Роман - Свет Жанна Леонидовна - Страница 12

Толик вдруг уткнулся лицом в ее плечо, и она сидела, застыв, боясь его потревожить. Ей и в самом деле, стало его жалко.

Вдруг он поднял лицо и заговорил лихорадочно:

— Дура какая! Приревновала меня к вам, это какой дурой быть нужно, а?! Уже слова доброго ни о ком не скажи — сразу найдется кто-нибудь, кто в любовники запишет. Хоть бы подумала, дура, на черта я вам — нет, зачем нам думать, мы так, одной задницей обойдемся, голову нагружать не будем. Она ведь чего в подвале свалилась? Напилась в стельку — вот бутылка.

И он показал Алле бутылку, которая до сих пор стояла на полу и не была Алле видна. Это была ополовиненная бутылка, из которой Алла днем наливала себе коньяк.

— Но ведь я оставила ее в спальне! — промелькнула мысль, — как же она попала к Зойке?

— Подождите меня, — сказала она Толику и пошла в кухню сообщить Николаю о бутылке.

Тот как раз добавлял воду в рюмку с каплями. В кухне пахло валерьянкой.

— Что такое, вам нехорошо? — спросила она встревожено.

— Нет, это я ему дать хочу. Пусть успокоится и заснет.

— Николай, странная история. Помните, я днем пила коньяк? Бутылку я оставила у себя в спальне, а Толик утверждает, что Зойка из нее напилась коньяку и потому упала в подвале.

— У вас в спальне? Пойдемте — посмотрим. Вы поднимайтесь, я Толику дам капли и приду.

Алла пошла в спальню. Открыв дверь, она не сумела удержать возглас: в комнату невозможно было войти — она была разгромлена. Постель была сброшена с кровати, мебель перевернута, картины сорваны со стен, из шкафов выброшены все вещи — белье и одежда. В комнате, явно, кто-то что-то искал.

На крик Аллы прибежал Николай и застыл ошарашено в дверях.

Алла хотела войти в комнату, но он ее не пустил, сказав:

— Не ходите, затопчете все следы.

Он взял из ее руки ключ и запер дверь. Они пошли, было вниз, но вторично испытали шок: дверь кабинета была исцарапана в районе замка, а ручка изогнута, почти вырвана и висела на одном шурупе…

В совершенном ступоре Алла пошла вниз, сама не зная, зачем. Спустившись, она обнаружила, что Толик лежит с закрытыми глазами на диване. Рядом стояла пустая бутылка, и Алла поняла, что он допил коньяк.

Она хотела уложить Толика поудобнее, но Николай сказал, что сам его уложит и чтобы она шла наверх — он придет поговорить.

На чугунных ногах побрела она вверх по лестнице — уже в который раз за этот сумасшедший день, — и еле преодолела ее, настолько обессилела.

Дети спали. Она села в кресло и стала ждать Николая, уже не думая ни о чем и не делая никаких предположений.

Николай пришел через несколько минут.

— Алла Сергеевна, вам придется спать здесь. Я раскладушку принес и постель — в коридоре оставил.

— Спасибо, Николай.

— Что вы обо всем этом думаете?

— Уже ничего не думаю. Ясно, как бутылка попала к Зойке: она ее во время обыска в комнате обнаружила и прихватила. Ничего не нашла, выпила с досады… Вот только непонятно, что ей в подвале нужно было, зачем она туда отправилась.

— Может быть, за закуской?

— В кухне полон холодильник.

— Да. Странно.

— Я удивилась, что Толик был не с нею, а спал в холле. А теперь мне понятно: он вас отвлекал, пока она обыск делала. Вы чем занимались, пока не заснули?

— В карты играли, — смущенно ответил Николай.

— Вот, точно. Отвлекал он вас.

— Потом мы заснули, а она увидела, что кавалер спит, разозлилась еще больше и напилась. Будить его она не решилась, чтобы и меня не разбудить. Как вы ее нашли?

— Дети захотели фруктов, я пошла в подвал за ними, а она там лежит.

Она четко помнила, что уже говорила это Николаю, и ей показалось, что он ее проверяет.

— Я вам уже это говорила. Вы меня подозреваете в чем-то?

— Что вы, Алла Сергеевна! Конечно, нет. Просто забыл. Когда вы сказали, вспомнил, что да, говорили.

— Ну, хорошо, не обижайтесь. Знаете, давайте спать — поздно уже. Я ужасная хозяйка. Больных не накормила.

— Ничего, я их накормил, — сказал Николай вставая, — не хватало еще, чтобы вы посторонних мужиков обслуживали. Спокойной ночи. Постарайтесь поспать. Если есть снотворное, примите — чтобы заснуть наверняка.

Он пошел к двери, но остановился.

— Вы не задумывались, как Зойка в вашу комнату попала? Дверь была заперта, верно? Где же она ключ взяла?

С этими словами он вышел из комнаты.

Алла впустила в комнату собак, решив, что для безопасности ее и детей лучше, если псы будут спать рядом, и те улеглись возле двери.

Она приготовила себе постель и легла, но заснуть не могла. Снотворное она пить не стала — лежала и думала о том, что не доживет до конца этой идиотской бури, которая за какие-то считанные часы натворила столько гадостей. Скорее бы уже установилась погода и можно было бы вызвать милицию, чтобы она занялась распутыванием того клубка, в который превратилась жизнь в доме.

Потихоньку на нее наползала дрема, когда вдруг раздался звук, мгновенно вырвавший ее из сна.

Собаки обнюхивали дверь, но признаков недовольства не проявляли.

Алла рывком села на постели и прислушалась. Было тихо, только буря была слышна, и Алла легла снова.

Звук раздался опять. Сомнений не было: кто-то пытался открыть дверь в комнату.

Она подошла к двери и спросила:

— Кто там?

— Алла Сергеевна, это я Толик, — раздался за дверью сдавленный голос.

Алла открыла дверь, и Толик, озираясь и пригибаясь, почти вполз в комнату.

— Что с вами? — испуганно спросила Алла.

— Да ничего, это я чтобы тише быть, а то когда идешь, обязательно шумишь, хоть и немного. Алла Сергеевна, я что сказать хотел, ведь Зойка не своей смертью умерла — убили ее.

— Кто?!

— Думаю, Николай.

— Что ты, Толик, с чего ты взял это?

— Они, по-моему, знакомы.

— Почему ты так решил?

— А вы вспомните! Она его слушалась. Со скрипом, но слушалась! И всегда он ее без свидетелей успокаивал… Она его любовница, я уверен… была.

Тут его плечи затряслись, и он уткнулся лицом в ладони.

— Успокойся, успокойся, расскажи, что ты об этом думаешь.

Толик рывком поднялся и заходил по комнате.

— Точно, она была его любовницей и приехала сюда ради него. Как она во двор попала?