Чудеса в ассортименте - Шумская Елизавета - Страница 42

– Да нет, были там городочки. Только думаешь, нас там кто вспомнит?

– Может, и вспомнит. Но все будет зависеть от желания повесить это дело на тебя.

– Да почему на меня? Ведь по их логике портрет украл Решка!

– Он мог уже у тебя его упереть. Или ты мог отдать ему на хранение. В общем, можно придумать массу обоснований, почему Вивьен помогла в этом сокрытии.

– Думаешь, они захотят это на нее повесить? Кому она мешает? Живет тихо-мирно.

– Она никому не мешает, Ренс, – скривился Эрни, – но она подданная Эльмигерна.

– И что?

– А ты не понимаешь, откуда ноги растут?

– Судя по всему, нет.

– Тогда поясню. Только учти, это все лишь домыслы. – Фаргелон выглядел сейчас сосредоточенным и расстроенным одновременно. – И моя паранойя.

– Твоя паранойя не раз нас выручала.

– Именно это мне и не нравится. Как я говорил, я недавно встречался с одним большим человеком из контрразведки. Он мне рассказал занятную историю про нашего дорогого посла, богоподобного Лаужер-она Маядскальского. Когда пропал этот проклятый портрет, мой собеседник весьма обеспокоился сим фактом и начал свое расследование помимо официального. Только начал он его с другого конца. Он предположил, что заказчиком был сам Лаужер-он Маядскальский. Понимаешь?

– И зачем это ему?!

– А ты не догадываешься? Пропади картина на территории нашего государства, быть войне. По крайней мере, возник бы повод к ней.

– Подожди-подожди. Да, это реликвия. Да, скандал можно поднять жуткий. Но зачем Маядскальскому война?

– Затем, зачем нужны все войны. Ради присоединения новых земель. Думаю, Лаужер-он считает, что хорошо бы смотрелся в качестве наместника, а то и полноценного короля нашей страны.

– Нет-нет-нет, подумай сам. Они не начнут войну первыми. Ведь в этом случае их магия не будет действовать. «Плащ бога». Там же сказано, в условии Форева: пока не посягают на их жизнь и достояние.

– А их достояние – портрет основательницы страны и возлюбленной Форева, единственный прижизненный и, судя по всему, охраняемый какой-то божественной силой, – находится как раз на нашей территории. Думаю, это могло бы послужить достойным поводом для агрессии. У форевцев гипертрофированно трепетное отношение к Идорелле. Они так Форева не почитают, как ее. Даже этот проклятый портрет считается достоянием страны! Но я не буду тебе это все разъяснять. Сам не до конца понимаю эти политические интриги. Однако в них разбирается мой недавний собеседник. Так вот, если он говорит, что такое возможно и даже, судя по всему, готовилось, значит, так и есть. Тогда что-то сорвалось. Я так понимаю, что Решка Маркус по-простому грабанул корабль, знать не зная, что там. Грабанул на территории Форевии.

– Неудивительно, что ему сразу захотелось бросить такое ненадежное дело, как разбойничество, – усмехнулся Ренс. – И полностью изменить свое прошлое… ты понимаешь, о чем я.

– О да. Но сейчас я хочу заметить, что, по сути, с отсрочкой на три-четыре года, но он сделал то, что должно было произойти по задумке Маядскальского. Портрет был на территории Эльмигерна. Осталось только найти картину, свалить его пропажу на подданных Эльмигерна, и дальше покатится, как задумывалось.

– Проклятье! Ты уверен?

– Нет, но такая вероятность существует. И мы все отлично подходим в качестве кандидатов в похитители. У тебя есть корабль и боевая команда. Вивьен может создавать вещи, способные прятать этот проклятый портрет. Я завязан с этим человеком из контрразведки, а его воспитанник тогда, перед похищением, якобы нанимал корабли, которые потом шастали вдоль границы с Форевией. А ваши родители имеют идеальные возможности вывезти портрет в другой мир в случае чего. Конечно, тут полно нестыковок, но думаю, пару часов размышлений какого-нибудь стратега в штабе Лаужер-она – и они исчезнут или объяснятся.

В этот раз Ренс даже не ругался. Просто молчал.

– Что ты предлагаешь? – наконец произнес он.

Эрни потер виски.

– Я боюсь за Вивьен, и это напрочь сковывает все мои мысли, – прошептал он.

– Друг мой…

– Подожди, Ренс, я это говорю не ради жалости или поддержки. Нам надо как-то все провернуть так, чтобы картина нашлась каким-нибудь таким способом, что на нас подозрение пасть не могло никак.

– И как это сделать?

– Я еще не придумал. Для начала, как мне кажется, надо удалить отсюда Вивьен. Не только потому, что я за нее боюсь, да и ты тоже, а хотя бы потому, что она нас сковывает. Мы должны ее охранять, а у нас не так много ресурсов. Если она попадет в руки каких-нибудь ублюдков со званиями и те начнут ее прессовать, то, во-первых, мы ее потом три года будем откачивать, а во-вторых, и в главных, она может такого наговорить, что на плаху отправят без каких-либо ухищрений стратегов Маядскальского.

– А ты не думаешь, что нас именно к этому и вынуждают?

– Не знаю, друг. У меня уже ум за разум заходит. В конце концов, Вивьен часто разъезжает по стране. Почему она должна изменять своим привычкам? Возьмет свой рабочий чемоданчик и отправится за каким-нибудь редким деревом или камнем. Наверняка есть что-либо, за чем ей надо съездить. А там, к примеру, почувствует недомогание и останется. Как тебе такой вариант?

– Думаю, прокатит. Мне ее на «Шалунье» отвезти?

– Это будет подозрительно. Обычно она на дирижабле летает или на карете с пегасами. Пусть и в этот раз так. Выведем ее через заднюю дверь, посадим в карету, и пусть едет. Кареты – это регулярный транспорт. Их только по требованию властей могут остановить. Не думаю, что Лаужер-он успеет подсуетиться. Если он вообще имеет такую возможность в виду.

– Хорошо. Одобряю.

– Надеюсь только, это не ошибка, – покачал головой Эрни.

– Рискнем. Только теперь придется убедить Вив в необходимости отъезда. Она и так ворчала, что мы ей работать не даем.

– Расскажем все, как есть. Испугается – и сама со всем согласится.

Ренс хохотнул:

– Что ж, ты прав. Ты больше не боишься ее волновать?

– Я не люблю это делать. Но выхода и времени нет.

Против ожидания, Вивьен совсем не стала артачиться. Она как-то странно посмотрела на Эрни, потупила глаза и пискнула:

– А как же вы? Папа с мамой? И надо предупредить Олещерку! Ей тоже могут грозить неприятности.

– Мы справимся. – Фаргелон подумал о странностях поведения подруги. Все-таки совсем нетипичная для нее реакция. – Олещерку предупредим. О ней не волнуйся. У янеев на все свои резоны. И закон к ним другой. На крайний случай, она легко сможет уйти через воду.

– Да? – удивилась Вивьен, даже на миг подняла глаза, однако, столкнувшись взглядом с Эрни, тут же вновь опустила их.

– Да. – Сыщик чем дальше, тем больше не понимал, что происходит. Но времени на выяснение душевного самочувствия девушки не было, и он начал излагать план сразу после фразы Ренса:

– Па и ма пока в безопасности. А в случае чего, ты же знаешь, у них есть стекло в мир, где они провели медовый месяц, и они уже лет шесть грозятся его повторить. Не волнуйся, сестренка.

– Слушай внимательно, Вив. Сейчас мы выйдем через заднюю дверь и незаметно проберемся на соседнюю улицу. Мы проводим тебя до городского порта, сядешь в дирижабль или карету, придумай, куда тебе надо поехать, только куда-нибудь подальше. Возьмем билет еще дальше, но выйдешь там, где надо…

– Тризали, – откликнулась хозяйка «Полезных чудес». – Там особый гранит и…

– Отлично, значит, там, – оборвал ее Эрни, знающий, что о своих материалах мастерица может рассуждать еще полдня.

– Кстати, знаю в соседнем с ним городочке один приятный пансион, где не задают вопросов… – улыбнулся Ренс.

– Это тебе очень пригодится, Вив. – Фаргелон удовлетворенно кивнул. – Потому что, прибыв на место, ты приболеешь. Придумай что-нибудь такое, что трудно проверить, внешне мало сказывается и требует отдыха на свежем, чистом воздухе.

– Женские проблемы, – отреагировала Ульрика.

– Ну к примеру, – пожал плечами сыщик. – Останешься там. Постарайся особо не шастать нигде и не знакомиться ни с кем, но только если это не вызывает подозрений. В общем, разберешься. Ты меня поняла?