ясного неба.

   Обернувшись, констебль не поверил своим глазам. Хаотичность его поступков и правду обретала удивительную, но главное, верную последовательность.

  - Видимо я становлюсь истинным фаталистом. - Внимательно рассматривая наряд сестры милосердия, отрешенно ответил Джинкс.

  - Действительно, это удивительный факт, - согласилась девушка, осторожно взяв констебля за руку. Нежное прикосновение вновь вызвало у инспектора легкое головокружение.

  - Вы тоже участвуете в этом балагане? - чтобы не обидеть присутствующих, шепотом спросил Джинкс.

  - Ох, нет, вы совсем неправильно все поняли, - слегка обидевшись, помрачнела Люси.

   Заметив ее реакцию, констебль десять раз пожалел, что в очередной раз напустил на себя тень напыщенности и изрядного недоверия.

   - Я понимаю. Для тебя подобный фарс, особый способ терапии, для этих несчастных?!

  - И опять вы промахнулись, инспектор, - не согласилась девушка. - Это они помогают мне, а не наоборот.

   Брови Джинкса взмыли вверх от удивления.

   - Нам пора, - вмешался в разговор один из пациентов, и указал трясущейся рукой на огненный круг.

   Огонь медленно разгорался, жадно потрескивая. Рыхлая земля, испещренная бороздой неведомых констеблю надписей, стала немного сотрясаться и бурлить, словно густое варево.

   -Да что здесь к Кроносу происходит! - насторожено взирая на происходящее, вскрикнул мистер Форсберг.

   - У меня есть только один способ спасти брата, - прижавшись к груди инспектора, пролепетала Люси. - Прошу вас не спрашивайте ничего, а просто помогите.

   Их взгляды встретились. Прекрасные серые глаза несчастной девушки были скрыты печатью горя. Она тяжело вздохнула, едва сдерживая слезы.

   - Что необходимо сделать?! - решительно произнес констебль.

   Здоровяк незамедлительно протянул ему плетеную из простыней веревку и уверенно скомандовал:

   - Тяни на себя.

   Упершись каблуком в землю, Джинкс стал упрямо двигаться в противоположную сторону от круга. Несколько пациентов также разошлись в стороны, как волы, натягивая хорошо связанные веревки.

   Странная конструкция из кривых веток и коряг нависла над огненным полем. Лепестки факелов взметнулись вверх, создавая впечатление непроницаемой стены.

   Перехлестнув несколько страниц небольшой книги в кожаном переплете, Люси нараспев стала произносить фразы на чужом языке.

   Первым, что почувствовал констебль, стал сильный запах жасмина. Стремительный ветер, внезапно налетев и взбудоражив поляну, принес вместе с собой запах невероятной свежести, как бывает перед грозой.

   Голос Люси стал напряженнее и громче. Казалось, она не боится ничего, даже персонала 'Безнадеги', который, наверняка услышит ее надрывный крик, и сбежится сюда, нарушив таинство обряда.

   Внутри круга возник и в мгновение ока разросся вихрь, закручивая пыль и ветки по часовой стрелке.

   - Лула ун лула ла эктобес, - улюлюкала Люси.

   Вихрь неудержимо взмыл над поляной, образовав внутри себя воронку.

  - Экстобес, экстобес сутрос...

   Джинкс с ужасом созерцал как между деревянной люстрой, удерживаемой тряпичными веревками, удивительным образом появляется серебристо-сиреневая пелена, сотканная из тысячи коротких разрядов.

   Шаг за шагом, словно не контролируя себя и продолжая распевать непонятные фразы, девушка очутилась на краю глубокой ямы, образовавшейся от воздействия вихря.

   - Люси, стой! - почувствовав неладное, взревел констебль.

   - Ламинус ситес, ламинус эстес, - откликнулась та.

   Ему хватило одного мгновения, чтобы оказаться рядом с ней. Схватив девушку за плечи, он изо всех сил рванул ее на себя. Талмуд полетел в одно сторону, Люси вскрикнув, повалилась на землю, а Джинкс почувствовал, как проваливается в пустоту. Яма щедро принимала случайную жертву. Невидимые щупальца, схватив его за лацкан пиджака, зашипели, облизывая представителя власти ядовитыми языками. Пелена охватила тело констебля, и он уже был не в силах вырваться - пропасть замкнула свой зев, погрузив человека в мир бесконечного мрака.

   Откуда-то сверху еще слышался отчаянный вопль Люси. Она молила Кроноса о прощении и просила свершить невозможное. Прижав руки к груди, Джинкс внезапно ощутил невероятную легкость и понял, что уже никогда не будет принадлежать своему старому миру.

   Сотни тысяч голосов откликнулись ему из ночи, подтверждая страшное предположение.

  2

   В спину что-то кольнуло и отпустило, словно под кожу воткнулись острые иглы умелого знахаря, которые любили толпиться у Северной пристани. Вытянув ноги и почувствовав невероятную тяжесть в голове, констебль зашелся в протяжном приступе кашля.

   То место, куда он попал - было отвратительным. И даже тот факт, что вокруг властвовала кромешная тьма, не мешало ему сделать столь смелое заключение.

   Затхлый воздух, проникая в гортань, сушил и застревал внутри, вызывая рвоту, а отвратительный запах паленого мяса и вовсе сводил с ума.

   Приподнявшись, констебль уткнулся в плотную занавесь паутины, которая с радостью опутала ему лицо - вызвав в Джинксе еще и приступ внезапного отвращения.