Они выбрали ночь (СИ) - Кузнецов Константин Викторович - Страница 17

   Услышав эти слова, Ла Руф разочарованно развел руками.

   - Увы, мой мальчик, я не верю в летающих ведьм и клыкастых чудовищ. Всему есть логическое объяснение и мне хотелось бы, чтобы вы об этом не забывали.

   Желая возразить своему наставнику, Джинкс напротив, молча согласился. Ужасно не хотелось огорчать старика и вступать в бесполезные споры.

   Ла Руф протяжно крякнул и уже собирался покинуть кабинет молодого инспектора, когда ему в спину, словно острый нож вонзился еще один вопрос:

   - Простите, а что на счет Шрама?

   Старик обернулся. На его лице глубокой бороздой застыли морщины, выдав озабоченность, царившую в голове.

   - Я прошу вас больше никогда в жизни не упоминать об этом несчастном. Мне ужасно стыдно, за свою несдержанность. Надеюсь, мы поняли друг друга.

   Возможно, Джинксу всего лишь показалось, но своими словами он растормошил в душе наставника гнездо с гадюками. И воспоминания старшего инспектора выглядели куда хуже тех ночных кошмаров, что приходили к нему чуть ли не каждую ночь.

   Ничего не ответив, наставник незамедлительно покинул кабинет констебля. Дверь звонко хлопнула, оставив мистера Форсберга наедине со своими мыслями.

  4. глава - Знание усугубляет скорбь.

   В такие дни Шрам, до ломоты в костях, хотел оказаться в узком ящике, зарытым в земле и отрешиться от всяческих забот и мирской суеты. Вероятно по той причине, что он сам давно был покойником - только умиротворения, подобная мысль не прибавляла.

   Взяв старый, с ржавой ручкой нож, мастер попробовал начать работу. Не получилось. Разочаровано отложив инструмент в сторону, Шрам поднялся со своего скрипучего стула и направился к двери.

   - Ты куда?

   Мастер резко обернулся.

   Полумрак, пропитанный сыростью и нафталином мастерской, продолжал сохранять таинственное спокойствие. Подойдя к столу, Шрам взял лампу, и крохотный огонек вырвал из ночи мрачные стены, на которых покоилась настоящая армия кукол.

   Обойдя комнату и убедившись в отсутствии мнимого собеседника, мастер, успокоился и присев, устало протер глаза.

   - Всеединый, как же я устал....

   - Не жалуйся, все равно не услышит! - на этот раз голос прозвучал более отчетливо.

   Дернувшись было в сторону, мастер застыл на месте. Из серой пустоты, которую не смог освятить масленый светоч, на своего создателя смотрели нарисованные глаза деревянной куклы. Фигурка плотника Джорни, слабо походила на оригинал - в отличие от своих собратьев. Шрам выполнил ее с неподдельной ненавистью, пытаясь изобразить идеальные черты более уродливо и мерзко. Поделка вышла на славу. Самая первая и самая ужасная.

   Глаза Джорни вышли узкими, раскосыми, непривычного болотного цвета; нос длинный и кривой, будто рыболовный крючок; а скулы, мастер сделал острыми как два дорожных валуна. На голове плотника вместо привычной льняной шапки, появился красный колпак с бубенчиками. Свою последнюю и роковую жертву, убийца высмеял на славу.

   И как только Шрам мог забыть об этом мрачном шуте?

  - Добрый вечер, старый друг, - приветливо произнесла кукла.

   Не разразившись бурей эмоций, Шрам прищурился и встряхнул головой, будоража запылившуюся память. В безобразной деревянной игрушке с трудом угадывалось лицо добродушного плотника.

   - Как...возможно?

   Кукла пожала плечами.

   - Невероятно!

   Крохотный огонек лампы вырос, и комната наполнилась густой желтизной, полностью отделив от темноты миниатюрного собеседника.

   Угловатая фигурка, явно порадовавшись подобной реакции создателя, выпятила на показ огромные кривые зубы.

   Шрам поймал себя на мысли, что на таком уродливом лице даже самая милая улыбка, выглядит грозным оскалом.

   - Мое имя - Ру-ру, - кукла вытянула перед собой руку.

   Мастер поздоровался со своим творением и, чихнув, так и не нашелся, что ответь.

   - У тебя здесь довольно мрачно, - деловито осмотревшись, заключила фигура.

   Спрыгнув на пол, Ру-ру быстро прошелся по комнате и, подойдя к печке, поинтересовался:

   - Давно топил?

   Шрам нахмурил лоб, пожал плечами.

   Кукла подкинула в топку пару поленьев и, указав на кресало, скомандовала:

   - Поджигай. Если не возражаешь. Я не очень дружу с огнем.

   Кивнув невпопад несколько раз, мастер озабоченно уставился на остальные фигурки. Неужели они тоже живые?

   - Не переживай, они всего-навсего сухие чурки, - отмахнулся Ру-ру, заметив взгляд создателя.

   Кукла вела себя слишком непринужденно и смело, чтобы быть плодом больного рассудка Шрама.

   - Откуда ты взялся? - разлепив губы, все же пролепетал мастер.

   - Это ты мне ответь. Ты же меня создал, - удивилась кукла.

   Шрам надул щеки, и задумчиво почесал затылок: рассудительность Ру-ру была чем-то из ряда вон выходящего и не поддавалась никакому объяснению.

   Взяв паузу, бывший убийца разжег печь, и вытащил из чулана еще одну лампу. Комната наполнилась теплом и треском березовых поленьев.

   На столе возник чай и ломоть ржаного хлеба.

  - Да, не густо, - разочаровался Ру-ру.

  - А ты что ожидал пир?! - язвительно отреагировал Шрам.

  - Я ожидал, что ты изменился, - честно призналась кукла.

   Отхлебнув чай, мастер помочил засохшую краюшку и пошмякав практически беззубым ртом, отложил ее в сторону, произнес:

   - Ты считаешь семь лет в 'Безнадеге' - легкая прогулка?

   -О нет, далеко не прогулка, мистер мрачный ворчун! И с чего тебя так назвали? - кукла рассмеялась, да так надменно, что создателю захотелось прихлопнуть ее одним ударом.

   Ловко спрыгнув со стола и оказавшись у ровных рядов деревянной армии, Ру-ру заложил руки за спину и стал деловито прохаживаться туда-сюда.

   - Ты наверняка хочешь знать: откуда я взялся, а главное, зачем я пришел? И уж тем более, как я смог...

   - Я и без тебя знаю ответы на эти вопросы, - раздался недовольный, скрипучий голос. - Ты больное проявление дыма от травы чун-чун , которую я нюхал этим утром. Не думай - Пенек, что в камере жилища для умалишенных, меня не научили бороться с собственным разумом.

   Отвернувшись, Шрам мгновенно потерял всякий интерес к ожившей кукле.

   Сначала раздался грохот обрушающихся полок, словно рассыпался деревянный домик, а затем мастер почувствовал резкий удар по коленной чашечке.

   У ног Шрама стоял мерзкий, настырный гость.

  - Ну что поверил?

   Вскочив, мастер одним прыжком оказался у ящика, стоящего в дальнем углу комнаты. Стремительно открыл его. В руках оказалась бутылка с зеленой жидкостью.

   Шрам сделал глоток и посмотрел на куклу - та оставалась на месте. Процедура повторилась. Ру-ру скрестил руки на груди и с немым вопросом, уставился на своего создателя.

   - Хорошо, - осушив бутылку до конца и не добившись нужного эффекта, сдался мастер. - Что все это значит?!

   Кукла удовлетворенно кивнула:

  - Готов?! Тогда пойдем за мной. Доверься, Кронос все растравит на свои места!

   Ловко забравшись на окно, Ру-ру исчез на улице, не дав мастеру и секунды на раздумье: выбор сводился к одному простому решению.

  2

   Сегодняшний солнечный день мог омрачиться лишь одной заранее известной причиной: известие о новой смерти, загадочной и в тоже время не отличающейся от всех прочих, которые случались в Прентвиле практически каждый день. Однако, констебль наивно полагал, что в этот день, слепая старуха с косой обойдет их округу стороной, и ему не придется вызывать скрипучую перевозку, а затем вести бессмысленные разговоры с мистером Лизри.

   На улице показались двое весьма встревоженных горожан. Свободная холщовая одежда и остроконечные колпаки, привлекали к ним излишнее внимание случайных прохожих. Собрав вокруг себя небольшую толпу, они разразились целой вереницей трагических предсказаний.