Тройной переплет - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 6

Почувствовав, как закаменело тело вампира, Элька испытующе уточнила:

– Уже все?

Не получив в ответ ни движения, ни звука, переспросила, трепыхнув зажатой, точно в каменных тисках, рукой, и второй, свободной, бесцеремонно подергала за прядь волос вампира:

– Эй, Иль, что случилось? Моя кровь столь отвратительна на вкус, что тебя мутить начало? Позвать официанта, пусть тазик поскорее принесут?

– Нет, – односложно выдохнул Господин Темной Крови.

Он очень медленно отмер, выходя из своей неподвижности, и разжал пальцы, бережно, будто хрустальную, отпустив конечность «пациентки». Глаза вампира, обыкновенно просто очень красивые, синие, сейчас, кажется, переливались на свету, как драгоценные камни великолепной огранки. Элька тут же повернула освобожденный палец пораненным местом, покрутила перед глазами и весело удивилась:

– Вот здорово, даже шрама не осталось! Теперь, если где поранюсь, буду к тебе на лечение бегать!

– Не стоит, – медленно проговорил Ильдавур Кар и подчеркнуто серьезно попросил, переплетя аристократичные пальцы с длинными, крепкими и очень острыми ногтями: – Дорогая моя, послушай внимательно. Это очень важно!

– Да слушаю, слушаю, к чему такое вступление? Ты же не лектор, я тебя всегда слушаю и даже заснуть ни разу не пыталась, – удивленно откликнулась Элька, вдохновенно примеряющаяся к воздушному пирогу.

– Твоя кровь очень необычна. Необычна настолько, что способна пробудить неуемную жажду любого вампира, заставить его полностью утратить над собою контроль. Мне стоило труда удержаться от желания осушить тебя полностью, едва отведав каплю. Возможно, вкуси я живого тока, остановиться бы не смог, – не без мрачности проинформировал Ильдавур свою неопытную и безмерно наивную приятельницу. Признаваться в утрате самоконтроля было неприятно, но необходимо: он клялся Тьмой в безопасности девушки перед Рассветным убийцей, да и симпатична была ему Элька, бесцеремонно отвоевавшая изрядный кусок холодного сердца древнего циничного вампира, быть может, тем, что так охотно впустила его в душу сама, без всяких требований и ожиданий.

– Вот засада… – тяжко вздохнула девушка, расстроенная столь интригующим известием, и отправила в рот здоровенный кусок пирога для скорейшего склеивания разбитого сердца. – Значит, на амуры с вампирами мне рассчитывать нечего. То-то Гал возликует…

– Переключайся на оборотней, меня, к примеру, аромат твоей крови с ума не сводит, – вальяжно откинувшись на спинку стула, посоветовал Фельгард, улыбнулся совершенно невинной, демонстративно невинной, улыбкой и почесал себя за ухом.

– Блохи? – столь же невинно, как улыбка форвлака, полюбопытствовал уязвленный Ильдавур.

– Нет, не страдаю, ибо омовения и прочие гигиенические процедуры, мой лорд, совершаю регулярно, – с намеком на рычание в голосе пояснил оборотень, тряхнув такой роскошной гривой волос, что заведись там все-таки блохи, бедняжки непременно заблудились в дебрях безвозвратно, без шанса найти себе пару для продолжения рода.

– Лапки мыли, ушки мыли, даже хвостик не забыли, и вообще мы чистые, монстрики пушистые, – почему-то неожиданно вспомнился и перекроился в тему старый детский стишок про зайчат. Элька звонко рассмеялась, не запрокидывая голову, чтобы не нервировать Ильдавура, а уронив ее на руки.

Даже звук упавшего стула и какое-то не то тявканье, не то кашель, не прервали веселья. А когда девушка закончила хохотать и вскинула головку, то на мгновение онемела от неожиданности. Рядом с упавшим стулом стоял здоровенный, ростом почти с Эльку, серо-белый волчара.

– Ва-а-а! Ух ты! – восхищенно выдохнула она. – Это и есть форвлак?! Какой красавец, а чего это ты прямо в ресторане решил перекинуться? Демонстрируешь несомненные достоинства оборотней на публике в рекламных целях?

Элька скосила глаза вниз на «несомненные достоинства», чуть-чуть покраснела и предпочла изучать прочие параметры великолепного экстерьера. К примеру, лобастую и вместе с тем изящную голову, алую пасть с белоснежными, словно из рекламы зубной пасты, клыками, широкую грудь, высокие мощные ноги и редкостной пушистости хвост. Да и сама шерсть Фельгарда отличалась удивительной красотой, густотой и своеобразным отливом. Если б оборотня сейчас увидела известная меховая маньячка Круэла де Виль, прославленная Диснеем, ни о каких далматинцах дамочка более не помышляла бы, тихо сходя с ума от невозможности заполучить шубу из форвлака!

– Полагаю, виной превращения твоя хаотическая магия, моя дорогая леди, – поправил вампир, сдерживая смех. За время общения с Элькой он уже почти успел привыкнуть к нежданным проявлениям волшебной силы, почти…

– Ой! – виновато заморгала безалаберная колдунья. – Извините, я не нарочно!

Вокруг тела оборотня знойным маревом задрожал воздух, и вот уже огромный зверь стал высоким и весьма озадаченным мужчиной.

– Вот как? – возвратив себе человеческий облик, недоверчиво рыкнул форвлак, подхватывая опрокинутый стул и присаживаясь. – Как это можно колдовать не нарочно?

Фельгард счел, что над ним элементарно издеваются, пользуясь покровительством Господина Темной Крови и Рассветного убийцы. Как странная девица умудрилась заполучить двух таких приятелей, озадачивало форвлака, но не настолько, чтобы он перестал гневаться. Однако, прежде чем Элька начала отвечать, плавному течению беседы снова помешали.

– Дорогие лорды, леди, администрация «Волшебного вкуса» просила бы вас воздержаться от изменений обличья в пределах трапезной залы, дабы не смущать иных клиентов нашего ресторана с безупречной репутацией, – очень вежливо обратился к компании подошедший официант и согнулся в полупоклоне.

– А может быть, в заботах о поддержании репутации ресторана администрация для начала возьмет на себя труд не подавать к трапезе колотые бокалы, которые ранят гостей? – Холодно, как зимняя вьюга, и высокомерно процедил Ильдавур, кивком головы указывая на злополучный край Элькиного бокала, испачканный кровью.

Официант изменился в лице настолько, будто ему, несчастному, сообщили о назначенной на завтрашнее утро собственной казни. Таких испуганных людей Элька, навидавшаяся за время работы на Совет богов всякого-разного, почти не встречала. Схватив злополучный бокал, бормоча извинения и пятясь каким-то странным рачьим образом, работник сферы услуг славного города Фалерно смылся из зала.

– Так как же у тебя получилось «колдовать не нарочно»? – повторил вопрос форвлак, не поведя в сторону ничтожного человека и бровью.

– Если бы я точно знала как, то не нарочно бы не колдовала, – вздохнула Элька, печально подперев рукой щеку, и поведала: – Лукас говорит, что хаотическая магия ориентируется на ассоциации, желании и эмоции. Но это единственное известное специалистам наверняка. У каждого мага свой способ овладения и использования этой силы. Мы пока успели выяснить, что те слова, которые я считаю заклинанием, чаще всего именно им и становятся. Если я очень сильно чего-то хочу, желание тоже осуществляется, но часто бывает и так, что я лишь мельком подумала, а оно уже само колдуется. Сейчас вот никаких заклинаний, только детский стишок прочитала, а ты раз – и облик сменил. Может быть, из-за того, что мне жутко хотелось на настоящего форвлака хоть одним глазком поглядеть. Извини, а? Не злись, пожалуйста! Я сильно тебя обидела? – Элька издала покаянный вздох и жалобно посмотрела на Фельгарда, претерпевшего трансформацию поневоле.

– Нет, просто не ожидал, – простив все мнимые и явные грехи обаятельной преступнице, хмыкнул оборотень.

Она облегченно вздохнула. Форвлак ухмыльнулся и недовольно обернулся, реагируя на вежливое, почти робкое покашливание за спиной. У столика снова стоял посторонний, к счастью, это была не давешняя эльфийка с очередной порцией срочных моралите, а представительный седовласый господин в строгом черном камзоле в сопровождении давешнего официанта с небольшим подносом, накрытым кружевной салфеткой.

– «Волшебный вкус» приносит леди волшебнице и вам, милорды, свои глубочайшие извинения. Пусть бутылка этого превосходного вина станет некоторой компенсацией за доставленные неприятности. Разумеется, ваша трапеза за счет ресторана.